Джеймс Олдридж.

Морской орел

Нис защищал Мегару, когда в страну вторгся

Минотавр. Его сводный брат задумал захватить

Мегару в свои руки, как только Нис одолеет

Минотавра. Нис проник в его замысел и рассказал о

нем Зевсу. Зевс превратил сводного брата в рыбу,

а Нису дал власть по желанию превращаться в

морского орла, чтобы в этом образе преследовать

сводного брата и наблюдать за действиями врагов.

1

Официальная война закончилась с уходом эсминцев. Они вывезли то, что
уцелело от Новозеландской дивизии, и потрепанные остатки английских и
австралийских полков. После этого было объявлено, что Крит эвакуирован.

Тогда-то оно и началось. Все то, что было потом.

Эсминцы возвращались еще несколько раз, и многих, кто дожидался на
южном берегу, им удалось забрать. Но долго на южном берегу нельзя было
оставаться, потому что немецкие самолеты сбрасывали один парашютный десант
за другим. И пришлось уходить в горы отрядами, порой довольно большими.

Весь Крит - сплошные горы, крутые и неприступные, так что прятаться
было не трудно. И критяне очень охотно укрывали и кормили _инглези_ и
младших _инглези_. "Младшими _инглези_" они называли австралийцев и
новозеландцев, когда распознавали их среди английских солдат. Иногда целые
месяцы проходили, прежде чем немцы добирались до такого отряда младших
_инглези_ и уничтожали его.

Но рано или поздно до них добирались, и долго еще после окончания
официальной эвакуации в горах шла война. Она шла до тех пор, пока
существовали большие отряды. Но большие отряды было легче обнаружить и
уничтожить, и в конце концов от австралийских войск остались только мелкие
разрозненные группы.

Мелкие группы уходили в ту часть острова, где горы дики и почти
пустынны. Они бродили взад и вперед и время от времени предпринимали
короткие стремительные вылазки на побережье, в надежде достать лодку или
другим каким-нибудь способом добраться до Египта.

Немцы истребляли и мелкие группы. Это было труднее, но для того чтобы
выбраться к морю, австралийцам приходилось спускаться с гор и выходить на
равнину. Тут их и ловили. Кроме того, немцы иногда устраивали облавы в
горах, так что скоро стало опасно держаться вместе даже мелкими группами,
и младшие _инглези_ шли дальше, рассыпавшись по двое, по трое, и многие
гибли или попадали в плен. Но все же в горах было сравнительно безопасно.
Оттого безопасно, что даже теперь - два или три месяца спустя после
окончания войны на Крите, - лишь в немногих городах и деревнях были немцы.

Однако чтобы бежать с острова, необходимо было пробраться к югу и выйти
на открытое место. А бежать младшие _инглези_ пытались беспрестанно. Но и
тогда, когда приходилось выжидать, укрываясь в горах, они все время
двигались, переходя из деревни в деревню при первом появлении немцев или
при первом слухе о том, что немцы близко. Кое-где сами критяне оказывали
организованное сопротивление или по крайней мере готовились к этому.
Правда, такие места редко попадались на пути.

Так они бродили по Криту. То вверх, то вниз. Все время в движении - еще
и потому, что ведь приходилось промышлять себе пищу, а это всегда было
связано с риском, несмотря на то, что критяне охотно делились всем, что
имели.

И покуда вы оставались в горах, вы все время двигались, переходили с
места на место. И ждали, когда придет время для стремительной вылазки на
юг, к Средиземному морю, и можно будет спуститься с гор и отважиться выйти
на изрезанное дорогами побережье. Только бы туда, на юг, и достать лодку,
и выбраться отсюда, и добраться до Египта, и начать опять все сначала.

Но вы никогда не задумывались о том, как все будет, когда вы доберетесь
до Египта. Вы думали только об одном: что вот придет день, и вы спуститесь
с гор и выйдете на южный берег. А до тех пор важно не попасть в руки к
немцам или итальянцам, которых все прибавлялось на Крите, и для этого надо
все время двигаться с места на место, точно уходя от погони.

Хорошо, если удавалось набрести на такую деревню, которую еще не нашли,
не облюбовали и не заняли немцы. Но рано или поздно оказывалось, что они
уже близко или скоро будут близко, и нужно было снова уходить.

И так все время. С места на место.

2

Так два австралийца пришли в Сан-Ксентос, винодельческую деревушку,
прилепившуюся к горе Юктас. В тени самой Иды. Но далеко от Иды и на такой
высоте, где еще могли расти маслины. И виноградники, неровными рядами лоз
исчертившие красные склоны.

