Данил Корецкий
Привести в исполнение
одуревшие от наплыва "дел" народные судьи, внимания практически не прив-
лекают. Толкутся, конечно, в убогих коридорах родственники да любо-
пытствующие из соседей - по большей части пенсионеры, несколько старушек
из окрестных домов, приспособившихся скрашивать монотонную жизнь бесп-
латным, к тому же взаправдашним представлением...
который тиснет под рубрикой "Из зала суда" поучительную заметку на сто
строк о преступлении и последовавшем за ним наказании. Но вряд ли это
кого-то всерьез взволнует - придут два-три письма: дескать, меня тоже
обворовали, или - хулиганы совсем обнаглели, а дают им мало, - вот и вся
ответная почта.
пришел свободно, по повестке, то курит нервно одну сигарету за другой и
сшивается под фанерной дверью, напрягая барабанные перепонки: если
только перья скрипят или машинка стучит, можно рассчитывать на отсрочку,
условную меру или другую "химию", а если вдруг телефон прозвякает - пло-
хо дело, могут конвой вызвать, и тогда последними словами станут: "Взять
под стражу в зале суда". Впрочем, может, судья или нарзаседатель просто
домой прозванивает, как там дела, все ли в порядке. Да и если в райотдел
- тоже, может, обойдется: то у них людей нет, то машина сломалась, то
бензин кончился... Посидят судейские взаперти, плюнут да перепишут резо-
лютивную часть: "Меру пресечения оставить без изменения - подписку о не-
выезде".
решкой. Когда привезли на суд в автозаке, тут, по крайней мере, ясно -
не выпустят. Не потому, что нельзя - нынче все можно, а потому что про-
курор со следователем уже как могли перестраховались, и, если бы сущест-
вовала хоть крохотная такая возможность, они бы и не подумали с арестом
затеваться. Так что сиди спокойно и жди, тем более оно примерно извест-
но, сколько отвесят.
лочевкой не занимаются, и здания поприличней, и конвой другой - не при-
вычные милиционеры, а сторожкие солдаты из внутренних войск. Но главное
в другом - здесь могут произнести слова, от которых у самого бывалого
зэка желудок опускается: "К смертной казни". И в зале - тишина, и наруч-
ники на завернутых назад руках, и раскаленный или перемороженный автозак
под мигалкой и сиреной, а вокруг кругами: "к расстрелу", "вышака", "на
луну отправили"... Вот тут уж равнодушных не остается. И дело не в конк-
ретном приговоренном, не о нем спорят профессора, не его защищают из-
вестные писатели, лауреаты госпремий и активисты общества "Международная
амнистия". Дело в самом принципе: имеет ли право государство лишать жиз-
ни своего гражданина? Этично ли это? Гуманно ли? Цивилизованно ли, нако-
нец?
Или писаные законы не должны нарушать естественных человеческих запре-
тов?
тельных аргументов. А между тем...
формулировки последнего обвинения, как нож гильотины, обрубают тысячи
социальных связей осужденного, беспощадно и навсегда отделяя его от все-
го хорошего или плохого мира людей.
скрепленные подписями и гербовой печатью, могли не только определить
юридическое положение приговоренного, но и воздействовать на физиологи-
ческие процессы его организма: остановить сердце, нарушить кровообраще-
ние, парализовать мозг, - писать далее было бы не о чем. Но ни одна бу-
мага - самая весомая и авторитетная - не способна сама по себе произвес-
ти какие-либо изменения в окружающем мире, тем более выполнить работу, с
которой легко справляется падающий с двухметровой высоты кусок косо сто-
ченного металла.
зверей, желтыми сигналами светофоров, на определенной инструкцией ско-
рости - восемьдесят километров в час - неслась машина-фургон с косыми
надписями "Хлеб" на обеих сторонах стального кузова.
у водителя, какого черта он гонит как на пожар... Но поздней ночью гаиш-
ники обычно не встречаются и вопросов не задают. А если бы вдруг и слу-
чился какой на дороге, он бы получил соответствующий ответ, тоже предус-
мотренный инструкцией, хотя вряд ли этот ответ разъяснил бы все его сом-
нения - скорее наоборот: добавил бы новые.
оформлялся на пенсию. Это совпадение во многом определило дальнейшую
судьбу капитана, хотя Фаридова он знал только в лицо и, встречая в кори-
доре угрюмого коллегу из другой службы, даже не раскланивался с ним.
собствовавшее развитию простого совпадения кадровых перемещений в нечто
большее.
ревке жену, а потом из охотничьего полуавтомата "МЦ 21-12" открыл огонь
по автомобилям и прохожим. С шестого этажа открывался широкий сектор
обстрела, мишеней было много, и то, что обошлось всего тремя ранеными,
можно отнести только на счет счастливой случайности.
нам магазинов и жилых домов. Тогда Попов по пожарной лестнице влез на
балкон, проник в квартиру и, как написали в вечерней газете, "обезвредил
преступника". "Обезвредил" он его выстрелом с трех метров в левый бок с
ранением сердца, повлекшим мгновенную смерть.
не зная, как обычно в подобных случаях, - наградят его, уволят со службы
или отдадут под суд, в дежурку заглянул низкорослый плотный человек с
незапоминающимся лицом, в тщательно подогнанном и отглаженном мундире -
подполковник Викентьев, который с интересом осмотрел героя дня. На сле-
дующий день Викентьев внимательнейшим образом изучил личное дело капита-
на Попова. И что интересно: занудливый кадровик без звука выдал этот
секретный документ подполковнику, хотя Викентьев начальником Попова не
являлся и, следовательно, никакого отношения к его личному делу не имел.
оружия. С учетом того, что Козлов был обычным психопатом, руководство
решило не представлять Попова к награде, а поощрить деньгами в сумме
шестидесяти рублей.
живающемуся допоздна генералу. Звание и должность не позволяли ему зап-
росто заходить к начальнику управления, тем не менее он это сделал. Если
бы в приемной находился внимательный наблюдатель, он бы отметил, что тя-
желую дверь генеральского кабинета начальник второстепенного отдела рас-
пахивает уверенней, чем иной полковник, возглавляющий самостоятельную
службу.
ся от бумаг и, глядя на вошедшего поверх массивных, в щегольской оправе
очков, вытряхнул ему навстречу из рукава форменного кителя пухлую, по-
росшую рыжеватыми волосами ладошку.
ного приставного стола.
шо знакомых собеседникам вещах, сказал генерал.
- Думаю, ничего ему не светит.
ни обещания.
шенко - "Хлеб", и у тебя то же самое! Ни шагу в сторону от шаблона!
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Жюль Верн
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Смит Кордвейнер