Сергей КАЗМЕНКО

ЗАЩИТНИКИ

- Шесть часов. Мне скоро на вахту, Дейк.

- Что? А, на вахту, - Дейк очнулся от задумчивости, поднял голову. -
На вахту... А я вот... уже никогда...

Его правый, единственный глаз подозрительно блестел, и Аргол отвел
взгляд. Он не хотел видеть слез. Только не это. Каждый исполняет свой долг
до конца, до тех пор, пока еще способен держать в руках оружие. И Дейк
свой долг исполнил. Не его вина, что он стал теперь для станции
бесполезной обузой. Он уходит в отставку с почетом, с повышением в звании
и с тремя орденами, он может спокойно доживать свои дни на далекой
беззаботной Гее, которую никогда еще не видел. Он заслужил отдых, заслужил
почет, наконец. Все рано или поздно уходят в отставку. Все, кому
посчастливится дожить до этого. И потому не надо слез. Все исполняют свой
долг.

- Сколько лет мы прожили вместе, Аргол?

- Не помню. Лет пятнадцать, если не считать интерната и училища.

- А я вот помню. Четырнадцать с половиной. Через несколько дней будет
ровно четырнадцать с половиной. Я теперь все буду помнить, обо всем буду
только вспоминать. Все, все осталось там... Вчера... Позавчера... В этом
вся наша с тобой разница теперь, - он смотрел прямо перед собой и медленно
кивал головой в такт словам. - В этом теперь вся разница. У тебя еще есть
что-то впереди, а у меня... Только прошлое.

Аргол промолчал. Что он мог ответить? Утешать? Но как утешать, какими
словами утешать, когда чувствуешь и переживаешь все точно так же? Дейк,
лучший друг, единственный, пожалуй, друг, с которым они вместе прослужили
столько долгих лет, Дейк улетает сегодня. И они наверное, да что там
наверное - наверняка! - никогда больше не увидятся. Потому что в этом мире
практически невозможно повстречаться вновь, если вас разъединило
пространство. Они будут писать друг другу. Говорят, письма иногда доходят,
и они конечно же будут писать друг другу, но Аргол знал, что все это
бесполезно. Он с самого начала понимал: едва лишь почтовый корабль, на
котором Дейк улетит к Гее, отойдет от причалов станции, они навсегда
потеряют друг друга. И тогда это станет равносильно гибели Дейка, потому
что от него не останется ничего, кроме воспоминаний. Это неизбежно, от
этого никуда не деться. Аргол вздохнул, выпрямился.

- Брось, Дейк, думай о том, что впереди. Тебя ждет Гея. Может быть,
мы еще встретимся там.

- Может быть... Давай выпьем, - Дейк потянулся к бутылке, взял ее
левой рукой - правой руки не было - стал разливать по стаканам.

- Ты же знаешь - мне на вахту.

- Да знаю я! - Дейк в раздражении махнул рукой, стукнул бутылкой о
край стола. - Можешь не пить, черт побери. Но хоть чокнись на прощанье со
старым другом.

Они подняли стаканы, чокнулись. Дейк поднес свой стакан к губам. Он
был уже пьян, да и рука у него работала плохо, да и повязка, все еще
закрывавшая сожженное лицо, мешала пить, и потому желтая жгучая жидкость
из стакана текла по подбородку, капала на рубашку и на старый белый китель
с заткнутым в карман правым рукавом. Дейк допил свой стакан до дна,
поставил его на стол, вытер ладонью подбородок. Он не закусывал - это было
не в обычае Патруля - с минуту сдерживал дыхание, затем откинулся в кресле
и заговорил:

- Понимаешь, Аргол, я до сих пор всегда твердо знал, где мое место. Я
всегда верил: на этом месте я незаменим. Если я совершу ошибку, никто уже
не сможет ее исправить, если я струшу и отступлю - все покатится к черту.
Я привык к тому, что на мне держится весь мир, привык стоять на переднем
крае, привык к незаменимости, к лишениям, к опасности, - он снова опустил
голову на грудь, и слова его доносились глухо и чуть слышно. - Я привык
гордиться своей службой и своей миссией, и я не думал о таком вот конце...
Уж лучше бы мне погибнуть тогда...

Аргол взглянул на часы. Пора было кончать. Лучше - сразу.

- Мне пора, Дейк, - он встал, подошел к другу. Это теперь навсегда
разделит их. Ему пора на вахту, а Дейк через три часа отправится доживать
свой век на далекой, нереальной Гее. В мире и спокойствии, которые
защищают Аргол и те, кто остается на посту вместе с ним, которые никогда
уже не сможет защищать сам Дейк. Некстати подвернулась эта проклятая
колымага, они так многого еще не успели сказать друг другу.

- Уже? - Дейк встал, пошатываясь.

Даже попрощаться они не сумели по-человечески. Неловко пожав левую
руку друга, Аргол повернулся, чтобы уйти, но Дейк остановил его.

- Подожди... Еще секунду... Может быть, хоть ты знаешь, что мне
теперь делать?!..

Аргол только покачал головой в ответ. Он не знал, что делать на Гее
бывшему члену Патруля. Никто, наверное, не знал. Жизнь покажет... Он
повернулся и молча вышел в коридор. Дверь за ним бесшумно закрылась. Вот и
все. Дейк Эссел навсегда ушел из его жизни.

