Любовь ЛУКИНА, Евгений ЛУКИН

АВАРИЯ

Кресло, каждый изгиб которого - совершенство.

Блистающий кнопками пульт. Вогнутая, будто сложенная из

телеэкранов, стена. Когда-то считалось, что так будет

выглядеть рубка межзвездного корабля. Оказалось, что так

будет выглядеть кабинет крупного ответственного работника.

Нет-нет, не было ни жертв, ни разрушений - просто вспыхнули и
медленно стали гаснуть экраны.

Генеральный директор потыкал пальцем во все кнопки и вне себя
откинулся на спинку кресла. Такого еще не случалось! Ну, бывало, что
забарахлит канал-другой, но чтобы так, скопом... Он был отсечен от
подчиненных, как голова от туловища.

Генеральный директор схватил со стола пластмассовый стаканчик и
залпом проглотил остывший кофе.

Вогнутая, как бы сложенная из экранов стена упорно не хотела оживать.
Вместо этого мелодично забулькал сигнал видеофона.

Директор нажал клавишу, и на изящном настольном экранчике возник
незнакомый юноша, одетый... Ну да, в одну из этих самодельных веревочных
маечек... Как же они их называют? Какое-то совершенно дурацкое словцо...

- Здравствуйте, - сказал юноша. - Я к вам сейчас подъеду.

- Что происходит? - в негодовании осведомился директор. - Почему
вдруг...

- Ничего страшного, - успокоил юноша. - Это не на линии, это у вас в
кабинете неисправность. Скоро буду.

- И дал отбой.

"Плетка!" - внезапно вспомнил директор название веревочной майки и
рассвирепел окончательно. При чем здесь плетка? Плетка - это совсем
другое... Пороть их, сопляков, некому!

Он смял в кулаке пустой стаканчик и бросил на стол. Интересно,
сколько времени юноша в "плетке" провозится со всей этой механикой? Если
группа учреждений останется без руководителя минут на пятнадцать - тогда,
действительно, ничего страшного. Но тут, кажется, речь идет не о минутах,
а о часах... Ну и сотруднички в службе связи! Ведь это надо было сидеть и
плести... И ведь в рабочее время, наверное!..

И вдруг генеральный директор сообразил, что вызывающе одетый
сотрудничек будет первым его посетителем за пять лет - настоящим, не
телеэкранным. Ошеломленный этой мыслью, он оглянулся на персональный
пневматический лифт в углу кабинета. Черт возьми, раз так, то надо
встретить. Какой-никакой, а гость...

Он нажал кнопку, и из ниши в стене выскочил киберсекретарь на тонких
трубчатых ножках.

- Два кофе, - барственно, через губу, повелел генеральный директор. -
И наведи-ка здесь, братец, порядок...

Техники, как известно, опаздывают, но этот, в "плетке", видимо, был
какой-то особенный: прибыл быстро, как обещал. От кофе вежливо отказался,
раскрыл сумку и принялся выкладывать на стол разные диковинные
инструменты.

Директор откашлялся. За пять лет он начисто отвык говорить на работе
с живыми людьми.

- И долго вы ее плели? - поинтересовался он наконец.

Юноша вопросительно посмотрел на директора, потом понял, что речь
идет об его уникальной маечке.

- Вообще-то долго, - со вздохом признался он. - Дня три.

- И какие преимущества? Я имею в виду - перед фирменными рубашками?

Юноша почесал в затылке.

- Понятно... - сказал директор. - Я надеюсь, поломка не очень
серьезная? Вы учтите: целая группа учреждений отрезана от руководства...

- Минут за пятнадцать справлюсь, - обнадежил юноша. - Да вы пойдите
пока, погуляйте. Я слышал, у вас тут парк замечательный...

- Где? - не понял директор.

Юноша удивился.

- Как "где"? Здесь.

Он вскинул голову и чуть ли не с ужасом уставился на клиента.

- Так вы что, ни разу в парке не были?

- Вообще-то я приезжаю сюда работать, а не прогуливаться, - сухо
заметил директор. Юноша смотрел на него, приоткрыв рот. Директору стало
неловко.

- И потом я всегда думал, что в кабинет можно попасть только лифтом,
- смущенно признался он. - Сначала подземкой, а там сразу лифт...

- Да как же это вы! - всполошился юноша. - Да это же и в инструкции
должно быть указано... Вон та клавиша, видите?

