ХЕРУВИМ
Анонс
отзывается болью прежних грехов, если на имя нерожденного откликается
рожденный дважды, если одни жаждут мести, другие - справедливости, а третьи
- истины, то нет конца загадочным преступлениям, и круговорот таинственных
событий неумолимо ведет то ли к гибели, то ли к прозрению.
Глава 1
палил без передышки, наверное, устал, озверел или просто сошел с ума. Он
палил в одну точку. Белые сполохи вытягивались в длинные дрожащие тире и
плыли медленно, слишком медленно для стрельбы, так бывает только во сне.
Следовало проснуться сию минуту, снайпер хоть и сошел с ума, но находился
где-то близко.
тире и, досчитав до семи, понял, что глаза его давно открыты, нет никаких
выстрелов, никакого снайпера, есть просто ряд ледяных ровных огней,
безопасных и бессмысленных.
тела. Наверное, оно осталось лежать у подножия лысой горы, на окраине села,
и его до скелета обглодали одичавшие собаки, которые с начала войны
срывались с цепей у брошенных и сожженных домов, сбивались в стаи, нападали
на живых и мертвых.
бессмертная душа движется теперь по узкому длинному туннелю, летит, как пуля
внутри ружейного ствола, но только в тысячу раз медленней. Благодать, когда
нет никакого тела, ничего не болит, не жжет, не ноет, не чешется. Вот оно,
оказывается, как хорошо, тихо и совсем не страшно.
резиновый шорох. Звук этот был связан с движением по туннелю, потом к нему
прибавилось далекое невнятное бормотание. Звуки проступали, словно рисунок
на переводной картинке. Над головой проплыло еще два длинных ярких тире, и
Сергей услышал сладкие ангельские голоса, мужской и женский.
бодрый баритон с легким кавказским акцентом, - через пару часов отойдет
наркоз, дай обезболивающее. Все, Катюша, я пошел обедать. Вечером зайду к
нему.
как следует обрабатывали и чтобы пролежней не было. Я не каждый день
совершаю такие чудеса. Интракортикальная трансплантация - это тебе не вывих
вправить.
круглое лицо с голубыми глазами, желтой челкой и мелкими веснушками.
строгое лицо.
Интракортикальная трансплантация, по методике доктора Аванесова.
ноздрями воздух, Пахло марганцовкой и туалетным мылом. Все было странно и
ново, даже собственное дыхание. Тело обретало вес, набухало тяжестью, и
где-то в самой глубине, в костном мозге, пробуждалась боль, весело
потрескивала, пускала острые искры, играла, дразнила, прикидывалась
несерьезной, слабенькой и вполне терпимой.
туловища и слабела. Дальше начиналась для нее чужая территория. Дальше все в
нем было цело.
Сергей услышал новые голоса уже издали, хотя понимал, что говорят совсем
близко, и чувствовал, как его перекладывают с каталки на койку. Он попытался
шевельнуться, поднять руку, но тело все еще не слушалось.
женский голос у самого уха, - ты в госпитале, в реанимации.
за госпиталь?
пока нельзя, но слушать можно. Я буду говорить, а ты постарайся заснуть.
должен радоваться, как младенец. Тебя собрали по частям, тебя, можно
сказать, со стенок соскребли. О том, что удастся сохранить тебе ноги, речи
вообще сначала не шло. Некоторые сомневались, сумеешь ли ты выйти из комы.
Кстати, ты очень странно в нее ушел. Тебя уже готовили к ампутации, а ты
шлеп - и отключился, гуд бай, ребята. Конечно, в таком состоянии нельзя было
оперировать. Устроили консилиум. И тут явился его величество доктор
Аванесов.
резать? Новые ведь не вырастут. Знаешь, каким образом ты выразил свое
согласие с Гамлетом Рубеновичем? Ты вышел из комы.
ангельскую песню. Он знал, что жив и ноги ему не отрезали. Остальное пока не
важно.
***
дома на окраине Москвы вышел совершенно голый молодой человек, закурил и
оглядел пустой двор, щедро освещенный фонарями. Среди множества автомобилей,
спавших во дворе, сверкал, как драгоценность, его серебристый новенький
"Фольксваген" - капля. Автомобиль был куплен всего неделю назад, и детская
радость обладания новой игрушкой еще не остыла.
выглядел он лет на десять моложе, а чувствовал себя совершенным мальчишкой.
нравилось, проснувшись среди ночи, выскользнуть из-под одеяла, чуть-чуть
померзнуть, полюбоваться таинственным ночным пейзажем, вообразить себя на
несколько секунд уличным бродягой, круглым сиротой, тут же вспомнить, что
все это не правда, и быстренько нырнуть назад, в теплую постель. Потом
засыпалось особенно сладко.
приснилось, что у него выпадают зубы, один за другим, прямо с корнями, без
крови и боли. Он совершенно отчетливо видел, как сплевывает их на ладонь и
остаются голые вспухшие десны с нежными лунками. Он проснулся весь потный,
минут пять лежал, глядя в потолок, ощупывая языком свои ровные крепкие зубы,
и постепенно приходил в себя. Чтобы окончательно успокоиться, он отправился
на балкон, прямо так, голышом, поскольку плохо ориентировался в чужой
квартире и не мог сразу найти ни халата, ни даже собственных трусов.
столь отвратительное сновидение. Ледяной мокрый воздух приятно освежил его,
на подоконнике он нашел сигареты, закурил и, перегнувшись через перила,
залюбовался своим новеньким автомобилем.
улыбаясь, - какой идиот сказал, что это женская машина? У моей божьей
коровки мощь хорошего "Мерседеса", и все дороги для нее как будто бархатом
выстланы.
сигарету, хотел уже вернуться в комнату, поскольку замерз, но тут услышал
легкие торопливые шаги и приглушенные голоса. Он не мог разобрать слов
сквозь шорох дождя. Через минуту в круг фонарного света вошли двое мужчин.
Стас разглядел темные трикотажные шапочки, надвинутые низко, до глаз,
спортивные шаровары с лампасами, спортивные капроновые куртки. На плече у
одного из них болталась небольшая сумка. Они остановились не где-нибудь, а
непосредственно у "Фольксвагена" - капли, присели на корточки, заглянули под
днище машины.
***
противоугонным замком-топориком новейшей системы, сигнализация стояла
отличная.
серебряных, в Москве пока совсем мало.