read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Марина ДЯЧЕНКО, Сергей ДЯЧЕНКО


ПРЕЕМНИК



ПРОЛОГ
Мальчик сидел за сундуком, где пахло пылью. Портьеры, прикрывавшие
окно, поднимались над ним, как массивные пыльные колонны; в луче солнца
кружилась, растерявшись, белесая бабочка-моль.
За окном бряцало железо и топотали копыта. За окном говорили "враги"
и говорили "война"; здесь, в доме, были отец и мать, домашние и надежные,
как эти столбы солнца, подпирающие потолок...
Но старика он боялся. Старик был чужим и непонятным; в его
присутствии даже родные люди казались не такими, как прежде. Мать и отец
не обращали на сына внимания - будто старик был тучей, заслонившей от
мальчика солнце. Они тоже боятся старика - зачем же отдавать ему ЭТО?!
Мальчик плакал и слизывал слезы. Та вещь... Та замечательная вещь.
Неужели ее больше не будет? И не будет праздников, когда, вытащив ее из
шкатулки, мама позволит ему - в награду за что-нибудь - одним только
пальцем ПРИКОСНУТЬСЯ? И смотреть, смотреть, и следить за солнечным
зайчиком на потолке...
Они говорили - что-то о ржавом пятнышке, которого, кажется, все-таки
нет. И еще о войне; мальчик представил себе целый лес копий, узкие флаги,
раздвоенные, как змеиные языки... Очень много красивых всадников, и
приятно пахнет порохом... И его отец всех победит.
Но почему старик только молчит и кивает?!
Мокрым от слез пальцем мальчик рисовал на сундуке злые рожицы. Его
ругали, когда он рисовал злых. А теперь он с особым удовольствием выводил
косые, с опущенными уголками рты и нахмуренные брови: ну и отдавайте... ну
и пусть...
А потом золотая вещь блеснула на чужой ладони, на длинной ладони
старика; тогда мальчик не выдержал, с ревом выскочил из своего укрытия,
желая выхватить игрушку и не в силах поверить, что на этот раз его каприз
окажется неутоленным...
- Луар!!
На щеках матери выступили красные пятна; что-то строго говорил отец -
но мальчик и сам уже пожалел о своем порыве. Потому что старик посмотрел
на него в упор - долгим, пронзительным, изучающим взглядом. Странно еще,
как штанишки остались сухими.
По дну прозрачных, будто стеклянных глаз пробежала тень; кожистые
веки без ресниц мигнули. Мальчик съежился; старик перевел взгляд на его
мать:
- Вы назвали его в честь Луаяна?
За окном грохотали кованые сапоги, и грозный голос выкрикивал что-то
решительное и командирское. Старик вздохнул:
- Когда один камень срывается с вершины... Всегда остается надежда,
что он угодит в яму. И лавины не будет. Мы надеемся. Всегда.
Мальчик всхлипывал и тер кулаками глаза, и цеплялся за рукав отцовой
куртки - а потому не видел, как удивленно переглянулись его родители.
Старик печально усмехнулся:
- Твое семейство по-прежнему мечено, Солль. Судьбой.
Мать испугано вскинула глаза; отец молчал и держался за щеку, будто
бы мучаясь зубной болью. Старик кивнул:
- Впрочем... Ничего. Ерунда. Забудьте, что я сказал.
Лишь когда за старцем закрылась дверь, к чувству утраты прибавилось
еще и облегчение.
Теплая ладонь, в которой целиком тонет его рука. У тебя будет много
других игрушек. Не грусти, Денек.


