Дaрья ДОНЦОВА

ЧЕРТ ИЗ ТАБАКЕРКИ

Анонс

Ну и имечком наградили меня родители! Представляете сочетание - Виола
Тараканова. Но родные и близкие называют меня просто Вилкой. Тяжело мне
живется с таким именем, хронически не везет. Вернее, не везло до того дня,
когда я встретила на улице потерявшую память девушку. С этого момента вся
моя жизнь изменилась. Решив отыскать родственников Веры, я обнаружила, что
нашла свое настоящее призвание. Раньше я любила читать детективы, а теперь
поняла, что нет ничего интереснее, чем самой быть детективом. Только я
потянула за первую ниточку этого дела, как наткнулась сразу на три трупа.
Да, круто начинается мое первое расследование...

ГЛАВА 1

Где много женщин, там почти всегда скандал. В особенности, если милые
дамы выясняют, кто из них красивее. Как правило, хорошим это не кончается.
Да что говорить о смертных, если даже богини перессорились между собой из-за
обладания золотым яблоком с надписью: "Прекраснейшей". Зевс отказался решить
их спор и послал их к Парису, сыну царя Трои, а тот возьми и присуди яблоко
Афродите, пообещавшей ему в жены прекраснейшую из смертных. А кончилось все
это Троянской войной. Так что я в споры красавиц не вмешиваюсь и делаю свое
дело.

Мысли крутились в голове, а руки машинально выполняли работу - собирали с
кресел разбросанные колготы, белье и прочие дамские штучки. Я работаю сейчас
в Доме моделей, а "вешалки" страшно неаккуратны. Снимут с себя чулочки и
швырнут посередине комнаты. Кроме того, они глупы, ничего, как правило,
кроме газеты "Мегаполис", не читают, и все разговоры в раздевалках крутятся
в основном вокруг денег и мужиков. Пока мне не пришлось устроиться на работу
в Дом моделей Германа Губенко, мир моды виделся издалека чем-то сказочным,
роскошным... Прекрасные женщины, шикарные платья, изумительные духи... На
поверку все оказалось совсем не так. Девушки, пока над ними не поработает
визажист, выглядят не слишком привлекательно. Многие модельки прикладываются
к бутылке, кое-кто не брезгует и героином. На "языке" - то они все небесные
создания, а "за кулисами" творят удивительные вещи. Ради выгодного кастинга
девчонки готовы на все.
Бритвенные лезвия, подложенные сопернице в туфли, - далеко не самая жестокая
выдумка. Так что я бы на месте многих матерей подумала, стоит ли толкать
дочерей на этот путь. К высотам пробиваются единицы, и не всегда успех
зависит от красоты. Клаудиа Шиффер, например, в обыденной жизни просто
высоченная немка с крупноватыми ступнями и капризно надутыми губами.

Я сгребла с диванов кучу бумажных салфеток, вытряхнула в большой
пластиковый мешок мусор и принялась собирать разбросанные повсюду бутылки
из-под минеральной воды. "Вешалки" озабочены своей внешностью донельзя и
постоянно опрыскивают лицо минералкой. Причем не каким-нибудь "Святым
источником", а французской водой "Эвиан" по шестьдесят рублей за триста
миллилитров.

Да, нужно признаться, что, хотя моя должность и называется весьма
значительно - менеджер по офису, - на самом деле я являюсь самой
обыкновенной уборщицей, стою на нижней ступени социальной лестницы, и
подняться по ней мне уже, очевидно, не удастся. В 35 лет поздно начинать
жизнь сначала. Впрочем, если разобраться, не везло мне с самого
младенчества.

Маменьки своей я не знаю. Естественно, существовала биологическая
единица, родившая меня на свет. Но вскоре после выхода из родильного дома
матушка поняла, что ребенок - это сплошная докука. Плачет по ночам, просит
есть, да еще к тому же нужно стирать пеленки и покупать ползунки. Мамуля
почувствовала, что не готова к подобным испытаниям, и в один жаркий летний
день просто-напросто сбежала от моего отца. Так я ее никогда больше и не
видела, не осталось даже фотографий: папа в порыве злости изорвал все до
единой.

Впрочем, его можно было понять. Тяжело мужчине с младенцем, даже если он
работает дворником и может выкатывать коляску во двор и приглядывать за
ребенком, размахивая метлой. Вскоре у меня появилась мачеха Раиса - большая,
толстая, неаккуратная баба, жарившая восхитительные блинчики. Про нее нельзя
сказать, что она была злая - падчерицу, то есть меня, Рая колотила, только
когда напивалась пьяной. Но запои случались у нее не часто, примерно раз в
месяц. Я же, достигнув шестилетнего возраста, уже хорошо знала, что, если
тетя Рая появляется на пороге комнаты с лихорадочным блеском в глазах,
следует моментально ужом проскальзывать в дверь и нестись куда глаза глядят,
но подальше от родимого очага. Чаще всего глаза глядели в сторону булочной.
Тамошние продавщицы любили меня, угощали калорийными булочками с изюмом и
карамельками "Чебурашка". Выждав часа два-три, я возвращалась домой и
находила тетю Раю на кровати. Из груди женщины вырывался молодецкий храп,
звук которого наполнял мою душу невероятным блаженством - раз храпит,
значит, не станет драться. Утром Рая, совершенно не помнившая того, что было
вчера, охая и держась за голову, вытаскивала из плиты черную чугунную
сковородку и принималась жарить блинчики.

