Леонид Панасенко

Садовники Солнца

И будущее в нас дрожит светло и страстно:

В нас брезжит человек из завтрашнего дня!

Верхарн

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОСТО ЖИТЬ

ЗАГАДКА ЮДЖИНА

- Ну? - Юджин Гарт поощрительно улыбнулся. - Как наш "ящик"?

Четверка друзей сидела на серой с красными прожилками глыбе камня и
угрюмо молчала. Это и был злополучный "черный ящик", или, как назвал его
Илья Ефремов, "камень, в котором что-то есть".

- Понимаю, - в улыбке руководителя Школы мелькнула тень удивления. -
Что, никаких предположений?

- Никаких, - подтвердил Егор.

- Может, догадки, эмоции? - упорствовал Юджин. - Все-таки четыре почти
сформированных Садовника и элементарный "черный ящик", вещь со скрытым
смыслом. Слава, ты защищал реферат о пользе коллективного мышления. Где же
плоды теории?

- Внутри камня что-то стучит, - сказал Славик. - Ритмично.

- А что подсказывает интуиция? - Юджин обвел друзей насмешливым
взглядом. - Какое настроение вызывает у вас "ящик"? Может, есть какие
ассоциации?

- Глушь, мрак, тупик и могила, - тут же выдал Славик.

- Чересчур отвлеченно, - поморщился Юджин.

- Музыкальная шкатулка, - буркнул Илья.

- Понимаю, - руководитель Школы покачал головой. - И это лучшая группа!
Смех и грех!

Илья, как он хвастался на занятиях по физиогномике [учение о выражении
человека в чертах лица и формах тела], различал двадцать шесть оттенков
юджинской улыбки. Это была, пожалуй, двадцать седьмая ее разновидность -
на лице Гарта одновременно отразились недоумение и насмешка.

- Тогда так, - сказал он. - Раз не можете постичь секрет, похороните
свой "черный ящик". Заройте в землю, бросьте в озеро. Что угодно... Вы
сегодня разъезжаетесь, а хранить его негде да и незачем. Будем считать
процедуру захоронения "черных ящиков" новым обрядом. Для таких могучих
групп, как ваша. Ступайте. Но только без штучек. Чтоб никакой там
гравитации. Ручками все, ручками. Как говорится в древней книге, - в поте
лица своего.

- Мне на комиссию, - напомнил Антуан. - За назначением.

- Обойдемся и втроем, - хмуро бросил Илья. - Пошли, ребята.

"Черный ящик", то есть загадка, или, как еще говорят, система,
конструкция и принципы работы которой неизвестны, полагался по традиции.
Каждой группе за неделю до отъезда из Школы вручали "нечто". Это был
шуточный неофициальный экзамен: будущим Садовникам предлагалось узнать,
что в "ящике" заключено.

Девятой группе удача на сей раз изменила. Их "нечто" оказалось обычной
глыбой камня. Друзья всячески исследовали свой "черный ящик", но, кроме
тихих ритмичных толчков, исходивших из толщи камня, других поводов к
размышлениям не нашли. Содержимое глыбы оставалось тайной.

- "Черные ящики" тоже надо снабжать ручками, - недовольно проворчал
Егор, когда они свернули с широкой аллеи парка на тропинку, ведущую к
озеру. - Из рук выскальзывает, чертова каменюка.

- Опозорились мы, братцы, - вздохнул Славик. И тут же предложил: -
Давайте передохнем, сил нет.

- Раз, два, бросили! - скомандовал Егор. Двухсоткилограммовая глыба
глухо долбанулась о землю.

Илья на всякий случай наклонился, приник ухом к шершавому камню. Звук
то пропадал, то возвращался. Глухой, ритмичный, неистребимый.

- Не вижу смысла, - сказал Илья. - Мы любим традиции, обряды. Охотно
создаем их... Но к чему нагромождение загадок? Мало того, что сдаем
сложнейшие экзамены, так еще ломай голову над "черными ящиками".

- Ломать голову еще можно, - возразил Егор. - Хоронить их тяжело. Тебе
что, ты здоровый. Культурист. А я щуплый.

Илья засмеялся.

- С глаз долой, из сердца вон! - решительно заявил он. - Потащили!

Озеро предстало таким, как всегда: неухоженным, с топкими берегами и
широким кольцом камыша, охранявшим проталину воды. Над высокой травой то и
дело зависали стрекозы, а под зыбким слоем дерна вызревал торф, пахнущий
тиной и лепехой. Мостик для купания и скамейки на берегу были
угловато-древние, деревянные, хотя дотошный Антуан как-то уверял друзей,
что это пластиковая имитация.

