Сергей КАЗМЕНКО

НАПРЯГИТЕ ВООБРАЖЕНИЕ

- Этот Джайк - последний болван, - сквозь зубы процедил адмирал,
стараясь скрыть раздражение. Если бы не представитель Союзников, с утра
торчавший в рубке, адмирал Пинкер устроил бы полковнику Джайку такой
разнос, что тот запомнил бы этот день до конца своей жизни. Но давать волю
гневу перед Союзником было бы в высшей степени неразумно. Союзники должны
видеть флот единым и сплоченным организмом, в котором не может быть
никаких разногласий, в котором подчиненный неукоснительно выполняет волю
начальства, а у начальства нет никаких причин для выражения недовольства
подчиненным.

Адмирал взял в руки бланк с только что полученным донесением и
прочитал еще раз:

"Нами сегодня, 11.96.27.12, приняты сигналы бедствия от планетоида
"Аттаил", находящегося в секторе ВМ Северной полусферы. Планетоид три часа
назад был атакован автоматическими снарядами кренбов. Характер полученных
планетоидом повреждений уточняется. Анализ поступивших сигналов заставляет
предположить, что планетоид полностью небоеспособен. В соответствии с
п.89.4 Устава мною, с учетом обстановки, выделены для эвакуации личного
состава с планетоида четыре транспорта типа "Колпак" и конвойный крейсер
"Баонг", которому поручено уничтожение остатков планетоида после
завершения эвакуации. Командир отряда прикрытия полковник Джайк."

- Вы будете отвечать, мой адмирал? - не поворачивая головы, спросил
советник Барро.

- Нет! - не сдержался и все же рявкнул адмирал. - Пускай этот болван
сам убедится в собственной непроходимой тупости! Посмотрим, какую рожу
скорчит после всего этого его превосходительство господин Координатор.

Адмирал - это знали все вокруг - терпеть не мог Координатора
Аргелана, которого знал еще по училищу и который неизменно умудрялся
обойти его в очередном звании. Он вообще не любил всех, кто оказывался
хоть в чем-то удачливее него самого. Среди его подчиненных таких, конечно
же, быть не могло. Но вот среди тех, кто от него не зависел... Однако
Координатора Аргелана адмирал почему-то выделял среди прочих какой-то
особенной неприязнью. И, если какой-нибудь год назад неприязнь эта была
практически абстрактной, поскольку пути их почти не пересекались, то
теперь, когда Аргелана назначили Координатором всех операций в этом районе
Галактики, от одного упоминания этого имени адмирал Пинкер приходил в
ярость. Это, по правде сказать, не было чем-то необычным для него.
Подчиненные не зря прозвали адмирала "кипятильником", и редкий день
обходился без того, чтобы хоть один из офицеров штаба не получал от него
разнос за какой-нибудь незначительный проступок. Доставалось не только
штабным - всем, кто попадался адмиралу под горячую руку. Причем полковнику
Джайку в последнее время доставалось значительно больше, чем всем
остальным, потому что, на свою беду, приходился он каким-то дальним
родственником Координатору Аргелану - слишком дальним, чтобы надеяться на
протекцию со стороны Координатора, но недостаточно дальним, чтобы
рассчитывать на снисхождение со стороны адмирала.

- Мне нужны последние данные разведки, советник, - буркнул наконец
адмирал, когда немного успокоился.

- Существенных изменений за последние часы не отмечено, мой адмирал.
Продолжается сосредоточение сил противника на южном участке, вблизи
скопления ПТЛ-66. Отмечена некоторая активизация в центральных секторах. В
остальном - ничего нового.

- Мне это не нравится. Мне это очень не нравится. Почему, черт
подери, они не реагируют на наши перестроения, а информацию об этом
"Аттаиле" восприняли мгновенно? Как вы это можете объяснить?

- Боюсь, мой адмирал, что они поняли, что стоит за этими
перестроениями. Во всяком случае, пока что они действуют оптимальным
образом и не оставляют нам пути для нанесения флангового удара. Правда, я
надеюсь на скорое изменение ситуации, особенно после этого доклада
полковника Джайка. Что же касается "Аттаила", то еще не факт, что именно
они его атаковали, мой адмирал.

- Что вы хотите этим сказать?

- Не исключено, что полученный полковником Джайком сигнал бедствия не
соответствует, так сказать, действительности. Но, думаю, гадать нам все
равно смысла не имеет. Там и так мы получим вскоре сообщения о ходе
спасательной операции.

- Какая спасательная операция, советник? Вы в своем уме? - адмирал не
привык выбирать выражения и не собирался отступать от своей обычной манеры
говорить из-за какого-то штатского. Советник Барро понял это с первой же
их встречи и решил пока не обращать внимания на манеры "кипятильника". В
конце концов, тот не был непосредственным начальником советника и
практически не мог повлиять на его судьбу. Что же касается манер...
Советнику приходилось работать и с менее воспитанными людьми. В конце
концов, главное - дело, и пока манеры адмирала не мешают работать, их
можно игнорировать. Поэтому он ответил как ни в чем не бывало:

- Джайк послал транспорты и конвойный крейсер. Думаю, в любом случае
маневр этот не останется незамеченным. Кренбы как-то да прореагируют на
него, и мы получим дополнительную информацию.