- Ешь, несчастье, - говорила она, шлепая на тарелку поджаренный кусок
теста, - жри от пуза да зла на меня не держи. Видишь, люблю тебя, блины
завела. Ну а если вчера по зубам насовала, так в семье чего только не
бывает. Бью - значит, за свою держу. А ты тоже будь похитрей, видишь, тетка
отдыхать собралась, не лезь под руку, забейся в уголок да пережди. Усекла?

Я молча кивала и проворно жевала ароматное угощение. Никогда больше, ни в
одном другом доме я не ела таких блинов.

Наверное, Рая каким-то образом оформила надо мной опеку, потому что
папенька слинял в неизвестном направлении в тот год, когда я пошла в первый
класс. Вообще говоря, Раиса могла сдать меня в детдом и жить себе
припеваючи. Работала она уборщицей, трудилась одновременно на четырех
ставках, драила лестницы в подъездах, а еще бегала по людям, хватаясь за
любую работу. Мыла окна, убирала квартиры, прогуливала собак, притаскивала
картошку с рынка.

Надо заметить, что, когда исчез мой отец, мы стали жить намного лучше,
можно сказать, вздохнули полной грудью. Отпала необходимость содержать
алкоголика, покупать ему каждый день бутылку и пачку сигарет. Получалось,
что только на винно-водочные изделия уходило около шести рублей в день, а за
месяц набегало почти двести целковых - зарплата инженера или учительницы...
Так что после его пропажи нам стало только лучше.

Рая сделала в "хрущобе" ремонт, постепенно в комнатах появились люстра
производства ГДР, польский палас, болгарская мебель и замечательный кухонный
гарнитур: шкафчики, покрытые серым пластиком в розовых цветочках. Мне они
нравились невероятно. Все у нас стало как у людей, и в школу я пошла в
коричневом платьице, белом фартучке и ажурных гольфах. Рядом со мной
возвышалась толстая Раиса с огромным букетом гладиолусов. Ради праздника
тетка нацепила бордовый костюм из джерси и мучилась в непривычной одежде.

Первые три класса пролетели мгновенно. Странное дело, но господь наградил
меня хорошей головой. Объяснения учительницы я ловила на лету и никаких
трудностей в учебе не испытывала. Все казалось легким - русский, чтение,
математика и даже немецкий. Другие дети рыдали над домашними заданиями, а
родители писали за них сочинения. Рая даже не заглядывала ко мне в тетради и
дневник. Собственно говоря, делать это было незачем. Никаких оценок, кроме
пятерок, там не было.

В пятом классе к нам пришла новенькая - тихая, застенчивая Томочка
Попова, и нас посадили за одну парту. Через два дня выяснилось, что
одноклассница не знает ничего. Читала она еле-еле, в математике абсолютно не
смыслила, а по-русски писала с чудовищными ошибками. Но наши учителя не
ругали девочку. Томочкин папа занимал высокий пост в Министерстве
иностранных дел, частенько катался за границу, и милые преподавательницы
щеголяли в обновках, подаренных щедрым Виктором Михайловичем. Поэтому Тамару
и подсадили ко мне. Классная руководительница знала, что я пожалею
одноклассницу и разрешу ей списывать контрольные. Так и вышло. Томка
принялась сдувать у меня домашние задания, а на самостоятельных работах я
успевала решить два варианта.

Как-то под Новый год Тамара позвала меня к себе в гости. Никогда раньше
мне не приходилось бывать в таких квартирах. Бесконечные коридоры и большие
комнаты, даже ванная у них была величиной с нашу кухню, а в "пищеблоке" мог
бы совершить посадку вертолет "Ми-8". Виктор Михайлович и Анна Леонидовна
оказались людьми не чванливыми, кем работают мои родители, не спросили, а
просто накормили одноклассницу дочери разными вкусностями.

Я стала гостить у них в доме, вернее, приходить туда каждый день после
школы и уходить, когда заканчивалась программа "Время". Скоро Поповы
превратились для меня в дядю Витю и тетю Аню, а Томуську я стала считать
кем-то вроде двоюродной сестры. Впрочем, и сами Поповы держали меня за
родственницу: покупали мне одежду, кормили и постоянно ставили Томке в
пример. Та и правда отвратительно училась, но не из-за лени, а от отсутствия
способностей. Вот и верь после этого в генетику! Мне, ребенку алкоголиков,
досталась светлая голова, а Тамара, дочь более чем благополучных родителей,
получила от господа железные мозги, проворачивавшиеся с огромным скрипом.

Все хорошо было у Поповых, но более всего меня привлекали в их квартире
книги. Дядя Витя собрал великолепную библиотеку. В бесчисленных шкафах тома
стояли так тесно, что, для того, чтобы вытащить нужную книгу, приходилось
попыхтеть. Дюма, Майн Рид, Джек Лондон, О'Генри - все это я прочла залпом.
Потом добралась до Вальтера Скотта, Золя, Бальзака, Виктора Гюго и Проспера
Мериме... За ними последовали Мельников-Печерский, Куприн и Чехов... Но
самое большое удовольствие, как ни странно, я получила от классиков
детективного жанра - Агаты Кристи, Эллери Куина и Рекса Стаута. В начале 70