Леонид КУДРЯВЦЕВ
ДВА СОЛНЦА
цепочкой, высунув языки, жадно вынюхивая запах ускользающей добычи. За
ними, сжимая в лапе верное ружье, скакал Фрумас. Его охотничий костюм
состоял из оранжевого кафтана со множеством карманов, высоких сапогов и
маленькой шапочки со вставленным в нее перышком птицы Хойхо, вечной и
умирающей каждую секунду, живущей далеко за черной пустыней, там, где небо
соединяется с землей, а доверчивые звезды касаются загадочных островов
своими нежными лучами.
воды в страну сладостей и смуглогрудых женщин. Через полчаса он свернул к
старым оврагам, где по утрам поют иволки и ржавеют останки какой-то
машины, прилетевшей неизвестно откуда и непонятно почему оставшейся здесь
навсегда.
пещерам у подножия сиреневых гор, вздымавших свои вершины на такую высоту,
что за них задевали даже летучие медузы, которые по понедельникам
прилетали в этот мир из страны вечных воспоминаний, вчерашних снов и
бесплотных мечтаний.
с предохранителя, поскакал еще быстрее, пытаясь настигнуть добычу до того,
как она скроется.
хлестнула Фрумаса по морде, едва не сбросив его на землю...
лошадь, выронив расшитую магическими камешками перчатку, прицелился.
Оставалось только нажать спуск, но что-то помешало Фрумасу это сделать.
Словно невидимая ладонь сжала его мозги мешая думать и действовать.
Бессильно опустилось и выскользнуло из рук верное ружье...
нырнул в пещеру.
сторонам остекленевшими глазами.
последний лучик, Фрумас, опустившись на четвереньки, пополз в сторону
ближайших кустов. С него соскользнули сапоги и охотничий кафтан. Шапочка с
перышком птицы Хойхо зацепилась за куст казурии и осталась висеть на нем.
А Фрумас, почувствовав, что освободился от этих теперь ненужных вещей,
радостно зарычал...
его лучи упали на изумрудную траву у подножия гор, из пещеры выполз Крял.
Медленно, словно неживой, он пошел вперед и вскоре оказался перед домиком,
из которого восемь часов назад выехал на охоту Фрумас.
дом. Там он поднялся на второй этаж и лег в кровать, которую четырнадцать
часов назад покинул Фрумас. Но спал он всего лишь минуту, а когда она
миновала, откинул одеяло и, потирая единственный глаз четырехпалым
кулаком, сказал:
вкусом и съел. А после завтрака что положено?
первый, утренний - самого высшего сорта, из тех, что продаются только в
столице, на углу Воздвижения и Застоечной, по одному миражу сотня, -
десяток мыльных пузырей.
вскопал весь огород, осторожно работая лопатой и внимательно разглядывая
рыхлую землю. Не дай бог пропустишь хотя бы одну личинку параграфа -
останешься без урожая!
обеда успел скосить приличную кучу сухопутных водорослей. Увидев, что на
сегодня сделано достаточно, он согнал скошенные водоросли в стог, чтобы
они просохли, и отправился на обед.
была готова, попробовал и добавил в нее щепотку бертолетовой соли, сел и
заморил червячка.
пузырей, увидел, что солнце уже опустилось к горизонту и пора отправляться
на охоту.
перышком птицы Хойхо. Снял со стены верное ружье и пошел седлать коня, уже
застоявшегося в конюшне. Увидев его, конь радостно заржал сразу обоими
ртами и тотчас же захрустел кусочком горного хрусталя, который ему кинул
Крял.
метров на десять. Но вот впереди мелькнула волосатая спина. Добыча!
Настоящий, великолепный, молодой Фрумас!
уже шли по следу, радостно воя и едва не хватая зверя за хвост.
солнце почти исчезло за горизонтом, свернули к горам.
Верное ружье упало на траву. Охотник сполз с коня и, потеряв одежду,
скрылся в кустах.
собственной кровати всего лишь минуту, он, может быть, в тысячный раз
проснулся, предвкушая глазычницу и первый десяток мыльных пузырей.
поработал. Когда же наступил вечер, он поехал на охоту и, опять не убив
Кряла, уполз в кусты. А утром Крял отправился домой и, может быть, в
миллионный раз проснулся в собственной постели, уже предвкушая вечернюю
охоту...
становится совершенно ясно, что Крял и Фрумас - представители двух
разумных рас, каждая из которых разумна только, когда светит одно из
солнц.
похлеще.
Крял и Фрумас, он бы увидел странные вещи.
прижать лицо к оконному стеклу и заглянуть внутрь дома, то можно увидеть
комнату, в которой за столом сидит с десяток странных созданий. А если
приложить ухо к замочной скважине, то можно услышать, как они, поглощая
продукты Кряла и Фрумаса, весело смеются и поют песенки, ведут застольные
беседы и рассказывают анекдоты.
из дома доносятся топот и хлопки, звон посуды и громкие здравицы.
солнц, в доме наступает тишина.
небом. Следующими появляются собаки. Они шумно прощаются с верным ружьем,
и одна из них обязательно говорит ему, чтобы оно не ошиблось и вечером,
когда охотник заглянет в прицел, сделало все как надо. И тут на крыльце
появляется конь и говорит, что вообще хорошо бы изловчиться и
загипнотизировать этих двоих не на один день, а на целый месяц. Честное
слово - утомительно каждый день скакать за добычей и возвращаться, неся
одежду и шапочку с перышком птицы Хойхо. А все ради того, чтобы охотник
посмотрел в прицел.
сделать так, чтобы гипноз действовал целый месяц. Но пока...
на крыльце одно и некоторое время смотрит на дорогу, по которой должен
прийти Крял или Фрумас, черными, пронзительными глазами. И нет в них
радости, одна тоска. Почему так случается именно по утрам, ружье не знает.
Правда, оно знает причину тоски. Дело в том, что ему хочется выстрелить.
Ну хоть когда-нибудь. Всего лишь раз.
комнате оно подходит к стене, в которую вбит гвоздь, и прежде, чем на него
повеситься, снова вздыхает и думает, что когда-нибудь все же выстрелит.
Обязательно... Может быть, даже завтра...