Андрей Таманцев.

Чужая игра

В романах серии "Солдаты удачи" все события взяты из жизни. Мы изменили
только имена героев. Почему? Это нетрудно понять: слишком тяжела и опасна их
работа. Каждый из них всегда на прицеле, вероятность избежать смерти
приближается к нулю... Имеем ли мы право лишать таких людей надежды на
завтрашний день?..

Снова читатель встречается с командой бывшего капитана спецназа Сергея
Пастухова. А начинается все с того, что бывший капитан медицинской службы
Иван Перегудов, он же Док, случайно обнаруживает в кузове остановившегося
неподалеку КамАЗа контейнер с бактериологическим оружием. Факт вдвойне
тревожный: во-первых, Россия согласно международным обязательствам
давным-давно уничтожила все запасы такого оружия, а во-вторых, владельцами
грузовика оказываются чеченские террористы. Наши герои оказываются
вовлеченными в новую цепь приключений.

Вы все хотели жить смолоду,

Вы все хотели быть вечными, --

И вот войной перемолоты,

Ну а в церквах стали свечками.

А.Чикунов

Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому
быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.

Откровение Иоанна Богослова 13, 10

Пролог

Сначала у меня в мозгу будто раздался щелчок, и сразу вслед за ним по
телу прошла волна проявляющихся ощущений: я был жив, и члены мои реагировали
на проверочные импульсы, посылаемые мозгом. Затем, почти мгновенно, эту
волну поглотил полный, всепроницающий мрак, заполнивший все мое существо
каким-то первородным ужасом, и сознание снова отказалось мне подчиняться.
Словно кто-то мгновенно набил мою голову вязкой и холодной массой, которая,
постоянно пульсируя, не давала возможности ни видеть, ни слышать, ни дышать.
Только где-то вдалеке, на границе сознания, упрямо существовал какой-то
глухой гул, который, проникая сквозь толщи этой черной массы, говорил о том,
что мое существование на этой грешной земле все еще продолжается...

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я обнаружил, что сознание
полностью подчиняется мне. Правда, мрак и холод по-прежнему остались, а гул
в ушах даже усилился. Но это уже не было то страшное ощущение замогильного
ужаса, которое сидело внутри меня, когда ко мне только-только вернулось
сознание.

Так. Теперь, когда темнота -- это всего лишь темнота, надо попытаться
понять, что же все-таки происходит. Я снова мысленно проверил свое тело,
провел ревизию, поочередно напрягая все мышцы. Итак: кости целы, руки
скованы за спиной наручниками, на рот налеплена широкая полоса скотча, а сам
я лежу на холодном и сыром бетоне в каком-то то ли подвале, то ли бункере.

Теперь хорошо бы вспомнить, как я здесь очутился. Те, кто бросил меня
здесь, видимо, постарались на славу: все тело болело от многочисленных
синяков и ссадин, а гул в голове говорил о том, что моим бедным мозгам
пришлось выдержать очередное сотрясение. И все же память потихоньку
возвращала мне те кусочки мозаики, по которым я смог бы составить общую
картину случившегося.

И я вспомнил все! Сначала появилось острое ощущение боли от ударов, и
сразу вслед за тем я отчетливо увидел мелькание рук и ног. Били меня
профессионально. Какие-то бородатые отморозки в камуфляже и тяжелых
солдатских ботинках. Пятеро. Связанного. Оставалось надеяться, что я все же
успел хорошо их достать, если они взялись за меня с таким остервенением...

А дальше память начала, без понуканий и запинок, раскручивать, как
кинопленку, события, предшествующие моему появлению здесь. В голове мелькали
обрывки все новых сцен: вот я лежу на земле, почему-то опутанный веревками,
а неподалеку Боцман и Артист отбиваются от каких-то наседающих на них
дураков. Силы неравные: двое против семерых. Один из нападающих гортанно
кричит, его подельники расступаются, следует выстрел из какого-то оружия,
похожего на арбалет, и на Боцмана, сцепившегося сразу с тремя врагами,
летит, расправляясь, сеть... Боцман опутан точно так же, как и я, и его тут
же сбивают с ног. Артиста постигает та же участь. Их нещадно бьют. Я пытаюсь
разорвать свои путы оставшимся при мне ножом, но на меня тяжело наваливаются
четверо бородачей, а еще один бьет мне кованым тяжелым каблуком прямо в
лоб... Последнее, что зафиксировала моя память на этот раз, была тяжелая
смесь запахов чеснока и давно не мытого тела -- именно так разило от
насевших на меня амбалов. Дальше -- провал.

