Владислав КРАПИВИН

САМОЛЕТ ПО ИМЕНИ СЕРЕЖКА

Памяти старшего брата Сергея,

научившего меня в детстве мастерить

бумажные самолетики.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТИШИНА БЕЗЛЮДНЫХ ПРОСТРАНСТВ

БАЛКОННЫЙ ЖИТЕЛЬ

Прошлым летом нас чуть не обокрали. Случилось это около десяти часов
утра. Я к тому времени как раз прибрался, вымыл всю посуду, сел смотреть
передачу "Утренняя звезда", и тут у двери затренькал сигнал.

Я выбрался в нашу тесную прихожую. Глянул в глазок (он сделан на
уровне моего лица). За дверью топтался плюгавый лысоватый дядька в
клетчатой рубахе и с полевой сумкой через плечо. Он мне сразу не
понравился.

- Кто там?

- Телеграмма, - сказал он тонким голосом.

Вот новости! У меня и у мамы нигде нет родных. А мамины друзья и
знакомые телеграмм не шлют, звонят, если надо, по междугороднему телефону.
Даже с днем рождения так поздравляют.

- Опустите в ящик внизу. Мама придет и возьмет...

- Да не положено в ящик! Расписаться же надо!.. Слышь, мальчик, ты
чего боишься-то? Разносчик я с телеграфа, меня тут все знают! Уж который
год хожу...

Ишь ты, уже по голосу определил, что мальчик. А то, что с телеграфа,
явно врет. Если бы часто ходил в наш дом, я бы видел его с балкона. Я всех
знаю: и почтальонов, и слесарей, и электриков. И они меня знают, даже
здороваются иногда...

- У меня ключа нет! Мама ушла и меня заперла.

Он закричал и злым и плачущим голосом, громко. Видно, знал, что в
соседних квартирах никого нет, все на работе.

- Чего ты мне мозги-то пудришь! Я же вижу, какой у вас замок, он
изнутри без ключа отпирается!.. Эй, парень, открой по-хорошему! Мне
расписка нужна!

- Тогда приходите, когда мама будет дома!

- Да когда она будет-то? Небось к вечеру!

- Нет, она на обед придет!.. - И тут я спохватился: вот балда! Надо
было сказать, что мама ушла в магазин и появится очень скоро...

Разносчик сказал уже негромко и с удовольствием:

- До обеда-то еще ого сколько... Тогда ладно. Не хочешь добром,
открою сам. А ты сиди и не пикай, а то придавлю как таракана. Усек?

Я обмер. Потом дернулся, щелкнул запасной задвижкой. Но, если это
настоящий взломщик, что ему жиденькая щеколда.

Грабитель хмыкнул за дверью и зацарапал в замке чем-то скребущим,
железным...

Дорогих вещей у нас не было. Золотые сережки мама носила на себе. Так
что и красть-то особенно нечего. Но ведь последнее унесет, гад! И,
наверно, даже телевизор! Как тогда жить?.. Да и придется ли жить после
этого? Хорошо, если только заткнет рот и привяжет к креслу, а если...
самое жуткое...

- Не смейте! - завопил я. - Убирайтесь! Я... в милицию позвоню!

- Звони, звони, - выдохнул он сквозь скрежетанье.

Телефон был у моей постели. Я, отчаянно дергая колеса, ворвался в
комнату, схватил трубку. Надо набрать "ноль два", крикнуть, что ломятся в
комнату, назвать адрес... Но в трубке - ни гудка, ни шороха. Этот тип
оборвал провод!

Но все же одного он не учел. Того, что с южной стороны дома у нас
балкон.

Я толкнул подножкой дверь. Обычно это была такая возня -
протискиваться с креслом на балкон, а тут, с перепугу, в один миг.

На дворе - как назло, ни души. Даже бабок на лавочке нет. Что же мне
делать? Валиться вниз через перила и калечиться окончательно? Или заорать
изо всех сил? Но кричать я не мог. И страшно было, и... несмотря ни на
что, стыдно...

У гаражей стоял коричневый жигуленок. Я пригляделся - из-под
жигуленка торчали дяди Юрины ноги. Дядя Юра - наш сосед с пятого этажа.

Я оглянулся. В длинном деревянном ящике росли лук, горох и помидорная
рассада. Это был мамин "огород", она любила возиться с землею. Среди
помидорных листьев висели два зеленых шарика. Мама часто говорила: "В
августе покраснеют, и съедим в полное удовольствие. Хотя и мало, зато
свои..." Ладно, сейчас не до лакомства! Я сорвал помидорчик и очень точно
(видимо, со страха) угодил им в крышу жигуленка. Дядя Юра вылез,
недовольно заоглядывался. Вторым помидором я попал ему по башмаку. Дядя
Юра вскинул глаза, и я с отчаянным лицом замахал руками: идите сюда,
скорее! Он прибежал под балкон. Тогда я сделал рупором ладони, сдавленно
сказал:

- Какой-то мужик в коридоре ломает у нас замок...