Два австралийца спустились в Сан-Ксентос по узкой тропе, прорезавшей
склон. Оба были в простых широких рубахах из бумажной ткани, какие носят
крестьяне Крита. Штаны на них были какого-то неопределенного цвета, но
европейского, некритского покроя. У одного, повыше ростом, штаны ниже
колен были заправлены в толстые шерстяные носки, на критский манер. Но от
этого он был похож не столько на критянина, сколько на велосипедиста
викторианской поры.

Второй, плотный, круглый, с бледными тонкими губами и взъерошенной
шевелюрой, видимо, меньше заботился о маскировке. Его широкие, обтрепанные
внизу брюки свободно болтались над когда-то коричневыми башмаками
австралийского армейского образца.

Круглый шел впереди и напряженно смотрел вниз, туда, где сплошным
пятном белели строения Сан-Ксентоса. Он высматривал дорогу, ведущую в эту
нелепую деревушку. Дороги нигде не было видно. Только узкие тропы тянулись
с разных сторон сквозь дымку кустарника, совсем пурпурного сейчас, под
отвесными лучами солнца.

- Ну, что? - спросил высокий.

- Никаких дорог, - сказал круглый. - Но в последней деревне тоже не
было дорог, а все-таки они добрались туда.

- Я так голоден, что мне все равно. Пойдем, - сказал высокий.

Круглый, у которого нос, подбородок, щеки, все лицо было точно
вздернуто кверху, уже начал спускаться по узкой тропе, Энгес Берк - так
его звали - весь напряженно подобрался, когда тропа вдруг выровнялась и
подошла вплотную к глинобитным хижинам окраины Сан-Ксентоса.

- Смотри, не видно ли мотоциклов, - сказал он. - На них всюду можно
наткнуться.

- Зря ты не подвернул брюки, - сказал высокий.

- Я до того оброс, что и так сойду за грека.

Они с минуту постояли там, где тропа выходила на ровное место. Они были
теперь на уровне грязно-белых домишек и внимательно искали каких-нибудь
признаков немецкой или итальянской оккупации. Это всегда была самая
неприятная минута, когда вот так, постепенно, приближаешься к деревне и
есть до того хочется, что идешь на риск; но нервы напряжены, и не можешь
совладать со страхом.

Это всегда была критическая минута.

Они медленно двинулись по засыпанной здесь песком тропинке, которая
сворачивала к каменному дому на сваях, потом вдруг круто огибала его и шла
дальше между двумя рядами глинобитных хижин. Стали попадаться навстречу
собаки, женщины с детьми, потом мужчины в мешковатых критских штанах; а в
воздухе стоял острый запах не то уксуса, не то вина; так и ударяло в нос.

Энгес Берк наметил себе одного. Он стоял и смотрел на двух незнакомцев,
которые приближались, шагая между рядами белых каменных домов. Высокий все
еще озирался кругом, в поисках следов немецких или итальянских оккупантов.
Но Берк шел словно по улице родного города. Он остановился, когда они
поравнялись с критянином, который весь был облеплен виноградной кожурой и
пахнул, как перегонный завод.

- _Калимера_, - произнес Энгес Берк греческое приветствие.

- _Калимера_, - ответил критянин.

- Мы бы хотели поесть, - сказал Энгес Берк по-английски.

Критянин посмотрел на него, потом на что-то за его спиной. И Энгесу
Берку захотелось повернуться и тоже посмотреть, но он этого не сделал.

- _Таи_, - сказал Берк. Это было критское производное от "овес" и
"пища", и означало оно всякую вообще еду.

Тогда критянин спросил:

- _Инглези_?

Энгес Берк медленно покачал головой, потом повернулся и посмотрел туда,
куда смотрел критянин, но увидел только молодую девушку, которая
засмеялась и убежала в дом.

- _Австралос_, - сказал Энгес Берк. - Младшие англичане. - От сказал
это по-гречески.

- Ага. - И протяжно: - _Австралос_.

- _Нэ_. - Непостижимое греческое "да". Произнес его высокий.

- Привет вам, - сказал критянин.

Слова эти были хорошо знакомы Энгесу Берку, и сковывавшее его
напряжение немного ослабело. Критянин улыбнулся обоим. Потом повернулся и
сделал им знак идти за ним.

- Энгес, - сказал высокий. - Эта охота за жратвой меня доконает.

- Тебе еще долго придется этим заниматься, - равнодушно отозвался Берк.

Следуя за критянином, они стали взбираться по крутой каменистой уличке,