Аргол взглянул на часы и быстро пошел в сторону Центра Управления. До
вахты оставалось всего шестнадцать минут, надо было еще успеть
переодеться.

Он двигался машинально, не задумываясь сворачивал в нужные коридоры,
опускал жетон в щели контрольных автоматов, замедлял шаг в зонах
идентификации, чтобы автоматика успела опознать его и не захлопывала двери
перед самым носом. Все это с детства было привычно и в порядке вещей. Обо
всем этом можно было не думать, отвлечься. Движения были отточены до
автоматизма: уже сотни раз проходил он именно этими коридорами и еще сотни
раз предстояло ими пройти, и привычен был с детства образ жизни
городов-крепостей, спрятанных в недрах астероидов, привычно ощущение
постоянной готовности и ответственности, привычна вера в свои силы и в
знание и умение тех, кто стоит во главе, привычно ощущение Миссии Патруля,
который охраняет мир и спокойствие Геи, не требуя ничего взамен. Все это
было привычно, и страшно было даже представить себе, что придет и его
время оставить эту жизнь и жить дальше по другим законам, в других
условиях, чуждых и непонятных.

Он вошел во внутренний сектор, открыл свой бокс и начал переодеваться
в вахтенную форму. Времени оставалось в обрез. Потом захлопнул бокс,
проверил пульт на правом бедре и вышел в кольцевой коридор. Капитан Пээнтс
уже смотрел на часы, недовольно оттопырив нижнюю губу, лейтенанты Карри и
Гээл стояли позади него с каменными лицами.

Аргол взглянул на часы, демонстративно щелкнул каблуками и вытянулся
по стойке смирно. До срока оставалось еще двенадцать секунд. Претензий
быть не могло. Пээнтс, не говоря ни слова, двинулся по коридору к
пультовой, остальные пошли следом.

Смена заняла шесть минут - строго по уставу. Аргол сел перед своим
сферическим экраном, включился в систему, и все вокруг исчезло, осталось
лишь звездное небо, которое можно было поворачивать в любом направлении.
Он сидел в кресле в пустоте между звездами, он снова был на переднем крае,
готовый к любым неожиданностям, готовый отразить любую атаку во вверенном
ему секторе. Он снова был на своем месте.

Пока шла информация, Аргол старался быть предельно сосредоточенным и
ничего не упустить. Шесть неопределенных объектов на границе сектора
наблюдения, канал безопасного выхода почтового рейдера - того самого, на
котором увезут Дейка - канал прибытия патрульного отряда - но это уже не
для него, это для следующей вахты - коды и модификаторы на ближайшие
сутки. Все как обычно, информатор уложился в отведенные ему три минуты,
после чего на правом подлокотнике загорелась красная лампочка. Аргол
погасил ее плавным двукратным нажатием. Это значило: "Вахту принял".
Следующие шесть часов абсолютного времени он вместе с тремя другими
вахтенными будет держать в своих руках судьбу станции. Возможно, даже -
судьбу Геи.

Он старался не думать о Дейке, но это не удавалось. Вахта пока была
слишком спокойной, а простой осмотр неба и проверка индикаторов не могли
отвлечь его от воспоминаний. Они родились на разных астероидах, но оба
были потомственными патрульными. И оба рано остались сиротами, даже не
помнили ничего о своих родителях. Возможно, это и предопределило их судьбы
- те, кто воспитывался в интернатах, не желали в жизни иного пути, кроме
службы в Патруле. Они попали в один отряд и вместе прослужили,
оказывается, четырнадцать с половиной лет. А до этого пять лет в училище.
И одиннадцать лет в интернате. Женились - Дейк почти на год раньше - но
потом их отряд перевели сюда, а жены работали в Службе Обеспечения.
Разлука на станциях Внешнего Кольца Обороны равносильна разводу, даже
юридически, потому что взаимное сообщение между станциями еще хуже, чем
сообщение с Геей. Аргол писал три раза, но ни разу не получил ответа, да и
не надеялся на ответ. Он знал - такова судьба патрульного. Так уж устроен
мир. Они исполняют свой долг, и это - главное в жизни. Есть вещи поважнее
личного счастья, как есть вещи поважнее мира. Так их учили с самого
раннего детства, так, наверное, воспитывают и его сына. Лишь немногие
уходили в отставку - это называлось "почетной отставкой" - и отправлялись
на Гею. Никто не желал этого, никто не представлял, чем он будет
заниматься там. Тем более теперь, когда война, начатая во имя счастья и
свободы всех людей, еще не закончена, когда она еще тлеет в Системе и
иногда вспыхивает с новой силой то тут, то там. Жизнь на Гее вообще
казалась нереальной, почти никто из живущих на станциях не бывал там, и
они знали об этой жизни только из регулярных информационных передач. Синее
небо над головой, много воздуха вокруг, солнце, облака, море...
Стереоизображения всего этого воспринимались отвлеченно, в сознании не
было аналогов тому, что видели глаза. Сознание помнило лишь бесконечные
коридоры и залы замурованных в недрах астероидов крепостей, полностью
автономных, вооруженных до зубов, недоверчивых, настороженных, всегда