Он подошел к стене и утопил клавишу. В ту же секунду добрая треть
стены куда-то пропала, и директор отшатнулся, как перед внезапно
распахнутым самолетным люком.

Неимоверной глубины провал был полон листвы и солнца.

- Ничего себе... - только и смог выговорить директор. Он почему-то
всегда полагал, что его командный пункт расположен в одном из подземных
ярусов. Оказалось, что на первом этаже.

Веселая шелковистая трава шевелилась у самых ног. Шорохи и сквозняки
летнего утра гуляли по кабинету.

- Так вы говорите, пятнадцать минут у меня есть?

Удивительный день! Все впервые. Отключились экраны, зашел человек,
открылась дверь в стене...

Директор разулся и посмотрел назад, на свой кабинет.

Вот, значит, как он выглядит со стороны... Белый, словно парящий в
воздухе куб с темным прямоугольником входа и лесенкой в три ступеньки. А
вон еще один кубик... Да их тут много, оказывается.

Вдали из-за дерева проглядывала неширокая полоска воды.

"Если провозится подольше, можно будет на речку сходить..." - удивив
самого себя, подумал директор.

На соседней поляне загорали. Там, прямо на траве, возлежал дородный
мужчина в трусиках строгого покроя. Чувствовалось, что загорает он с
недавних пор, но яростно: кожа его была воспаленно-розового цвета.

Глядя на него, директор почему-то забеспокоился и подошел поближе,
всматриваясь и пытаясь понять причину своей тревоги.

Во-первых, загорающего мужчину он откуда-то знал. Но причиной было не
это. Причиной была неуловимая нелепость происходящего.

Крупное волевое лицо, твердый, определенных очертаний рот, упрямый, с
ямкой, подбородок... Такого человека легко представить за обширным столом
перед вогнутой стеной из телеэкранов. Человек с таким лицом должен
руководить, направлять, держать на своих плечах сферы и отрасли.

Воспаленно-розовый ответственный работник на нежно-зеленой траве
посреди рабочего дня - воля ваша, а было в этой картине что-то
сюрреалистическое.

Директор неосторожно зацепил тенью лицо лежащего. Воспаленно-розовое
веко вздернулось, и на генерального директора уставился свирепый голубой
начальственный глаз.

- Я загораю, - низко, с хрипотцой сообщил лежащий.

- Простите? - удивился директор.

- Вы же хотели спросить, что я тут делаю? Я загораю.

- Да я, знаете ли, понял, - несколько обескураженно сказал директор.
- Я, собственно, хотел спросить: не вас ли я видел на Арчединском
симпозиуме пять лет назад?

Свирепый голубой глаз критически и с каким-то сожалением окинул
директора.

- Очень может быть...

Да-да! И голос тоже! Именно таким голосом осведомляются о причинах
небывало высокого процента брака. Или, скажем, о причинах непосещения
зрителями городского театра, если товарищ руководит не в производственной
сфере, а именно в культурной... Целую вечность генеральный директор не
беседовал с собратьями по штурвалу. Проклятые телеэкраны отсекли их друг
от друга, наглухо заперев каждого в своем рабочем кабинете.

- Вы, как я понимаю, тоже здесь... руководите? - попытался наладить
разговор генеральный директор.

- Руководил, - последовал ответ.

"Ах вот оно что..." - подумал директор и ровным голосом, будто ничего
существенного сказано не было, продолжал:

- И чем же вы руководили?

- Телевизорами.

Шутка была тонкой, и кто, как не директор, мог оценить ее в полной
мере!

- Да, действительно... - вежливо посмеявшись, сказал он. - Экраны,
люди на экранах... И ни с кем из них в жизни не встречаешься, филиалы-то -
по двум континентам разбросаны... Иной раз глядишь в телевизор и гадаешь:
есть на самом деле эти люди, нет их?..

- Нет их, - бросил лежащий, подставляя солнцу внутреннюю недостаточно
воспаленную часть руки.

- Простите? - опять не понял директор.

- Я говорю: нет их! - рявкнул мужчина. Не вынес изумленного
директорского взгляда и рывком сел. - Ну что вы уставились? Людей,
которыми вы руководите, нет. И никогда не было. Повторить?

Директор все еще молчал. Мужчина шумно хмыкнул и снова растянулся на
траве.