Любовь ЛУКИНА, Евгений ЛУКИН

КОГДА ОТСТУПАЮТ АНГЕЛЫ

Все, что требовалось от новичка, - это слегка подтолкнуть уголок.
Стальная плита сама развернулась бы на роликах и пришла под нож
необрезанной кромкой. Вместо этого он что было силы уперся в плиту ключом
и погнал ее с перепугу куда-то в сторону Астрахани.

На глазах у остолбеневшей бригады металл доехал до последнего ряда
роликов, накренился и тяжко ухнул на бетонный пол. Наше счастье, что перед
курилкой тогда никого не было.

Первым делом мы с Валеркой кинулись к новичку. Оно и понятно: Валерка
- бригадир, я - первый резчик.

- Цел?

Новичок был цел, только очень бледен. Он с ужасом смотрел под ноги,
на лежащую в проходе плиту, и губы его дрожали.

А потому мы услышали хохот. Случая не было, чтобы какое-нибудь
происшествие в цехе обошлось без подкранового Аркашки.

- Люська! - в восторге вопил подкрановый. - Ехай сюда! Гля, что эти
чудики учудили! Гля, куда они лист сбросили!

Приехал мостовой кран, из кабины, как кукушка, высунулась горбоносая
Люська и тоже залилась смехом.

Илья Жихарев по прозвищу Сталевар неторопливо повернулся к Аркашке и
что-то ему, видно, сказал, потому что хохотать тот сразу прекратил. Сам
виноват. Разве можно смеяться над Сталеваром! Сталевар словом рельсы гнет.

С помощью Люськиного крана мы вернули металл на ролик и тут только
обратили внимание, что новичок все еще стоит и трясется.

Сунули мы ему в руки чайник и послали от греха подальше за
газировкой.

- Минька, - обреченно сказал Валера, глядя ему вслед. - А ведь он нас
с тобой посадит. Он или искалечит кого-нибудь, или сам искалечится.

- С высшим образованием, наверно... - сочувственно пробасил
Вася-штангист. - Недоделанный какой-то...

- Брось! - сказал Валера. - Высшее образование! Двух слов связать не
можете..

Впятером мы добили по-быстрому последние листы пакета и, отсадив
металл, в самом дурном настроении присели на скамью в курилке.

- Опять забыл! - встрепенулся Сталевар. - Как его зовут?

- Да Гриша его зовут, Гриша!..

- Гриша... - Сталевар покивал. - Григорий, значит... Так, может, нам
Григория перебросить на шестой пресс, а? У них вроде тоже человека нет...

- Не возьмут, - вконец расстроившись, сказал бригадир. - Аркашка уже
всему цеху раззвонил. И Люська видела...

Старый Петр сидел прямой, как гвоздь, и недовольно жевал губами.
Сейчас что-нибудь мудрое скажет...

- Вы это не то... - строго сказал он. - Не так вы... Его учить надо.
Все начинали. Ты, Валерка, при мне начинал, и ты, Минька, тоже...

В конце пролета показался Гриша с чайником. Ничего, красивый парень,
видный. Лицо у Гриши открытое, смуглое, глаза темные, чуть раскосые, нос
орлиный. Налитый всклень чайник несет бережно, с чувством высокой
ответственности.

- А как его фамилия? - спросил я Валерку.

Тот вздохнул.

- Прахов... Гриша Прахов.

- Тю-тельки-матютельки! - сказал Сталевар. - А я думал, он
нерусский...

Красивый Гриша Прахов остановился перед скамьей и, опасливо глядя на
бригадира, отдал ему чайник.

- Ты, мил человек, - сухо проговорил Старый Петр, - физическим
трудом-то хоть занимался когда?

Темные глаза испуганно метнулись вправо, влево, словно соображал
Гриша, в какую сторону ему от нас бежать.

- Физическим?.. Не занимался...

- Я вот и смотрю... - проворчал Старый Петр и умолк до конца смены.

- Гриш, - дружелюбно прогудел Вася-штангист. - А ты какой институт
кончал?

- Институт?.. Аттестат... Десять классов...

Сталевар уставил на него круглые желтые глаза и озадаченно поскреб за
ухом.

- Учиться - не учился, работать - не работал... А что же ты тогда
делал?

И мне снова почудилось, что Гриша сейчас бросится от нас бежать -
сломя голову, не разбирая дороги...