Девятая группа молча втащила свою "вещь со смыслом" на мостик,
поднатужилась.

"Черный ящик" безропотно плюхнулся в воду.

- И волны скрыли тайны лик, - продекламировал Егор.

Ребята вымыли руки, вернулись на берег и стали поджидать Антуана.

- Вы когда улетаете? - спросил Илья у Егора и Славика. Он знал, что
друзья получили направление в одну экспериментальную лабораторию, в
Днепропетровск.

- После обеда, - Егор свел белесые брови и посмотрел на товарища так,
будто и в самом деле был виновен, что они со Славиком улетают, а Илья
остается.

- Чудак-человек, - проворчал тот и опустился на зеленый ковер травы. -
Что вы меня жалеете? Без экзамена из Школы не выпустят, а чем плохо
позагорать пару лишних денечков?

И в это время на них обрушился торжествующий крик:

- Р-ре-бята! Мне спорить с богами... Я - Зевс, я - Громовержец!

Антуан прилетел на гравипоясе. Он лихо спикировал на середину озерца,
помчался к друзьям, вздымая тучи брызг, но, по-видимому, слишком рано
выключил поле и ухнул в десяти шагах от берега в предательскую трясину.
Ухнул хорошо, чуть ли не по уши. Тут же, под дружный хохот, взлетел опять
и через мгновение уже отряхивался, срывая с себя зеленые космы тины.

- Ну и Громовержец, ну и учудил, - смеялся Славик. Его широкое смуглое
лицо с чуть раскосыми глазами выражало такое веселье, что Антуан тоже
заулыбался.

- Какой ты Зевс, - сказал Егор, деловито снимая с его плеч мокрые путы.
- Болотный леший - еще куда ни шло.

- С богоподобными... - защищался Антуан.

- Лети лучше выкупайся, - посоветовал Илья, не поднимая головы. Узкие
листики травы щекотали ему лицо. Непонятно - то ли плакать хочется, то ли
дальше дурачиться.

- Нет, я серьезно, ребята, - Антуану, по-видимому, не терпелось
поделиться своей радостью. - Мне поручили проверить состоятельность
протеста Парандовского.

- Ого! - воскликнул Егор. - Чему же ты радуешься? Спорить с таким
философом...

- Почему обязательно спорить? - удивился Илья, приглядываясь к большой
стрекозе, сновавшей рядом с людьми. - Возможно, Парандовский прав. Скорее
всего, прав.

- Не знаю, - Антуан развел руками. - Честно говоря, ничего не знаю.
Протест не публиковался... А то, что он связан с изучением Геи, вам
известно не хуже меня.

Илья вдруг вскочил.

- Братцы, подождите. Чуть не забыл. У меня для вас сюрприз.

Он достал из куртки бумажный свиток, развернул его. С левого угла
плотного листа на красном шнуре свисала сургучная печать.

- Все по закону, - сказал Ефремов, заметив, что друзья смотрят на
печать. - Юджин приложился. Знак Солнца, как и полагается. Слушайте!
Полдня вчера сочинял...

Он откашлялся и уже вполне серьезно продолжил:

- Кодекс Садовников... Получив в свое распоряжение все земные блага,
достигнув полного изобилия, объединенное человечество не имеет теперь
более высокой цели, чем забота о счастье и духовной гармонии каждого.
Служба Солнца - это союз добротворцев и сеятелей положительных эмоций,
союз хранителей коллективной морали общества... Помни, Садовник: нет краше
сада, чем сад души, и пусть всегда в нем будет солнечно... Все для
духовного блага человека, все во имя его... В мире нет чужой боли!.. Свято
чти третью заповедь, но бойся оказаться назойливым... Всякое истинно
доброе желание достойно того, чтобы быть исполненным... Будь бережен.
Звание Садовника человеческих душ навсегда отнимает у тебя право на
ошибку... Помни, наконец, главную заповедь: счастье должно стать
неизбежностью.

- Здорово! - Егор пожал Илье руку. - Настоящий меморандум. Однако меня
смущает последняя заповедь. Чересчур категорично. Счастье нельзя
навязывать, Илья. Ты обрекаешь людей на неизбежное счастье. Мне видится
здесь принуждение, а посему эта заповедь имеет крупный заряд дискуссионной
энергии.

- Кодекс - не догма, - вступился Антуан. - Объясни там, Илья, что мы не
заставляем, а учим человека быть счастливым.

- А я бы еще добавил к определению Службы Солнца, - Славик на миг
запнулся. - Словом, что это организация, которая приумножает сумму