Песах Амнуэль

ЛЮДИ КОДА

Роман

Часть первая

БЕРЕЙШИТ

(В НАЧАЛЕ)

То, что называют сейчас историей цивилизации, по моему глубокому
убеждению, является лишь очередным сборником мифов. Миф о Создании. Миф о
Явлении. Миф об Исходе. Это классика. А сотни легенд и апокрифов, которые
легли в основу Кодекса... Я не хочу спорить с историками. В конце концов,
моя цель не в том, чтобы кому-то что-то доказать. Я реконструирую факты, а
выводы все равно будут разными в зависимости от того, кто, когда и где
будет эти факты интерпретировать. Искусство истории - это искусство
интерпретации.

Время от времени я буду прерывать повествование своими комментариями,
если, по моему мнению, это будет необходимо для понимания текста. Можете
не читать комментарии, если текст покажется вам самодостаточным. А можете
не читать текст, ограничившись только комментариями - я ведь не знаю, чего
вы ждете от меня: истины или мифа...

* * *

Многим кажется странным, что сюжеты пришествий и падений лжепророков
известны гораздо лучше, чем события, в результате которых история народа
действительно изменялась. По-моему, в этом выверте исторического знания
нет ничего странного. Схема прихода лжемессий очевидна, легко поддается
анализу и так же просто опровергается. А явление Мессии оказалось
противоречивым по форме и трудно анализируемым по содержанию, в описаниях
этого события так много апокрифов, что отделить правду от заблуждений
невозможно, не имея в руках совершенно однозначного документа.

Такой документ у меня есть.

* * *

Физик-теоретик Илья Денисович Купревич репатриировался в Израиль из
Москвы 28 сентября 1997 года. Среди новых репатриантов И.Д.Купревич ровно
ничем не выделялся. Настолько ничем, что, когда пришла пора описывать
первоисточники, упоминаний о его прибытии не нашли в памяти компьютера
министерства абсорбции, и явление Исхода изначально связали с человеком,
объявленным Мессией - неким Элиягу Кремером, сыном Давида.

Ошибку легко объяснить. Илья Кремер прибыл в Израиль из Киева на семь
лет раньше И.Д.Купревича, отец его был Давидом, а мать звали Руфью, и,
если верить метрике, предъявленной в израильском консульстве, был он
евреем по всем галахическим законам.

Купревич - тоже И.Д.К. - в расчет не принимался. Отец Денис, а мать и
вовсе русская, Марина Игоревна Столетова. Оба эти обстоятельства полностью
исключали возможность исследовать линию Купревича.

Между тем, именно Илья Купревич, которому в момент прибытия на Землю
обетованную исполнилось тридцать восемь, и был человеком, изменившим мир.

В Москве И.Д.К. работал в институте с труднопроизносимым названием
(для истории название это никакой роли не играет). Женился он в двадцать
шесть лет, сразу после защиты кандидатской диссертации, и единственному
его сыну исполнилось девять именно в тот день, когда И.Д.К. решил уехать.
Впрочем, к тому времени Купревич был уже шесть лет как холост, и осуждать
его бывшую жену, которая однажды утром выставила за дверь все мужнины вещи
с предложением катиться на все четыре стороны, бессмысленно и, более того,
кощунственно. К тому же, не все оказалось так просто, как будет ясно из
дальнейшего. Полагаю, что если бы Людмила Купревич-Друнина не прогнала
своего мужа Илью, мы сейчас, возможно, не были бы гражданами Вселенной.

Родители И.Д.К. умерли рано, родной брат жил в Алма-Ате и с Ильей
отношений не поддерживал. Податься И.Д.К. было некуда, и он перетащил свои
вещи в общежитие института. Общежитие - это официальное название, на самом
деле речь шла о четырехкомнатной квартире, которую оплачивал институт и
где жили командированные, приезжавшие в Москву для обмена опытом. И.Д.К.
занял самую маленькую комнату с протекавшим потолком, и начальство
смотрело на это самоуправство сквозь пальцы, потому что с началом перехода
к рыночной экономике число командировочных упало до неразличимой величины,
и комнаты все равно пустовали...

Купревич на жизнь никогда не жаловался, полагая, что так и должен
жить человек, чье призвание - заниматься наукой.

