Дмитрий ГРОМОВ
ХОЛОД
побоев. Чиано протянул руку и нащупал холодную склизкую поверхность стены.
Ну конечно, его бросили в яму. Но ведь он ни в чем не провинился перед
тхунами! Каждый день выходил на работу, допоздна таскал тяжелые корзины с
рудой, а потом возвращался домой и, поев, тут же засыпал. Он ни разу не
ослушался надсмотрщика, ни разу не опоздал на работу, никогда не говорил
дерзких слов. И работал - ну, не то чтобы изо всех сил - но и не пытался
притворяться больным, как некоторые. За что же его схватили?
к нему, когда он уже собирался идти домой после работы, и сказал:
наших господ-тхунов, и за это его бросили в яму и скоро сожгут.
заговор и не донес об этом.
слышал, как отец совещался со своими товарищами. Они что-то говорили об
оружии, о восстании, а дальше Чиано не разобрал, но все равно понял, что
отец готовит заговор. Чиано тогда очень испугался, но решил молчать - ведь
он мог и не слышать этого разговора. Кто об этом узнает? И Пино не мог
знать - он только догадывался. И все же...
и я буду молчать.
добавил: - И вообще, я не знал про заговор. Отец мне ничего не говорил.
Чиано.
стали спрашивать, что ему известно о заговоре отца. Чиано кричал, что он
ничего не знает; тогда его стали бить. Били до тех пор, пока он не потерял
сознание. И вот он в яме.
воды. Чиано с трудом поднялся и стал приседать, стараясь согреться. Тело
ныло, острые камешки царапали босые ноги. Вскоре Чиано устал и снова сел,
привалившись к склизкой стене. Даже воздух здесь был затхлый, с кисловатым
запахом. Чиано знобило. Может быть, рассказать тхунам правду? Отца все
равно схватили, его уже не спасти. Нет. Тогда они будут спрашивать, почему
он не донес сразу, и ему будет нечего ответить.
оклеветал? Да, так и надо сделать! Это единственный шанс. Если тхуны ему
поверят, то его отпустят, а Пино не поздоровится. Он ведь обманул их. И
тогда Пино самого бросят в яму. Чиано даже улыбнулся при этой мысли.
против тхунов? Было уже много заговоров, и каждый раз тхуны все узнавали
заранее, или просто побеждали - и заговорщиков сжигали. Тхунов нельзя
победить. Их стальные панцири и прозрачные шлемы неуязвимы для пуль, и
оружие у них сильнее, и вообще, они всегда были господами, а чики - их
рабами и слугами. Правда, отец говорил другое. Он говорил, что тхуны
прилетели на Чику с другой звезды двадцать лет назад. Тогда была большая
война, но тхуны победили. И с тех пор властвуют над Чикой.
были господами, а чики - их рабами. И ни одним заговорщикам не удалось
победить тхунов. Значит, бороться с ними бессмысленно. Надо покориться и
выполнять все их приказы. Тогда, лет через десять, тебя, может быть,
сделают надсмотрщиком. А надсмотрщику и платят больше, и работа у него
легкая - знай себе подгоняй других; и боятся все его... А заговоры
устраивать - верная смерть. И зачем отец в это дело ввязался? И ему,
Чиано, теперь тоже выкручиваться придется. Только бы тхуны ему поверили!
Только бы выбраться из этой вонючей ямы! А Пино - на его место.
Чиано зуб на зуб не попадал; ступни ног посинели от холода и уже ничего не
чувствовали. Наконец наверху послышался шум, и в яму спустили лестницу.
слушаться. Сторож обругал его, и, когда Чиано, наконец, выбрался из ямы,
дал ему хорошего пинка.
укрепленному пункту тхунов. Сторож шел сзади, с винтовкой наперевес.
проволоки сырая бетонная стена укрепленного пункта. Из-под проволоки
торчали черные стволы лучеметов. У пропускника стоял тхун в черном панцире
(отец называл его почему-то скафандром) и прозрачном шлеме, с
импульсатором у пояса.
лишенным интонаций. - А ты следуй за мной.
уже пошел обратно и успел скрыться в тумане. Вот сейчас можно прыгнуть в
сторону с тропинки и убежать. Гнаться за ним навряд ли будут, а если и
погонятся, то в таком тумане все равно не найдут.
податься, где жить, где найти еду? Правда, говорят, что в горах живут
чики, которые не подчиняются тхунам, и даже иногда нападают на них. Но
это, скорее всего, тоже сказки.
помещение. Здесь были грубые бетонные стены, такой же бетонный пол,
железный стол, несколько табуретов. В углу, за решеткой - аккуратно
выставленные в ряд лучеметы с длинными стволами. Под потолком горели
резавшие глаза ярко-белые лампы. Свет от них был какой-то неживой,
стерилизованный.
рядом с Чиано.
ближе.
заговорщик, только когда его арестовали.
скажет вам, что я заговорщик, и меня бросят в яму. Но где я мог взять
десять пеко? И я ни в чем не виноват. Пино сказал вам неправду, господин.
действительно не заговорщик, и ничего не знал о заговоре?
знал. Он мне не доверял!
площадь и посмотришь, что бывает с заговорщиками. Ты будешь стоять в
первом ряду и смотреть. Понял?
жители поселка. Чиано, как было велено, пробрался в первый ряд. Посреди
площади был уложен длинный штабель дров, и над ним возвышалось девять
столбов, к которым должны были привязать мятежников. В воздухе
чувствовался запах бензина, которым один из тхунов поливал дрова. Еще
четверо, в своих неизменных панцирях и шлемах, с импульсаторами у пояса,
прохаживались по площади. Один налаживал установленный чуть поодаль
огнемет.
холодно. Порывы ветра пронизывали до костей, ветхие штаны и роба почти не
защищали от холода. Чиано переминался с ноги на ногу, тер ладонями друг о
друга, но это мало помогало. "Скорей бы уж!" - только одна эта мысль
вертелась в его голове.
площадь заговорщиков. Их выстроили перед штабелем, лицом к толпе, и один
из тхунов начал читать приговор. Читал он долго и нудно, монотонным,
бесцветным голосом. Приговоренных обвиняли в организации заговора, в
хранении оружия, в подстрекательстве к бунту и во многом другом, и
приговаривали к смертной казни через сожжение.