1
...Мы успели-таки! Счастье, что городские ворота захлопнулись за
нашими спинами - а могли ведь и перед носом, недаром Флобастер орал и
ругался всю дорогу. Мы опаздывали, потому что еще на рассвете сломалась
ось, а ось сломалась потому, что сонный Муха проглядел ухаб на дороге, а
сонный он был оттого, что Флобастер, не жалея факелов, репетировал чуть не
до утра... Пришлось завернуть в кузницу, Флобастер охрип, торгуясь с
кузнецом, потом плюнул, заплатил и еще раз поколотил Муху.
Конечно же, под вечер ни у кого не осталось сил радоваться, что вот
мы успели, вот мы в городе, и здесь уже праздник, толкотня, а то ли еще
будет завтра... Никто из наших и головы не поднял, чтобы полюбоваться
высокими крышами с золотыми флюгерами - только Муха, которому все нипочем,
то и дело разевал навстречу диковинам свой круглый маленький рот.
Главная площадь оказалась сплошь уставлена повозками и палатками
расторопных конкурентов - в суровой борьбе нам достался уголок, едва
вместивший три наши тележки. Слева от нас оказался бродячий цирк, где в
клетке под открытым небом уныло взревывал заморенный медведь; справа
расположились кукольники, из их раскрытых сундуков жутковато торчали
деревянные ноги огромных марионеток. Напротив стояли лагерем давние наши
знакомые, комедианты с побережья - нам случалось встречать их на
нескольких ярмарках, и тогда они отбили у нас изрядное количество монет.
Южане полным ходом сколачивали подмостки; Флобастер помрачнел. Я отошла в
сторону, чтобы тихонечко фыркнуть: ха-ха, неужто старик рассчитывал быть
здесь первым и единственным? Ясно же, что на День Премноголикования сюда
является кто угодно и из самых далеких далей - благо, условие только одно.
Очень простое и очень странное условие. Первая сценка программы
должна изображать усекновение головы - кому угодно и как угодно. Странные
вкусы у господ горожан, возьмите хоть эту потешную куклу на виселице, ту,
что украшает собой здание суда...
Праздник начался прямо на рассвете.
Даже мы маленько ошалели - а мы ведь странствующие актеры, а не
сборище деревенских сироток, случались на нашем веку и праздники и
карнавалы. Богат был город, богат и доволен собой - ливрейные лакеи чуть
не лопались от гордости на запятках золоченых карет, лоточники едва
держались на ногах под грузом роскошных, дорогих, редкостных товаров;
горожане, облаченные в лучшие свои наряды, плясали тут же на площади под
приблудные скрипки и бубны, и даже бродячие собаки казались ухоженными и
не лишенными высокомерия. Жонглеры перебрасывались горящими факелами, на
звенящих от напряжения, натянутых высоко в небе канатах танцевали
канатоходцы - их было столько, что, спустившись вниз, они вполне могли бы
основать маленькую деревню. Кто-то в аспидно-черном трико вертелся в сети
натянутых веревок, похожий одновременно на паука и на муху (Муха, кстати,
не преминул стянуть что-то с лотка и похвастаться Флобастеру - тот долго
драл его за ухо, показывая на тут и там мелькавших в толпе красно-белых
стражников).
Потом пришел наш черед.
Первыми вступили в бой марионетки - им-то проще простого показать
усекновение головы, они сыграли какой-то короткий бессмысленный фарс, и
голова слетела с героя, как пробка слетает с бутылки теплого шипучего
вина. Худая, голодного вида девчонка обошла толпу с шапкой - давали мало.
Не понравилось, видать.
Потом рядом заревел медведь; здоровенный громила в ярком, цвета
сырого мяса трико вертел над головой маленького, будто резинового
парнишку, и под конец сделал вид, что откручивает ему голову; в нужный
момент парнишка сложился пополам, и мне на мгновение сделалось жутко - а
кто их знает, этих циркачей...
Но парнишка раскланялся, как ни в чем не бывало; медведь, похожий на
старую собаку, с отвращением прошелся на задних лапах, и в протянутую
шляпу немедленно посыпались монеты.
Южане уступили нам очередь, махнув Флобастеру рукой: начинайте, мол.
Ко Дню Премноголикования мы готовили "Игру о храбром Оллале и
несчастной Розе". Несчастную Розу играла, конечно, не я, а Гезина; ей
полагалось произнести большой монолог, обращенный к ее возлюбленному
Оллалю, и сразу же вслед за этим оплакать его кончину, потому что на сцену
являлся палач в красном балахоне и отрубал герою голову. Пьесу написал
Флобастер, но я никак не решалась спросить его: а за что, собственно,
страдает благородный Оллаль?
Оллаля играл Бариан; он тянул в нашей труппе всех героев-любовников,
но это было не совсем его амплуа, он и не молод, к тому же... Флобастер
мрачно обещал ему скорый переход на роли благородных отцов - но кто же,
спрашивается, будет из пьесы в пьесу вздыхать о Гезине? Муха - вот кто
настоящий герой-любовник, но ему только пятнадцать, и он Гезине по
плечо...
Я смотрела из-за занавески, как прекрасная Роза, живописно разметав
по доскам сцены подол платья и распущенные волосы, жалуется Оллалю и
публике на жестокость свирепой судьбы. Красавица Гезина, пышногрудая и
тонкая, с чистым розовым личиком и голубыми глазками фарфоровой куклы
пользовалась неизменным успехом у публики - между тем все ее актерское
умение колебалось между романтическими вскриками и жалостливым хныканьем.
Что ж, а больше и не надо - особенно, если в сцене смерти возлюбленного
удается выдавить две-три слезы.
Именно эти две слезы и блестели сейчас у Гезины на ресницах; публика
притихла.
За кулисами послышались тяжелые шаги палача - Флобастер, облаченный в
свой балахон, нарочно топал как можно громче. Благородный Оллаль положил
голову на плаху; палач покрасовался немного, пугая прекрасную Розу
огромным иззубренным топором, потом длинно замахнулся и опустил свое
орудие рядом с головой Бариана.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.