read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Владимир ЮГОВ


ОДИНОЧЕСТВО ВОЛКА



1
Вертолет шел над западным выступом полуострова. Изгибаясь, внизу
бежала маленькая речушка Карасавай. Пассажиры насупленно молчали.
Старик-снабженец, возвращавшийся с Большой земли из отпуска, вчера, в
пьяном откровении, рассказывал, за что попал сюда. Пятнадцать лет назад,
тогда мужчина в соку, убил он полюбовника своей жены, некоего Митьку.
Случилось это во время сенокоса. Убивал он Митьку косой. "Голову Митькину
она подхватила и долго никому не отдавала, пока не приехала милиция"...
Старик бубнил об этом себе под нос и заедал водку помидором, купленным в
Москве на базаре. Теперь он, после отсидки, живет здесь. С ним старушонка.
Готовит и стирает ему портки. А та, первая жена, проживает все в той же
деревне, вдовует. Главное, дети тоже с ней не живут, считают - отец был
прав, не блуди...
Журналист Квасников ехал на север в командировку, он, вспомнив Анну
Каренину, развернул целый трактат по проблеме семьи и положении женщины в
семье и обществе. Выпив порядочно, мужики с его жидкой, лежащей на яви,
теорией не считались, и он горячился: снабженец хотя бы должен понять, что
даже Каренин не только простил жене свои обиды, но оказался способным
проявить великодушие к ее, если говорить попросту, Митьке.
Оба они - и убийца, и теоретик - теперь сидели рядом. Вертолет
болтало, и Квасникова кидало порой к груди убийцы, и он дышал его
перегаром.
После того, как вышли из вертолета, упал в снег здешний человек Иван
Хатанзеев - истосковавшийся по родной земле. Упал вроде нарочно, а руки
машинально сгребали снег: и два года, оказывается, длинная служба.
Первый пилот Кожевников, рыжий парень в лихо сдвинутой на затылок
белой заячьей шапке, земляк Хатанзеева, проходил мимо.
- Маманя дома, гляди, сто раз выбегала? - Приятно осклабился. -
Ладонь приставит козырьком и глядит, а?
- Старушка-мать ждет сына с битвы, - присел на корточки и щелкал
фотоаппаратом Квасников.
В шагах ста - аэровокзал. В густо засиненном воздухе, не похожем на
воздух пасмурного утра и осеннего вечера, виднелся обыкновенный деревянный
дом. На крыше - желтая большая труба. К деревьям, голым и черным,
протянулись провода. Где-то в овражке чихает движок. Свет попадает на
присмиревшие деревья за домом. Они красные на макушках. На разлапистой
сосне хлопьями пристроился снег.

- Ну, мужики! - Старик Вениамин Харитонович поглядывал на Хатанзеева.
- В вокзал, что ли, попрем?
- Зачем? - недавний солдат отряхивался от снега. - Или северный
ветерок бьет русского мужичка?
Прямо на снегу он стал накрывать стол. Ваня всем так и говорил:
выйдем на моей земле - загуляем! Ловко нарезанная колбаса укладывалась
стопочками рядом с подмерзающими дольками лука. Бутылку спирта вынули из
вещмешка. Она приятно побелела.
Все стояли в нетерпеливом ожидании. Стол постепенно становился
царским. Кравчий Ваня старался не упасть в глазах общества - подрезывал
сала, разворачивал крупные свежие помидоры, которые, видно, умненько
сохранил, открыл две банки с маринованными огурцами.
- Тешь мой обычай! - Поглядел на старика. - Садись в головах! Ты тут
долго был! - И вдруг присмирел: - Я два года, товарищ старшина, - это уже
к недавнему своему старшине, которого вез к себе, - все это видел во сне!
Вы рано утром будите нас: "Падйоом!" А я еще бегу да бегу по снегам. И
каждый раз туда, туда! - Махнул рукой в сторону от вокзала.
- Шоб ее разбомблило, Ваня, эту твою землю.
Старик Харитон Вениаминович тяжело вздохнул.
Миша Хоменко, новоиспеченный на севере летный диспетчер, следовавший
этим же рейсом, уловил в слове разбомблило родные мотивы и нервно
рассказал, как его недавняя квартирная хозяйка ругала мужа: "Ханыга! Не
можеш питы два видра андрациту прынесты? Я, баба, повынна их перты? А ты,
ледарцуга, на лисапеди не хочеш прывезты?". Голос у Миши был трогательно
чувствителен.
Квасников вынул блокнот и записал для себя свежие слова,
переспрашивая, что такое _п_е_р_т_ы_. Недавний киевский студент отвечал
хмуро: ему с самого начала не нравилась эта земля, выпавшая в последний
день институтского распределения.
Пошла по кругу прилипающая к ладоням алюминиевая кружка.
Квасников, оказалось, неразведенного спирта не пил. Старик этого ему
не простил, презрительно сплюнув в снег. Квасников ринулся к кружке, чуть
прикрыл глаза, опорожнив спирт до дна, и долго, высокомерно глядя на всех,
особенно на старика, дул в пустынную тундру. Там все лежало тихо и
спокойно. Там лежал и поселок по имени Самбург, куда они все направлялись.