Ну что ж, неплохо, что хоть это вспомнилось. Еще бы понять, как и когда
появились эти бородачи в камуфляже, кто они. Впрочем, сейчас это было не так
уж и важно. Даст Бог -- разберемся. А пока надо действовать.

Я несколько раз перекатился по полу, пытаясь выяснить, насколько велик
подвал, в котором я очнулся. Минут через пять мне стало ясно, что я катаюсь
по ничем не заполненному пространству размером примерно десять на шесть
шагов. В одном месте я наткнулся на ступеньки -- скорее всего, именно здесь
находился выход. Следующие минут двадцать ушли у меня на то, чтобы обшарить
пол в поисках подручного материала: я совершенно не собирался лежать здесь и
покорно ждать, когда Мою участь решит тот, кто уже был со мной однажды не
слишком любезен, если не сказать больше.

Суки.

Могли бы хоть в какую-нибудь подсобку кинуть: там наверняка нашлось бы
что-то, что помогло бы мне избавиться от наручников...

То, на что я наконец наткнулся, было, скорее всего, обломком какого-то
ящика. Ощупав соединенные углом дощечки, я разодрал их, вытащил застрявший в
одной из них гвоздь, повозился несколько минут с замком и, наконец, с
облегчением развел в сторону освобожденные руки, дав крови доступ к затекшим
мышцам. Едва в пальцах начало покалывать, я, не обращая внимания на боль,
сорвал с лица скотч, несколько раз набрал полную грудь воздуха, каждый раз
медленно выпуская его, -- это дыхательное упражнение позволяет
сосредоточиться, сконцентрировать энергию и быстро прийти в себя. Прямо
скажем, это было как раз то, что мне сейчас требовалось. Еще несколько минут
ушло у меня на легкую разминку. Я был уверен, что рано или поздно за мной
придут, и хотел быть готовым к бою. Во всяком случае, за здорово живешь я
свою жизнь отдавать не собирался.

Ждать пришлось недолго. Скоро я услышал тяжелые шаги, затем звякнул
замок, проскрипел дверной засов и в раскрывшуюся дверь в мой подвал вошел
мужик За мгновения, которые ему понадобились, чтобы сообразить, что меня
почему-то нет на полу, я успел его разглядеть. Бородатый детина в левой руке
держал фонарик, а в правой -- наготове ТТ. Я не стал ждать: с ходу выбив
ногой пистолет, тут же ударил надетыми, как кастетом, наручниками в его
заросший жестким волосом кадык.

Бородач был здоровущий, выше и сильнее меня, но у него тут не было ни
одного шанса: такие упражнения с применением подручных предметов мы с
ребятами давно отладили до автоматизма...

Дождавшись, когда бородач перестанет хрипеть, я привалил его тело к
стене, подобрал ТТ и вышел из своей темницы. Фонарь я включать не стал: в
неизвестном помещении лучше полагаться на собственные органы чувств.
Пообвыкнув в полумраке коридора, я осторожно пошел вперед. Судя по всему,
отведенная мне камера находилась в самом конце. Я шел, едва касаясь стены,
убеждаясь, что по правую руку от меня в коридорчике было еще несколько таких
же дверей, как в моем узилище. Возможно, за одной из них томились Боцман или
Артист, но двери были заперты на большие амбарные замки, и голыми руками тут
сделать было ничего нельзя. Я проверил пару раз -- ключ от моего замка к
другим, к сожалению, не подходил. Стало быть, надо было искать место, где
находятся остальные ключи.

Коридорчик закончился поворотом, из-за которого сочился свет. Я ползком
добрался до угла и выглянул. Это было то самое место, которое мне было
сейчас нужнее всего. Здесь стоял небольшой дощатый стол, за которым сидел
еще один охранник. На столе я успел разглядеть пару алюминиевых кружек,
остатки еды, доску с не доигранной партией в нарды, и тут же мне пришлось
отпрянуть за угол: охранник, оторвав взгляд от доски, поднял голову и
посмотрел в сторону коридора. Он не заметил меня только потому, что смотрел
выше, на уровне роста взрослого мужчины.

-- Эй, Рустам! -- нетерпеливо крикнул он в темноту коридора.

Я вскочил на ноги и напрягся: сейчас все зависело от того, что
предпримет охранник. Если он уверен в своих силах, то, не услышав отклика
напарника, пойдет разбираться сам. Если он человек осторожный, сначала
позовет подкрепление. Последнее сильно осложнило бы мои дальнейшие действия,
ну да ничего, у меня есть ТТ, в узкой горловине коридора можно будет
положить как минимум семерых. Ну а восьмой...