Данил Корецкий

Принцип карате

Изд. МОСКВА, "ЭКСМО-ПРЕСС", 1998 г.

OCR Палек & Alligator, 1998 г.

Цель атаки в карате - вывести противника из боя по возможности одним
ударом. К этой цели ведут следующие средства:

удары наносятся с максимально достигаемой скоростью;

удары нацелены в жизненно важные центры противника;

каждый должен наноситься с мыслью, что это единственный шанс одолеть
противника, чтобы в удар была вложена вся энергия и сила.

Р. Хаберзетзер (3-й дан).

Путеводитель Марабу по карате.

Преамбула

На пустыре между школой и филармонией - традиционном месте всех тол-
ковищ, и больших и малых, Гарандин бил Колпакова. По принятым в микрора-
йоне меркам происходящее не относилось даже к малым - обыденный эпизод
уличной жизни. Один выступал не по делу, другой за это с него получает.

Так и было. Гарандин подошел в шумной толчее последней перемены, гля-
дя в сторону, сказал:

- Я с тебя имею.

И удалился скользящим боксерским шагом.

Теперь он получал. Вначале удары были несильными, простой обряд уни-
жения, потерпи - тем дело и кончится, даже следов на физиономии не оста-
нется. Но Генка, проявив крайнюю глупость, дал сдачи, зеваки оживились,
сидящий в стороне на штабеле досок Бычок настороженно дернул круглой
стриженой башкой с проплешинами то ли лишаев, то ли шрамов. А Алька во-
шел в азарт и замолотил вовсю: расквасил Генке нос, губы, подбил глаз, и
по животу навешал, и в солнечное...

Грош ему цена, хоть и боксер, вон сколько кирпичей, палок под ногами,
драл бы без оглядки до самого дома, если бы не щербатый ублюдок с метал-
лическими - взамен выбитых - зубами, веселящийся в полную меру своего
недалекого разумения:

- Лупи, братан, насмерть, га-га-га! Ложи, ложи в нокаут! Вот так, мо-
лоток!

Генка упал сам: отступая, зацепился за камень, но Гарандин торжест-
венно поднял руки, отмечая чистую победу!

- Пусть знает, как выступать! - Бычок спрыгнул на землю. - Дай пару
рваных, надо обмыть это дело.

Зеваки потянулись вслед за братьями, толковище опустело быстро, как
после заурядного спектакля. Только для одного человека происходящее ока-
залось не рядовым житейским фактом, а чрезвычайным событием. Генка был
самолюбив. Его никогда не били. Впервые он испытал чувство унижения.
Первый раз в жизни он струсил. Это угнетало больше всего.

К счастью, матери дома не оказалось. Петуховым он тоже не попался на
глаза, хотя долго обмывал холодной водой распухшее лицо.

Из ванной проскользнул в комнату, лег, накрылся с головой одеялом.
Детская привычка. Но в его возрасте уже не удается так легко спрятаться
от неприятностей и печалей реального мира.

На душе тяжело. А что особенного случилось? Все уже в прошлом. За-
быть, сделать вид, что ничего не произошло, обмануть самого себя. Девять
мальчишек из десяти так бы и поступили, тем самым закрепив на подсозна-
тельном уровне рефлекс труса. Генка совершенно точно знал, что этот путь
ему не подходит.

Воображение услужливо рисовало сладкие картины мести, но он их прого-
нял, не желая уподобляться беспомощным слабакам, находящим утешение в
собственных фантазиях.

Попробовал думать о приятном: синие сумерки, плещущая вокруг черная
вода, рыжий костер, стреляющий искрами, когда он палкой выгребал обуг-
ленные рассыпчатые картофелины, темный силуэт Лены на фоне желтой палат-
ки...

- Ты знал, что Саша не вернется?

- Откуда? Сказал: возьму ребят и обратно. Может, с лодкой что?

- Знал. Просто ты украл меня по-настоящему... Не ожидала. То-то Алик
взбесится.

"При чем здесь он?" - хотел спросить Генка. В последнее время Гаран-
дин начал кадрить Лену, а поговаривали, что он водится с девчонками не
просто так. Генка путался под ногами, мешал и сегодня, в походе, Гаран-
дин прямо предупредил, чтобы он отвалил, иначе пожалеет. Генка не отве-
тил, зная, что через час в условленное место подойдет на лодке Зимин и
они своей компанией отправятся на Зеленый остров, и Лена будет с ними.
Но почему она вспоминает этого хлыща?

