Михаил ВЕЛЛЕР

ТРАНСПОРТИРОВКА

В комнате накурено. Стены в книжных стеллажах. За пишущей машинкой
сидит 1-й соавтор. Настольная лампа освещает его мясистое лицо и
короткопалые руки. 2-й соавтор расхаживает по ковру, жестикулируя чашкой
кофе. Он постарше, лет пятидесяти, худ, выражение лица желчное.

1-й соавтор (обреченно). Как всегда... Через неделю истекает
последний срок договора, а у нас - конь не валялся...

2-й соавтор (деловито). Нужна конкретная зацепка для начала...

1-й соавтор. Это пожалуйста. М-м... Человека раздражает постоянная
толкотня перед его домом. Он живет на одной из центральных улиц, рядом с
универмагом, и мимо подъезда всегда снует толпа народа.

2-й соавтор. А в самом подъезде занимаются спекуляцией... Ладно, не
отвлекаемся... И вот - человек постепенно начинает замечать, что народу
перед его подъездом становится все меньше...

1-й. Так. Как его зовут? Имя для условной страны...

2-й (листает телефонную книгу, морщит лоб, швыряет на диван).
Что-нибудь двусложное. Тарара-бух... В детстве я думал, что "Три
мушкетера" - это "Тримушки Тёра". Какие-то тримушки некоего Тёра.
Тримушки... Тримушки-Бух...

1-й. Тримушки-Бабах... Тримушки-Бабай... Тримушки-Бай...
Тримушки-Дон...

2-й. Тримушки-Тон... Тримушки-Бит... Тримушки-Тринк...

1-й. Тримушки-Дринк. Джонни уыпьем уодки.

2-й. Тримушки-Трай...

1-й. Максим Трай. Путешествие на планету Транай. Драй трамвай.

2-й. И черт с ним.

1-й. И черт с ним. Нарекли. Пущай Тримушки-Трай.

2-й. Портрет.

1-й. Упитанный блондин, рост выше среднего, возможны очки.

2-й. Очки у нас недавно уже были. Ни к чему. Даешь снайперов. Нет,
очков не надо. Полноценный человек. Довольно ущербности. Жена, двое детей,
дома и на работе никаких неприятностей, и никаких авиационных и прочих
катастроф. И никаких инопланетян и рецептов из старинных книг.

1-й. Прах и пепел! Помилосердствуй! Тут можно написать только
характеристику для ЖЭКа и некролог!

2-й. Тихо! Тихо. Без штампов. Ему... мм... мм... тридцать три... нет,
намек на Христа... тридцать пять, многовато... тридцать два года. О.
Расцвет сил.

1-й. Уж вы мои силушки... Гуманитар. Психолог. Нет, к дьяволу
психоанализы, нормальный так нормальный. Значит - не молодой профессор.
Во: средний уровень. Учитель. Школьный учитель. Литературы.

2-й. Осточертели всем твои учителя литературы. Ну прямо сговор: или
литературы, или математики, или физики. Ботаник он! Географ! Чертежник!

1-й. Ага. А также дворник, шорник и по совместительству завхоз,
который не ворует. Не будь свиньей - я тебе уступил космос, катастрофы и
чудеса - уступи мне литературу, это справедливо.

2-й (делает останавливающий жест, ставит чашку на торшер, закуривает,
сосредотачивается). Итак, Тримушки-Траю тридцать два года. Он работает
учителем литературы в школе. Зарплаты хватает, жена и двое детей, семью
любит. Квартира в приличном квартале. Единственный источник раздражения -
толкотня перед домом. А коль раздражает лишь это - ясно, что жизнь у него
тип-топ.

1-й. И о карьере сей сеятель разумного, доброго, а также вечного за
умеренную зарплату не мечтает. Но - он не маленький человек, нет. У него
даже были предложения, да и сейчас он имеет возможность перейти
преподавать в университет... э-э... или в издательство... но - он любит
свою работу, вот в чем дело... Именно в ней видит смысл. Начальство его
ценит, коллеги уважают, ученики любят и даже стараются подражать ему в
некоторых привычках.

2-й. И пусть хоть один м-мэрзавец посмеет заявить, что это не
фантастика. Да. Причем он ловит себя на том, что с каждым годом ученики
его становятся все толковее. Работать с такими - сущее удовольствие. Они
много способней тех тупиц, в среднем, чем были в их возрасте большинство
его сверстников.

1-й. Детали!

2-й. Выше среднего роста, румяный, очень густые русые волосы
зачесывает назад. По вечерам все семейство сидит в гостиной, он тут же
проверяет сочинения, двухлетний сын, его копия, возится у него на коленях.
Дочке семь лет, любит убирать со стола, изображая хозяйку, часто бьет
посуду, что никого не огорчает, кроме нее самой. Квартира стандартная,
обстановка стандартная, стулья и диван слегка изодраны котом, непородистым
и некастрированным. На лето уезжают к морю, кота оставляют соседям. Кот
серый, с белым животом и кончиками лап и черным носом.