Дядя Юра стоял всего секунду. Потом выхватил из машины монтировку - и
в подъезд. За дверью почти сразу - шум, вопли. Дядя Юра показался на дворе
опять. Монтировку держал под мышкой, а взломщика - за шиворот и сзади за
штаны. Нес по воздуху. Грабитель верещал и барахтался, да от дяди Юры
разве вырвешься!

Дядя Юра запрокинул голову, закричал:

- Гриша, а ну давай сюда, мигом!

Гриша - он тоже наш сосед, с четвертого этажа. Недавно вернулся из
армии. Он вылетел из дома - в тельняшке, трусах и с недоеденной воблой в
руке (наверно, пил с утра пиво). Вдвоем с дядей Юрой они запихали пленника
в машину (он выл и ругался по-черному). Гриша втиснулся рядом с ним.
Пленник взвыл последний раз и притих. Дядя Юра помахал мне:

- Ромчик, не бойся, мы скоро!

Дверца хлопнула, автомобиль рванул...

Возвратились дядя Юра и Гриша не очень скоро. Где-то через час. Все
это время я сидел на балконе, не смел вернуться в квартиру, хотя, казалось
бы, чего теперь бояться...

Когда жигуленок прикатил, Гриша бегом бросился допивать пиво, а дядя
Юра поднялся ко мне.

Он сказал, что милиция была очень довольна, домушника этого,
оказывается, давно уже искали. А еще милиционеры веселились от того, что
Гриша появился там без штанов. Но веселились не обидно и наперебой
благодарили Гришу и дядю Юру.

- И тебе просили передать громадное спасибо.

- Мне-то за что? - Я вспомнил, какой был перепуганный.

- Отважный, говорят, парнишка...

- Ага, чуть лужу не напустил...

- Не скромничай. Вон как ловко поднял меня по тревоге...

Дядя Юра в два счета починил замок, который успел попортить незваный
гость. Соединил телефонный провод... И тут примчалась мама. Оказывается,
она целый час звонила с работы, чтобы узнать, как у меня дела. Звонит, а
ответа нет!

- Я чуть с ума не сошла! Что случилось?

Дядя Юра объяснил, что именно случилось. Весело так объяснил, со
смехом, чтобы мама не очень переживала. Но она все равно побледнела и все
трогала меня за плечи: в самом ли деле я цел и невредим. Чтобы ее отвлечь
от страха, я сказал:

- Все хорошо, только помидоры не вырастут... Ты уж не сердись... - И
вдруг разревелся. Сразу. Неожиданно для себя.

Мама опять испугалась, но дядя Юра стал говорить, что это пустяки,
просто результат нервного переживания. Такое бывает и со взрослыми
мужчинами - после боя или сильной опасности. Главное, что в решительную
минуту я вел себя как герой.

С этого дня мы с дядей Юрой подружились. Он часто катал меня на своей
машине, даже в лес возил. Два раза мы были с ним на рыбалке. Правда сам я
не рыбачил (откровенно говоря, жаль рыбешек, когда они трепещут на
крючке), но сваренную на костре уху лопал с удовольствием.

Стал дядя Юра заходить и к нам домой. Оно и понятно, был он холостяк,
скучал один в своей квартире. С нами он пил чай, смотрел телевизор,
разговаривал о том о сем со мной и с мамой. Мама говорила, что он очень
славный и порядочный. И я стал даже думать... Ну, а почему бы и нет?
Появился бы у меня отец! Пусть не родной, но зато жили бы мы с ним душа в
душу.

Потом я узнал, что и дядя Юра думал так же. Оказывается, в августе
случился у них с мамой об этом разговор. А дальше... Дальше все было
плохо. Дядя Юра очень быстро обменял квартиру и уехал в другой город, на
какую-то стройку, где ставили дома для беженцев. Приятелю Грише он сказал
перед отъездом: "Я теперь и сам как беженец, такое вот дело..."

Мне дядя Юра оставил подарок: пластмассовый конструктор для сборки
модели спортивного самолета. Правда, коробку принес не сам, а попросил
передать Гришу. Наверно, боялся, что при прощании я разревусь. Так бы,
наверно, и случилось...

Я открыл коробку, потрогал тонкие крылышки и элероны, потом лег рядом
с коробкой щекой на стол. И глаза намокли.

Тут как раз пришла мама.