- Пр-р-роклятые камнееды! - вполголоса, не забывая о Союзнике,
прорычал адмирал. Присутствие Союзника все больше действовало ему на
нервы. Тем более теперь, когда обстановка все более накалялась. Союзник!
Адмирал прекрасно понимал, кому и зачем потребовался союз с этими
Липучками, как окрестили их люди после первых же контактов. Только
политиканам, которые такими вот союзами, связывающими военных по рукам и
по ногам, стремятся оправдать свое существование. Ни один из военных
никогда не пошел бы на такую глупость. Даже ненавистный Аргелан - и тот,
будь у него возможность выбора, не стал бы рассуждать. О чем и зачем
рассуждать, если для полного подчинения Липучек хватило бы нескольких
крейсеров? Через полгода все их миры были бы надежно нейтрализованы, а при
сопротивлении попросту уничтожены, и это стало бы оптимальным решением в
сложившейся ситуации. Но политиканы, конечно, так никогда не поступят.
Чтобы не остаться без работы и доказать свою полезность, они станут
непременно заключать всяческие соглашения с кем угодно и по какому угодно
поводу. И вот из-за всего этого он, боевой адмирал, один из тех, на ком
держится могущество Земли, кому человечество обязано расширением сферы
жизненных интересов людей до размеров всей Галактики - он вынужден терпеть
присутствие этого чудища в своей боевой рубке и думать при этом, как бы,
не дай бог не нарушить какого-либо из пунктов протокола. Проклятье, да и
только!

Адмирал обернулся и бросил быстрый взгляд на Союзника. Тот с утра не
изменил положения, устроившись в одном из кресел третьего ряда. Возможно,
он попросту спал. Протоколом, по крайней мере, это не оговаривалось, и
потому не давало адмиралу оснований для претензий. Рядом с креслом стоял,
пожирая начальство глазами, рядовой с пузырьком талька в руках. Брюки его,
как и весь пол вокруг Союзника, были усыпаны белым порошком. Абсолютно
необходимая мера - иначе кто-нибудь мог бы прилипнуть к одному из следов
дорогого Союзничка. Рядовой, пожалуй, даже несколько перестарался, но у
него были на то веские причины. Его предшественник сегодня утром получил
десять суток карцера за то, что кто-то из старших офицеров расквасил себе
нос, наступив на след Липучки. Будь моя воля, подумал адмирал, вновь
поворачиваясь к пульту, эти Союзнички сидели бы закупоренными в бутылках и
вылезали бы оттуда лишь в случае необходимости что-нибудь склеить. Иной
пользы от них адмирал не видел. Но такие мысли, конечно, он держал при
себе. Даже Координатор не в состоянии изменить протокол, а нарушение
протокола чревато немедленной отставкой. Такие случаи уже бывали. И могут
повториться в будущем, пока этим распоясавшимся штатским позволяют
управлять человечеством.

- Мне не нравится, как вы работаете, советник, - раздраженно сказал
адмирал, еще не решив, на ком сорвать злость.

- Чем вы недовольны, мой адмирал? - советник даже не повернул головы,
напряженно рассматривая что-то на своем экране.

Отношение к нему адмирала советника мало волновало. Тот мог как
угодно самодурствовать на вверенном ему флоте, но не вправе был даже
задержать советника, если бы тому вдруг вздумалось срочно вернуться на
Землю. И в то же время дело, ради которого советник Барро прибыл на
флагманский корабль, имело для адмирала Пинкера огромное значение. Именно
это обстоятельство, эта унизительная зависимость от какого-то штатского,
его подчеркнутое, как казалось адмиралу, нежелание соблюдать принятые на
военном флоте нормы - за исключением, разве что, обращения "мой адмирал",
которое советник вставлял едва ли не в каждую фразу - с каждым днем
раздражало адмирала все больше. Ему казалось, что такое поведение, да еще
на глазах у подчиненных, роняет его авторитет и расшатывает дисциплину. Но
он не мог ничего поделать с советником, и срывал свое раздражение,
высказывая бесконечные придирки к получаемым тем результатам.

- Вы уже третьи сутки твердите мне о дополнительной информации, -
процедил адмирал сквозь зубы. - И ничего не даете взамен. Вас
рекомендовали как крупнейшего специалиста в информационном планировании, и
я надеялся, что вы будете в состоянии помочь при подготовке операции. Но
где же она, ваша помощь? Ведь противник попросту игнорирует все ваши
уловки.

- Я не в состоянии пока управлять флотом противника, мой адмирал. У
меня просто пока нет такой возможности. Но предсказать кое-что я вскоре
буду в состоянии. И случай с планетоидом пришелся очень кстати.

Пробормотав вполголоса какое-то ругательство, адмирал повернулся к
своему пульту и стал смотреть на экран, стараясь не оглядываться ни на
советника Барро, ни на Союзника, пропади они оба пропадом!

Конечно, особо беспокоиться пока не стоило. Операция развивалась по
плану, флот занимал исходные позиции для нанесения решающего удара по