1-й. Кот получился... Носит обычно синий костюм, то есть
Тримушки-Трай, естественно, а не кот, сорочки голубые или желтые, галстук
повязан узким тугим узлом. Всегда на месте за пять минут до назначенного
срока. В школе просторные классы, окна во всю стену, учебные стереовизоры,
широкие лестницы из искусственного мрамора, стены со звукопоглощающим
покрытием, зелень во дворе и прочее подобающее.

2-й. Ну и серый асфальт и мутное небо города, шелест шин, запах
бензина, вой подземки и ее заплеванные перроны, огни реклам, рестораны и
мусорщики, парки, уголовная хроника...

1-й. Мусорщиков нет - машины. Мусорщики исчезли лет десять назад.

2-й. Уголовной хроники тоже уже практическим нет. Примерно в то же
время она резко пошла на убыль.

1-й. Десять лет назад произошли некоторые изменения в сенатской
комиссии...

2-й. Десять лет назад Тримушки-Трай был полон страха перед
неизвестностью. Студентом он принимал участие в студенческих волнениях и
демонстрациях. Студенты требовали снижения платы за обучение, отмены
воинской повинности и права на труд. На плече Тримушки-Трая остался шрам
от полицейской дубинки.

1-й. Дубинка, однако, не сабля. Ладно. Короче, в стране было скверно.
Безработица. Кризис. Нехватка топлива, сырья, жилья и чего угодно. Цены
росли, зарплаты падали, законы ужесточались, гангстеризм процветал...

2-й. И странно, что они вообще не вымерли...

1-й. В общем, да. Отвали.

2-й. Вперед. (Выходит в туалет).

1-й стучит на машинке. Суть абзаца сводится к тому, что по окончании
университета по курсу английской (под вопросом) филологии Тримушки-Трай
зарегистрировался на бирже безработных и перебивался полгода на пособие,
мел улицы изношенными джинсами и простужался, ночуя на парковых скамейках.

2-й (входя и заглядывая через его плечо). Но через полгода ему
повезло. Он получил место учителя в специализированной школе. Будучи
способным и образованным специалистом, успешно выдержал тесты и прошел по
конкурсу - тем более что конкурсы уменьшились, очередь на бирже начала
рассасываться и вообще страна понемногу стала оправляться от кризиса.

1-й. Править придет-ся-а... Переписывать заново.

2-й. Ладно. Вперед. Все отлично. Сейчас Тримушки-Трай не только
доволен своим положением. Он доволен правительством - это важнее. За
прошедшие десять лет в стране наладилось процветание. В Декларацию прав
внесены поправки. Президент переизбран на третий срок. Массы довольны -
изобилие. Интеллектуалы довольны - есть применение их мозгам, средства для
научных исследований. Демократы довольны - есть полная свобода всяческих
волеизъявлений и предпринимательств.

1-й. Хотя последнее - вранье, но об этом Тримушки-Трай может судить
только по газетам, правда, зная цену ихним газетам.

Но - все здорово. Вроде, Тримушки-Трая даже на тротуаре перед его
домом толкать перестали. В один прекрасный день он обращает на это
внимание. Его ни разу не толкнули, когда после работы в час пик он
возвращался домой. Он даже удивился. Подумал, что универсальный магазин
сегодня не работает. Посмотрел - нет, магазин был открыт, но народу было
немного. Тримушки-Трай хмыкнул, свернул в свой подъезд и вошел в лифт.

На обед был его любимый беф-строганов с жареным картофелем, спаржа и
яблочный пудинг. Отдыхая в кресле с коктейлем, Тримушки-Трай поделился
своим наблюдением с женой. Не отрываясь от вязания, жена ответила, что
пару недель назад тоже обратила на это внимание, но, скорее, они просто
привыкли к этому району. Не так уж, в сущности, много народу в пресловутом
Большом Городе.

Но через пару недель Тримушки-Трай в своем наблюдении решительно
утвердился. В воскресенье они пошли с детьми гулять в Центральный Парк.
Очереди на карусели не было. Редкие прохожие гуляли по аллеям или отдыхали
в тени на скамейках. И почти никто не кормил ручных белок - а когда-то
вокруг каждой спустившейся на землю собиралась толпа.

У Тримушки-Трая возникло сосущее нехорошее ощущение. Он посмотрел на
жену; они поняли друг друга.

2-й. Тем большим событием с спокойной доселе жизни Тримушки-Трая
явилась беседа с контрразведчиком. В понедельник после уроков директор
пригласил его в кабинет и оставил их вдвоем. Изящный молодой человек с
интеллигентным лицом повернул в дверях ключ и предъявил Тримушки-Траю
удостоверение. Тримушки-Трай удивился и слегка испугался, честно говоря.
Он закурил, подумал, спохватился и предложил сигарету контрразведчику.
Контрразведчик не курил. Контрразведчик предложил рассказать о себе.

- Так наверно в моем досье все указано, - простодушно сказал
Тримушки-Трай и порозовел, ощутив свои слова бестактными.

Контрразведчик улыбнулся непринужденно и поощрительно.

- Вы не волнуйтесь, - успокоил он. - Вы лояльный гражданин, и вы,
разумеется, понимаете, что в нашей работе, как и в любой другой, имеются