- Пусть бесится, наплевать!

- Не ожидала...

В голосе Лены слышались странные, непонятные ему интонации. Она вооб-
ще была другой - за два месяца, что они встречались, он не знал ее та-
кой, хотя вряд ли смог бы объяснить, в чем состоит перемена. И позже, в
палатке, спасающей от ветра и комаров, вдруг наступил миг, когда ему по-
казалось, что она ждет от него опытности, которой он не имел и которой
она, конечно же, тоже не могла ожидать. Он убедил себя, что ошибся, пау-
за длилась вечность, и она спросила:

- Ну что, будем спать?

Тогда вопрос показался обычным, а сейчас вдруг приобрел скрытый отте-
нок, и все неясности и странности поведения Лены добавили горечи в его
нынешнее состояние.

Яркая объемная картина приятных воспоминаний поблекла, стала плоской.
Было холодно, дым костра выедал глаза, и эти комары... А у Саши испор-
тился мотор. Как бы Гарандин и с ним не учинил расправу...

Отвлечься не удалось, и заснул Генка с черными мыслями.

В школу он не пошел, ставил холодные компрессы и примочки из бодяги,
скрывая от самого себя, ждал Лену: слухи обязательно разнесутся, и она
вполне может зайти проведать.

Но пришли только Сашка с Николаем.

- К врачу не ходил? Этот гусь хвастает, что послал тебя в нокаут. На-
до проверить, нет ли сотрясения мозга...

- Все нормально.

Генка испытывал неловкость за свою разрисованную физиономию. И за
что-то еще.

- Может, втроем его? Да и Бычка заодно?

- Не выйдет. Бычок всю шпану приведет под школу.

- Да-а...

- Ты смотри, в четверг контрольная по физике. Анна Павловна говорит -
решающая.

- Куда я с такой мордой?

- Наплюй! Скоро экзамены.

- Ты бы наплевал?

- Да-а-а...

Натянутость не проходила.

- Ленка знает? - через силу спросил Генка.

- Уж наверно. Этот гусь от нее не отходит. Он какой-то новый поход
затевает, на два дня. Возьму, говорит, только избранных.

- Вот гад, что придумал! - Обычно сдержанный Николай сжал кулаки. -
Из двоек не вылазит, а туда же - "избранных"!

- Много званых, да мало избранных, - блеснул начитанный Саша.

- И Ленка тоже... Она жила в старом доме возле сквера, в детдоме сво-
его двора не было, нас туда гулять водили. Выйдет на балкон, расфуфырен-
ная, с бантами, ест шоколадные конфеты, мы таких и не видели, иногда
бросает вниз по одной. Только бросает не просто так, надо кружком хо-
дить, руки перед грудью, будто собачки на задних лапах хоровод водят.
Многие дети ходили, дрались из-за этих конфет, а она хохочет, в ладоши
хлопает.

Тося-дворничиха раз увидела, она с войны контуженая, мы думали, злая,
нас не любит, а тут схватила камень, как пустит им в окно... Мамаша у
нее этакая барыня, а тут выскочила и в крик по-базарному, да куда ей с
Тосей тягаться.

- Ты это к чему?

- Да к тому. Она уже тогда себя выше других ставила. И сейчас с этим
ничтожеством спелась. Так что не о чем тебе переживать. И не о ком.

Слово было сказано. Неудачливого мальчика Гену пожалели и успокоили.
И так может быть в жизни не раз и не два. Если...

Надо было думать, как жить дальше.

Через несколько дней Генка отправился к Рогову, Рогов был знаменит.
Еще стояла возле ДФК щегольская "Волга" с серебряными перчаточками на
зеркальце за лобовым стеклом, еще терпеливо дожидалась мужа у входа кра-
савица Стелла, еще охотились за автографами поклонники и поклонницы, еще
не истрепались спортивные костюмы с гербом и надписью "СССР".

Со стороны казалось, что чемпион на вершине, что поражение - досадная
случайность, что впереди снова бесконечная череда побед. Но сам Рогов
знал, что это не так, чувствовал, что сделал первый шаг с ринга, хотя и
не подозревал, как далеко придется идти. И глаза у него были тусклыми и
печальными.

- Что, тезка, обиделся? - Рогов жестко взял Генку за подбородок,
крутнул вправо-влево, усмехнулся невесело. - И ты хочешь выучиться
драться, чтобы их проучить?

Чемпион не признавал скоропалительных, принятых под влиянием ситуации