Александр Проханов

Чеченский блюз

"Он был облечен в одежду, обагренную кровью..."

Откровение Иоанна Богослова, Гл. 19, ст. 13

Глава первая

Зимнее, белесое солнце, чуть заметное сверкание инея. И под этим
холодным светилом -- выступы и ромбы брони, башни танков с длинными черными
пушками, поротно стоящие "бэтээры", колонны заостренных боевых машин пехоты,
грузовые фургоны и кунги, решетчатые тарелки антенн, штыри, перекрестья и
мачты, брезентовые палатки с дымами из железных труб, артиллерийские тягачи,
санитарные машины с крестами, черная рытвина дороги, в которой рвется,
буксует, не в силах вырваться, наливник. И за этой дорогой -- коричневая
чеченская степь, ржавые холмы с перепутанным сникшим бурьяном, красноватое
село с кирпичными домами, веретенообразной колючей мечетью. И в далеком
тумане -- бело-розовый город, его дымы, кварталы, неясные мерцания,
колыхание пара, таинственная невнятная жизнь, отделенная от его, Кудрявцева,
глаз толщей студеного синеватого воздуха с редким пролетом искристых
разноцветных снежинок. Командир роты капитан Кудрявцев смотрел на Грозный,
куда нацелилась бригада, и город казался видением, готовым исчезнуть в этот
последний день завершенного года. Глаза его ловили пролетавшие искорки,
подошвы ботинок упирались в сухую, пробитую морозом землю, под которой
шевелилась жидкая незастывшая грязь.

Сочетание зимнего света, размытого серебристого облака, цветных
снежинок вдруг странно колыхнуло его, будто прилетела и ударила в висок
невидимая частичка. Пробила крохотное, как игольный укол, отверстие, и
сквозь этот прокол он улетел в другое пространство и время. Их дом,
окруженный забором, замерзшая грязь у крыльца. Гусь, важный и гладкий,
втянул шею, положил на грудь оранжевый клюв, стоит на розовой ноге.
Новогодняя елка в окне, и такая детская печаль, чувство последних мгновений
исчезающего года, предчувствие огромной, ожидающей его жизни, полет
разноцветных снежинок.

Это длилось секунду, и он вернулся обратно. Стоял на чеченских холмах
среди танков, антенн и палаток. Наливник выруливал из жидкого пластилина
дороги, медленно шел, надсадно ревел, соскальзывал в жидкую колею.

Звучно шлепая замызганными ботинками, подбегал посыльный. Издалека
прикладывал ладонь к пятнистому картузу, громко выкликал:

-- Товарищ капитан!.. К комбригу!.. Срочно!..

Гусь с оранжевым клювом. Детская елка с игрушками.

Он прошел сквозь каре, составленное из "бэ-тээров" и танков,
полуутопленных в жидкой земле. Обогнул машины связи с пиликающими и
верещащими рациями, затянутую маскировочной сеткой штабную палатку.
Приблизился к кунгу, где обитал комбриг. Перед кунгом уже собрались

начштаба, начальник артиллерии, зам по тылу, начальник разведки и
особист.

"Весь хурал, -- удивленно подумал Кудрявцев, останавливаясь чуть
поодаль, не смешиваясь со старшими офицерами. --А я-то зачем, интересно?"
Офицеры нетерпеливо топтались, поглядывая на железные двери, откуда
ожидалось появление комбрига.

Начальник штаба, худой, с унылым желтоватым лицом, утиным носом и
болезненными, тревожно бегающими глазами, простуженно кашлял в костлявый
кулак.

-- Вы мне дайте сперва обстановку!.. Дайте расположение противника!..
Дайте привязку для артиллерии!.. А уж потом толкайте в город!.. Мы здесь
неделю торчим, а ты там бывал, разведчик?.. Я тебя спрашиваю, ты мне можешь
показать опорные пункты?..

-- Да какие тебе опорные пункты! -- отмахнулся от него начальник
разведки. -- Троллейбусы ходят, магазины работают. Войдем, оглядимся, я тебя
в ресторан свожу.

-- Они тебя сводят в ресторан, гранатометом по яйцам! -- огрызнулся
начальник штаба и тут же закашлялся, сипло, со свистом, дуя в немытый кулак.
И все смотрели, как мучительно ходят лопатки на его сутулой спине.

Начштаба был умный, дотошный. Раздражался от вечных недомоганий,
неустройства, некомплекта техники и личного состава, изношенности моторов,
нехватки снарядов, неразберихи и спешки, в которой их собрали, погрузили
кое-как в эшелон, тащили неделю по Среднерусской равнине и, высадив в зимних
сырых предгорьях, двинули напрямик, минуя дороги и тракты. На первом же
переходе в сумерках по колонне с соседних холмов ударила установка "Град".
Сожгла грузовик, перевернула два "бэтээра". В темном воздухе густо летели
красные трассеры, перекрещивались и мелькали белые пунктиры пулеметов, дымно
горел грузовик, и он, ротный Кудрявцев, впервые попав под обстрел, стоял во
весь рост, растерянно наблюдая полет множества разноцветных, наполнивших
небо огней.

