Юрий БРАЙДЕР, Николай ЧАДОВИЧ
МЕЖДУ ПЛАХОЙ И СЕКИРОЙ
объединенные общим желанием выжить в кошмаре страшного катаклизма, где
смешались все времена и страны. Путешествуя из мира в мир, герои доходят и до
вожделенного Эдема, оказавшегося на самом деле не таким уж райским местечком, и
до Будетляндии, обитатели которой перешагнули в счастливый двадцать второй век,
но, полностью лишив себя агрессивности, оказались беззащитны даже перед дикими
кочевниками. И повсюду преследуют ватагу главные силы зла - коварные и
безжалостные аггелы, и жестоким схваткам с ними не видно конца.
последние мучительные дни. Кто-то из смельчаков, побывавших здесь ранее, нарек
ее Эдемом, и, по слухам, это было один к одному то самое благословенное
местечко, из которого в ветхозаветные времена создатель изгнал строптивых и
ослушливых прародителей человеческого племени, сохранившего тем не менее
ностальгию о своем счастливом и безгрешном детстве на долгие-долгие века.
друг на друга миров, в каждом из которых шанс погибнуть был намного выше шанса
уцелеть. Страну эту окружала гибельная для всего живого пустыня, а ближайшие
рубежи стерегли могучие и неуязвимые иносущие создания.
и как следует осмотреться, уже инстинктивно ощутили тревогу. Кто-то напролом
шел к ним через волшебный эдемский лес, круша на ходу нежную поросль и с шумом
раздвигая густую листву, чья прихотливая и непривычная для человеческого глаза
цветовая гамма впечатляла не меньше, чем панно, исполненное великим художником.
Что-то недоброе слышалось в этой нарочито тяжелой, уверенной поступи.
спросил Артема:
совсем недолго. Пока ту траву волшебную отыскал, пока убедился, что это именно
она, а не что-нибудь другое, уже пора было к вам на выручку спешить.
сосредоточенным, чем обычно.
затих. Неведомое существо остановилось и с расстояния полусотни метров
разглядывало людей сквозь трепещущую завесу листвы.
сейчас помешать другим, куда более тонким чувствам. - Это не животное. Но и не
совсем человек... Я не могу разобраться в его мыслях... Нам оно явно не
симпатизирует... Хотя и ничуть не боится... Уверено в своей силе...
Агрессивно... Впрочем, особой опасности пока нет...
закончить эту фразу, как из колеблющегося лесного сумрака выступило существо,
вне всякого сомнения принадлежащее к роду человеческому, да еще и не к худшим
его образцам. Это был совершенно голый мужчина с длинными волосами и молодой
курчавой бородкой. Впрочем, отсутствие одежды компенсировалось наличием
чрезвычайно развитых мышц, больше похожих на неуязвимые доспехи, чем на
человеческую плоть.
измученная последними приключениями ватага. Выражение лица при этом он имел
несколько странное - словно видел перед собой не чужих людей, а каких-то давно
примелькавшихся мелких зверюшек, особого внимания не заслуживающих, но чем-то
приманчивых нынче, не то шкурками своими мягкими, не то нежным мясцом.
видевшая, но по рассказам Зяблика составившая о них весьма нелестное
представление.
Киркопы все сплошь волосатые и рожей на Смыкова смахивают, если того, конечно,
ваксой намазать. А это прямо Аполлон Бельведерский!
очередную подколку приятеля мимо ушей.
у него между ног болтается! Как для кого, а для нашей Верки оружие прямо
смертельное!
красавец... Я себе праотца Адама таким представляла.
аргументированы:
ватаги Сарычева. Хотя, конечно, по фигуре не скажешь... Сильно возмужал... Но
наколку его я хорошо запомнил.
корточки, вызвав этим одобрительное замечание Зяблика и возмущенное фырканье
Лилечки. Глаза у него были пугающе светлые, как бы совершенно лишенные зрачков,
а на левом плече красовалась татуировка, исполненная в два цвета: "Группа Сов.
войск в Германии. 1970-1972". Синие буквы выглядели очень четко, а
ядовито-розовые расплылись на коже, как на промокашке.
поживаете? Узнаете меня?
земли какой-то корешок и стал грызть, как морковку. Песок противно скрипел на
белых, ровных зубах.
Лилечка. - Его приодеть надо да накормить.
сохраняйте спокойствие и осторожность.
впрочем, мало чем отличимый от того, который он только что проявил к
благополучно схрумканному корнеплоду. Полностью игнорируя присутствие мужчин,
он переводил свой жуткий взор с Лилечки на Верку и обратно, словно сравнивая их
между собой. Лилечка поспешно спряталась за спину Цыпфа, и даже ко всему
привычная Верка поежилась, как от холода.
категоричности. - Лучше иди ровненько туда, куда шел...
Чересчур разговорчивая Верка сразу перестала его интересовать, и он сгреб в
свои объятия Лилечку. Лева Цыпф, предпринявший героическую попытку защитить
девушку, покатился в сторону Нейтральной зоны с такой скоростью и энергией,
словно забыл там что-то чрезвычайно для себя важное.
Зяблика обитатель Эдема, как щитом, оборонился телом Лилечки. Единым духом
проделав все эти сложные маневры, он несуетливо, но вместе с тем весьма
проворно попятился в сторону леса и лишь в двух шагах от него был остановлен
Артемом, действовавшим не менее стремительно и ловко.
глаз. После этого Артем, держа Лилечку наподобие куля под мышкой, отпрянул
назад, а жуткое существо, некогда носившее человеческую фамилию Рукосуев, пало
на четвереньки. Впрочем, почти сразу стало заметно, что земли оно касается
только тремя точками - ногами и левой рукой, - а правую руку, неестественно
вывернутую, бережно держит на отлете.
подряд. Так и квалификации недолго лишиться. Можно, я его добью?
Разве вы забыли Талашевский трактат? Ведь он, кажется, составлен не без вашего
участия.
самосудов. Это может расцениваться как превышение допустимых пределов обороны.
Он ведь никого из нас вроде убивать не собирался. Бабу полапал, вот и все.
пояс. - Сейте это свое... разумное, доброе, вечное. А взойдут на ваших пашнях
одни только драконьи зубы!
и вдруг оскалился по-звериному.
появился из леса. - Р-р-разрази вас гром! Зачем руки ломать?
необходимости умевший находить подход и к степнякам, и к арапам, и даже к
киркопам, членораздельной речью не владеющим. - Это вам, братец мой, вроде как
урок. Чтоб с гостями себя впредь прилично вели. А то встречаете нас без штанов,
деретесь, женщин обижаете...
каждый, кто встречался с ним взглядом, невольно отводил свой в сторону.
хваленым эдемским снадобьем, - медленно произнес Артем. - Человек по
собственной воле превратился в жестокого и всемогущего скота, не ограниченного
никакими рамками морали или разума.
волками жить - по-волчьи выть...