Впрочем, то, чему посвящал все свое свободное (а частью и служебное)
время И.Д.К., наукой не считалось ни в застойные, ни в перестроечные, ни
даже в постперестроечные годы. Предметом увлечений И.Д.К. была Библия.
Точнее - Ветхий Завет. Если быть совершенно точным - оригинальный текст
иудейской Торы, написанный много тысяч лет назад, а если верить иудейским
мудрецам - то никогда не написанный, а дарованный евреям самим Создателем.

* * *

Илья Давидович Кремер привез в Израиль не только жену, но и тестя с
тещей. В отличие от И.Д.К., он не обладал ровно никакими талантами, кроме
единственного - умения приспосабливаться. Но этим единственным талантом
Илья Давидович владел в совершенстве.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Илья Давидович,
уверовавший в Бога в тот момент, когда в 1990 году решил репатриироваться
на Землю обетованную, слыл в своей ешиве к дате Исхода одним из лучших
учеников.

Жена его Дина зарабатывала уборкой помещений, тесть и теща получали
пособие по старости и снимали двухкомнатную квартиру неподалеку от дочери,
а родившийся уже в Израиле сын Хаим ходил в детский сад и был не более
драчлив, чем остальные сабры.

* * *

Ешива "Ор леолам" была построена на деньги американского еврея Моше
Орнштейна, о чем сообщала надпись на фасаде. И.Д.К. вошел в сумрачную
глубину холла, где стоял странный запах умеренной затхлости. Впрочем,
И.Д.К. вовсе не был убежден в том, что запах ему не мерещится.

Кабинет рава Йосефа Дари оказался вполне эклектичным, как и ожидал
И.Д.К.: святые книги уживались на стеллажах со справочниками по
программированию, на столе дискеты лежали вперемежку с рукописями на
иврите и английском, а у дальней от окна стены стоял компьютер.

Рав - крупный мужчина лет сорока, с рыжеватой бородой, не позволявшей
разглядеть черты лица, и (по контрасту) реденькими бровями, - встретил
И.Д.К. на пороге и после короткого приветствия пригласил к небольшому
столику, одиноко стоявшему в стороне от стеллажей и компьютера.

- Садись здесь, - сказал рав, и И.Д.К. почувствовал себя как личинка
под микроскопом: его рассматривали откровенно и немного снисходительно, и
ему показалось, что кипа, которую он старательно приладил к макушке перед
выходом из дома, вот- вот свалится на пол, будто взгляд рава обладал
психокинетическим действием.

И.Д.К. достал из принесенной папки основные тезисы, отпечатанные
по-английски, и приготовился излагать.

- Давно в стране? - спросил рав, когда служка, внешне очень похожий
на своего начальника, прикатил сервировочный столик с чашками чая и
вазочкой, наполненной печеньем.

- Полтора года, - ответил И.Д.К., внутренне застонав, потому что все
полтора года не менее трех раз в день отвечал на этот стандартный вопрос о
стаже проживания.

- А там, в стране исхода, ты тоже интересовался Книгой?

- Конечно, - сказал И.Д.К., продумывая каждое следующее слово, прежде
чем произнести его вслух. Он вовсе не был уверен в совершенстве своего
иврита. - Идея, о которой я говорил тебе по телефону, пришла мне в голову,
когда я прочитал Тору. Видимый, читаемый текст вторичен. Слова даны для
сознания. Чтобы текст не затерялся в веках. Чтобы его пронесли в будущее
без единой ошибки. А как можно было это сделать, если бы текст был всего
лишь набором знаков без смысла? С точки зрения теории информации задача
была решена идеально...

- Решена - кем?

- Не знаю, - И.Д.К. посмотрел раву в глаза. - Мы говорим о результате
эксперимента, и я никогда не ставил вопроса - кто этот эксперимент над
человечеством поставил. Не то, чтобы это было неважно, но для понимания
сути казалось мне несущественным.

- Ты ошибался, - сказал рав, - ты ошибался с самого начала. Не придя
к Нему, ты хотел препарировать Его творение. Естественно, что ничего не
получилось. И не могло получиться. Ты ученый, и я буду говорить на твоем
языке. Как ты отнесешься к человеку, который принесет проект вечного
двигателя? Он не знает основных законов природы, - скажешь ты. Так и ты не
знаешь даже сотой доли той мудрости, что заключена в Книге. Мудрость эта
бесконечна, как бесконечна сила Творца...