Евгений ПРОШКИН

СЛОЙ

Анонс

Почему заурядный школьный учитель вдруг превращается в хладнокровного
убийцу, а обыкновенный геолог, начисто утратив память, приобретает взамен
навыки профессионального подпольщика? Просто в их тела вселились пришельцы
из иной Реальности. Все, что у них осталось при переходе в новый Слой
продырявленной Вселенной, - это умение убивать. Во имя идеи. Во имя
справедливости. Просто - во имя. Главное - убивать! Не сумевшие
распорядиться одной-единственной жизнью, они блуждают в бесконечных
Реальностях. Вчера - носители государственной власти, сегодня - главари
мафии, бандиты, террористы, все они тщетно пытаются отыскать Слой, который
позволил бы им начать новую, правильную жизнь...

ПРОЛОГ

Тоннель все не кончался.
Переднее колесо скрипело и притормаживало, от этого каталка стремилась
развернуться и чиркнуть о правую стену. Санитар матерился и сбивался с
шага. Не будь у него за спиной сопровождающих, он бы не спешил.
Роговцев лежал с закрытыми глазами, но почему-то видел все: уставшего
санитара, бесконечность голубого кафеля и стойку с перевернутой бутылью.
Из нее по желтоватой трубочке что-то текло - и втекало прямо в него. Тела
Роговцев не чувствовал.
Каталку завезли в лифт, и сопровождающие встали по обе стороны.
Черно-красные береты. Гвардия Чрезвычайного Правительства. Лучше бы он
умер сразу.
По мере того как кабина поднималась, стал слышен треск на улицах - похоже
на лесной пожар. Это и был пожар. Москва горела третий месяц. Дома,
кварталы и целые микрорайоны переходили из рук в руки, от них мало что
осталось, но их символическая ценность во сто крат превышала материальную.
Война шаталась по городу, как слепой бродяга: сегодня она была в Кунцеве,
а завтра могла оказаться в Черемушках.
Но это завтра будет уже без него. Роговцев знал, что не выживет. Если его
и заштопают, за дело возьмется следственная группа, а они потрошат почище
фугаса.
Санитар лязгнул раздвижной перегородкой и вытолкнул тележку в коридор. Их
уже ждали. Сосредоточенная женщина взяла у гвардейца какие-то бумаги, а
мужчина в зеленом халате покатил Роговцева дальше. На этом этаже было
много народу, но еще больше - дверей.
Реанимация? Зачем? А если он не выдержит допросов? А сейчас так хорошо...
тела почти нет. Оно стало ненужным. Дотянуться бы до желтой трубочки и
незаметно пережать...
Роговцева ввезли в большую светлую комнату и переложили на стол. Он
разглядел лица врачей и с тоской понял: его спасут.
"Помогите, - бессильно подумал Роговцев. - Помогите мне уйти".
- Не знаю, - сказала женщина гвардейцам. - Пятьдесят на пятьдесят.
Сбоку что-то зашелестело. Потом звякнуло. Голоса поплыли разведенной
акварелью. Роговцев мотнул головой и, не открывая глаз, увидел столик с
сияющими инструментами. Рядом колыхалась невыносимо яркая оранжевая шторка.