2
К поселку Самбург навострил лыжи Алексей Духов, или попросту Леха.
Это потом у него будут чистые ксивы, жена, которая любила когда-то
человека, разбившегося на гоночном автомобиле. А тогда - дальняя дорога да
неизвестность.
Все можно, конечно, изменить. Ощериться, к примеру, пригладить ежик,
осушить непокорность в глазах. Хуже с пальцами и плечом. На пальцах навеки
запеклись зеленые буквы выколок: К, М, П, Р, С, Т, Д. Шалости детства.
Начальные буквы имен девочек улицы, на которой когда-то жил. Ни Катя, ни
Рита, ни Светлана не любили его, да и он их тоже не любил. Другое дело -
М. Тут разговор особый, длинный.
Его взяли прямо из казармы и повели на первое следствие по поводу
избиения первогодка. Следователь, непрерывно дымящий сигаретой, сказал
ему, что есть еще две нераскрытых кражи. И нервно предложил взять их в
долю к своему преступлению. Леха, или подследственный, с недоумением
взглянул на него и покачал головой. Ни о чем плохом не думая, он по
просьбе следователя, полез, взгромоздившись на табуретку, прикрыть слишком
широко открытую форточку. И потом лежал на цементном полу, еще не поняв,
что же произошло. Пожалуй, в эти секунды он окончательно потерял веру не
только в светлое будущее, но и в самое красивое настоящее. Леха валялся на
цементном полу, выплевывая изо рта сгустки крови, а следователь тыкал себе
в рот очередную сигарету дрожащей рукой и предупреждающе гудел: "А ты
думал как! Тебе только бить? Ты думал, с тобою панькаться будут?"
Автор должен рассказать правду об этом Новичке и его избиении. Духов
знал Бориса Козлова (Козла) и до армии. Всегда при деньгах. Папаша,
кажется, вечно ездил на "Волге", он возглавлял какую-то автоконтору. Мать
у Козла работник торговли. Майор, допрашивавший Алексея, вдруг сказал:
Козлы приперли одежку на личную лейблу командира полка, а разные дефициты
и теперь никак не разделят.
Зачем сказал? Чтобы Духов понял: конец?
Козел-младший убежал из казармы в одном исподнем, сел на электричку
и, как не замерз, необъяснимо. Стояла сорокаградусная холодина. Козла
действительно ударили, но не Духов, а Степа Довгань. Ударил за дело.
Вечерочком на кухне они соорудили чифирчик. А что? Их вот-вот должны были
прицепить к эшелону, которому одна дорога - южная...
Козел выложил все замполиту. Было их пятеро, и всем им хотели пришить
дело - мол, губят здоровье и не хотят южной дороги. Это они-то?! До
чертиков надоела муштра, они рвались _т_у_д_а_...
Зачем было трогать эту паскуду? Козла - не Степу, не других,
забраковали. Духов загремел в тюрягу из-за "обувки" к лейблу и всякого
дефицита. Духов просился: отправьте с ребятами, буду вечно обязан!
Показательно - отправили к жуликам и ворам.
Степу и еще двоих убило на войне. Духов их не продал. Знал бы -
заложил. Может, остались бы живы? Козел ходит по городу оглядываясь, а
Степа, Веня Копысов и Артык Джалалов лежат в жаркой земле дружеской нам
страны. Лишь Духов с отбитыми почками и Коля Смолярчук обойдены смертью.
Ладно!
Самое-то страшное, что Духов и Волов - последний старшина Хатанзеева
- служили поначалу в одной части.


3
В аэропорту у них проверяли документы. Вахитов - начальник тюрьмы -
приехал сюда лично. Он знал первого пилота Кожевникова и по секрету
поведал ему: ушел среди белого дня здешний Духов. Три дня уж как ушел и ни
слуху ни духу.
- Может, в болотах, - каюк? - У Кожевникова рябое лицо застыло:
хотелось угодить знакомому.
- Не-е. - Вахитов без пяти минут пенсионер. Узнав о побеге Духова,
говорят, сел в кресло и помельчал.
Почему-то пристальнее всего приглядывались к Волову. Вахитов и так и
этак вертел его паспорт. Наконец, спросил:
- Где же ты родился-то? Чё тебя в наши края-то понесло?
Шут знает, где Волов родился, записан в Киеве. Мать рассказывала
по-разному. То, мол, поехала поступать в техникум в Житомир и там



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.