Но тут загудело, задрожало - и над нашей курилкой проехал мостовой
кран.

- Эй! - пронзительно крикнула Люська и, свесившись из окна кабины,
постучала себя ногтями по зубам.

Валерка встал.

- За нержавейкой поехала, - озабоченно сказал он. - Пошли, Григорий,
металл привезем...

Он сделал два шага вслед за Люськиным краном, потом остановился и,
опомнясь, посмотрел на Григория. Снизу вверх.

- Или нет, - поспешно добавил он. - Ты лучше здесь посиди отдохни...
Вася, пойдем - поможешь.

Ни на приказ бригадира, ни на отмену приказа Гриша Прахов внимания не
обратил. Он глядел в конец пролета, куда уехала Люська. Потом повернулся к
нам, и видно было; что крановщица наша чем-то его потрясла.

- Кто это? - отрывисто спросил он.

- Крановщица, - сказал я.

- А это?.. - Он постучал себя ногтями по ровным белым зубам.

- Нержавейка, - сказал я.

- А почему...

- А потому что из нее зубы делают.

- А-а... - с видимым облегчением сказал он и опять уставился в конец
пролета, где прыгали по стенам и опорам красные блики с прокатного стана.

Отработали. Пошли мыться. Выйдя из душевой, в узком проходе между
двумя рядами шкафчиков я снова увидел Прахова. Оказалось - соседи. Вот так
- мой шкафчик, а так - его.

- Ну и как тебе, Гриша, у нас?

И знаете, что мне на это ответил Гриша Прахов? Он как-то странно
посмотрел на меня и тихо проговорил:

- Какие вы все разные...

И больше я ему вопросов не задавал. Ну его к черту с такими
ответами!..

Да и торопился я тогда - хотел еще забежать в универмаг к Ирине,
договориться, что делаем вечером. Быстро одевшись, я закрыл шкафчик, но
взглянул на Гришу Прахова - и остановился.

Гриша Прахов надевал просторную, застиранную почти до потери цвета...
Нет, не рубаху. Я не знаю, как это называется. То, что он в конце концов
надел, не имело воротника и завязывалось под горлом двумя тесемками. На
самом видном месте, то есть на пузе, мрачно чернел прямоугольный штамп
Кажется, больничный.

Затем Гриша погрузился в штаны. Штаны эти, наверное, не одна канава
жевала. Они были коротки и все норовили упасть, пока Гриша не перетянул их
по талии веревочкой, сразу став неестественно широкобедрым.

Пиджак был тесен и сгодился бы разве что для протирки деталей.
Напялив его, Гриша выдохнул и с хрустом застегнул треснувшую пополам
единственную пуговицу.

Снова полез в шкафчик и достал оттуда... Ну, скажем, обувь. Оба
каблука были стоптаны, как срезаны, причем наискосок - от внутренней
стороны стопы к внешней.

Надев эти отопки прямо на босу ногу, Гриша закрыл шкафчик и тут
только заметил, что я на него смотрю.

- Так я пойду? - встревоженно спросил он.

Я кивнул.

Рискуя вывихнуть себе обе ступни, Гриша Прахов неловко развернулся в
узком проходе и, нетвердо ступая, направился к выходу между двумя рядами
шкафчиков.

Опомнясь, я поспешил за ним. Пересменка кончилась, но в раздевалке
уже никого не было. Только у входа в душевую стоял Сталевар с полотенцем
через плечо. Вытаращив глаза и отвесив челюсть, он смотрел на дверь, за
которой, надо полагать, только что скрылся Гриша Прахов.

Пройдя через стеклянный кубик проходной, я увидел Люську. Куртейка на
ней - импортная, джинсы - в медных блямбах, на скулах - чахоточный румянец
по последней моде. Не иначе жениха поджидает.

- Ты что же это передовиков обхохатываешь? - грозно сказал я. -
Смотри! Еще раз услышу - премии лишу.

Люська запрокинула голову и рассмеялась.

- Ой! Передовики! Раз в жизни вымпел взяли!..

Выпрямить ей нос - цены бы девке не было. А уж если еще и норов
укоротить...

- И новичка от работ отвлекаешь! - добавил я сурово. - Он и так
ничего не соображает, а тут еще ты со своим краном...

Вместо ответа Люська изумленно округлила глаза. Это мне очень