ЧАСТЬ 1

ПРОРЫВ

Глава 1

Оранжевый цвет Константин не любил - возможно, из-за аллергии на
цитрусовые, поэтому, увидев девушку в оранжевом, нервно погладил щеку и
поспешил к лифту.
- Ой, подождите, подождите! - крикнула она, торопливо выдергивая ключик из
почтового ящика.
Звук получился неприятный, ножом по блюдцу, да и голос у девицы был не
ахти. Оранжевый голос.
Наверху что-то грузили, и на второй лифт надеяться не приходилось.
Константин посторонился, пропуская девушку в кабину, и та инфантильно
сообщила:
- Мне на восьмой.
От оранжевой невыносимо перло дезодорантом и сигаретами - кажется,
хорошими, но, поскольку Костя не курил, хорошие сигареты его раздражали не
меньше, чем плохие. Он ткнул пальцем в кнопку "8" и постарался не дышать,
но вскоре сдался. Переступив с ноги на ногу, девушка с нарочитым интересом
принялась просматривать почту. Пачка Рекламного хлама громко шуршала и
воняла типографской краской. Среди разнокалиберных листовок торчала
бесплатная "Центр плюс" - Константин и сам получал такую же. Вместе с
другими жильцами он кидал ее прямо на пол, пока уборщица не додумалась
поставить в углу картонную коробку.
Девица глухо кашлянула и опустила руки по швам. На маленькой острой груди
топорщилась виниловая аппликация "DOLCE & GABBANA" - Костя попытался
вспомнить, что это значит, но ему, как всегда, не удалось. Да он особо и
не надеялся.
Нижний край оранжевой кофточки обрывался в десяти сантиметрах от тугих
атласных брюк, оставляя неприкрытым плоский загорелый живот. Константин
невольно покосился на ее пупок, но заставил себя отвернуться.
Из лифта они вышли вместе. Девушка с сомнением посмотрела на Костю и
остановилась у двери с овальной табличкой "ЗО".
"Не надо тебе сюда! - чуть не вырвалось у Константина. - Не надо, девочка,
ты ведь не отсюда".
Почувствовав, что мужчина не двигается, она отчаянно вдавила звонок.
Жаль девчонку.
С той стороны тихонько брякнули - в выпуклом "глазке" на мгновение
появилась ярко-желтая точка. Затем щелкнул замок, и за открывающейся
дверью сказали:
- Привет, Надюш, хорошо, что зашла. Передай маме...
Константин выдернул лезвие, и оранжевая кулем повалилась куда-то набок.
Женщина в старом спортивном костюме завороженно смотрела на девушку и
по-настоящему испугалась лишь после того, как голова Надюши стукнулась о
шахматную плитку пола. Костя перехватил нож рукояткой вперед и резко ткнул
им женщину в зубы - чтоб не кричала. Потом затащил оранжевую в квартиру и,
прикрыв дверь, спокойно спросил:
- Морозова? Ирина Иванна?
- Кто вы?.. Что вы?.. - просипела она, выдувая кровяные пузыри.
Константин глянул в "глазок" и, убедившись, что на площадке никого нет,
ударил женщину еще раз - опять рукояткой и опять по лицу.
- Морозова? Отвечать!
- Да, да, я Морозова, Ирина, - трясясь и всхлипывая, залепетала она.
- Тебя не узнать. Изменилась, прическу сделала.
- Прическу? - переспросила женщина, машинально коснувшись волос.
- Именем Народного Ополчения... - медленно и внятно произнес Костя.
- Ополчения?..
Ее разбитое лицо засветилось надеждой. Она не совсем поняла, о каком имени
вдет речь, но, услышав про улицу Народного Ополчения, вдруг поверила, что
мужчина просто ошибся адресом. Даже темный ручей, выползавший из-под тела
Надюши, не мог помешать ее внезапной уверенности в том, что все закончится
благополучно.
- Ополчения, - подтвердил Костя, проводя ножом широкую дугу. Рессорное,
зоновской работы, лезвие прошло через горло почти без препятствий. - Есть
кто дома? - громко спросил он.
- Ириша, кто там? - отозвался откуда-то занятой голос.
Вот черт. Морозова, оказывается, мужика завела. А говорили - синий чулок.
- Ириша?! - крикнули из дальней комнаты.
- Иду, иду, - буркнул Костя.
Лишней крови он не любил, но так уж сегодня складывалось.

* * *

Проснувшись, он прислушался к ощущениям в мочевом пузыре и решил не
открывать глаз. Веки пропускали розоватый утренний свет; часов
семь-восемь, предположил он и убедительно захрапел.
Скоро начнут подниматься, кто - по собственной воле, кто - под окрики
медсестры, но так или иначе к половине девятого все уже будут на ногах. Он
догадывался, что его это коснется тоже, но вставать не торопился. Пусть
его разбудят. Тогда он узнает...
- Эй! Хватит дрыхнуть! - огласил палату смолянистый бас.
Хорошо, но недостаточно.
- Слышь, нет? Сегодня Гитлер Югенд дежурит, - предупредил тот же голос.
Еще. Скажи еще что-нибудь.
- Петруха!! Помер никак?
"Петруха". Петр, значит. Ну что ж, Петя, с добрым утром.
Он отчаянно, во весь рот, зевнул и усердно потер глаза. Сел, свесил ноги,
шаркнул пятками по приятному линолеуму и выгреб из-под кровати тапочки.
Он знал, что когда-нибудь его расколют, однако ничего лучшего пока не
придумал. Если б им позволили иметь карандаши, он мог бы написать свое имя
на тумбочке, и тогда по утрам ему не пришлось бы прибегать к этой уловке.
Однажды басовитому соседу надоест его будить, или их разведут по разным