-- Кто знает, зачем нас комбриг позвал? Может, звезду обмывать? --
Особист плутовато стрельнул глазами и щелкнул себя по шее, словно уже видел
солдата в белом фартуке, несущего с кухни свежую выпечку, кастрюлю с
картошкой, зеленые, ядовитого цвета помидоры, все это уже на столе вокруг
желанной бутылки. -- Повезло командиру! В самый Новый год получить
полковника! Вот что значит дружить с Дедом Морозом!

Все засмеялись. Шутка особиста намекнула на московские связи комбрига,
а сам шутник был похож на продрогшего мужика, знающего, где выпить.

Бригада была как большая деревня, в которой вместо домов и посадов
поротно построились транспортеры и танки. Любое происшествие ил1 слух
передавались от машины к машине, от эки пажа к экипажу столь же быстро, как
из конца ] конец большого села. Еще не пришел в бригада приказ о присвоении
комбригу звания полковника, а только по связи из округа поступило устно[:]

-- Разрешите поздравить, товарищ подполковник! -- бодро и громогласно,
улавливая настроение командира, подыгрывая ему, сказал начальник артиллерии.

-- Это с чем же? -- Командир приподнял густую бровь, притворно
удивляясь. -- Вроде бы до Нового года полсуток осталось!

-- С присвоением очередного воинского звания -- полковника! -- зычно,
как в строю, рапортовал начальник артиллерии. -- И если будет добро, товарищ
комбриг, мы готовы приступить к обряду обмывания звезды!

• -- Да вы что!.. Откуда?.. Нету приказа!.. -- суеверно отмахивался
комбриг, деланно сердясь, крутя красивой причесанной головой, но пробежавшая
по его румяным губам улыбка выдавала, что он уже знает о присвоении, рад,
благодарен офицерам, поздравляющим его с радостной вестью.

-- Я вам звездочку отдам, товарищ комбриг, -- сказал особист, скашивая
глаза на свой полевой погон с зеленой звездой майора. -- Обмоем ее. А
военторг подтянется, Лариса палатку свою откроет, вы у нее звезду купите,
мне отдадите.

Все заулыбались, едва заметно перемигнулись. Это значило, что они не
верят, будто бы у комбрига не припасена парочка новеньких звезд. Ожидая
приказ, отправляясь в поход, он позаботился и еще в городке их купил. В
военторге, где за прилавком среди насыпанных медных пуговиц, золоченых
кокард, шевронов, полевых и парадных по-гонов стояла царственная, пышная и
ленивая продавщица Лариса с влажно мерцающими глазами, белой открытой шеей и
душистыми, опадающими до плеч волосами. Она постоянно чему-то улыбалась,
рассеянно слушала покупателей. Все знали, что она неравнодушна к комбригу.
Теперь, отстав от бригады, она двигалась с тылами в фур-' гоне военторга.
Комбриг повесил в своем кунге овальное зеркало, нарядил походную елочку,
подстриг усы и обрызгал себя одеколоном, ожидая с часу на час появление
долгожданной тыловой колонны.

-- Вы знаете, у нас в расположении развернута оперативная группа
округа, -- сказал комбриг, став 'серьезным. -- Генерал вызывает нас к себе.
Думаю, предстоит смотр бригады. Каждый из вас, я уверен, способен грамотно
ответить на вопросы зам-командующего. Не завышайте наших показателей, не
старайтесь пустить пыль в глаза. Но и не занижайте, не устраивайте стона и
плача... Разведчик, я так говорю?

-- Так точно, товарищ полковник! -- вытянулся щеголеватый майор с
лихими гусарскими усиками, похожими на две золотые запятые. Его выпуклые
голубые глаза смеялись.

Все по достоинству оценили это обращение к комбригу как к состоявшемуся
полковнику. Комбриг не поправил его. На его жизнелюбивом лице возникло и
держалось мгновение выражение нескрываемого удовольствия. .:

-- Товарищ комбриг, вы меня вызывали? -- напомнил о себе Кудрявцев,
стоящий в стороне, не соотносящий себя со старшими офицерами, приглашенными
на доклад к генералу.

-- Пойдешь вместе с нами, -- строго сказал комбриг. -- Твою роту ему
покажем как наиболее благополучную. В плане боевой и политической
подготовки. -- Последние слова он произнес с раздражением, давая этим
понять, что имеет в виду недавнее ЧП. Два прапорщика, напившись, открыли
стрельбу из "бэтээра", повредили крышу в чеченском селе, и возмущенные
старики явились к комбригу с протестом. ,

-- Вечером -- праздничный ужин!.. Зам по тылу!.. Достать из НЗ четыре
бутылки!

Он легко соскочил со ступенек кунга. Офицеры расступились, пропуская
его, последовали за своим командиром. Кудрявцев, замыкая шествие, видел, как
блестят начищенные ботинки комбрига и под ними проминается подмерзшая вязкая
грязь. ; .

Штабная палатка, куда вошли офицеры, была жарко натоплена. Железная
печь гудела дровами, просвечивала малиновым раскаленным пятном. С потолка
свисали лампы под жестяными козырьками. Под ровным слепящим светом лежала на
полу огромная карта Грозного. Вокруг, едва не наступая на кварталы,
микрорайоны и улицы, на красные и синие стрелы, стояли офицеры. Из соседних