Сергей ЛУКЬЯНЕНКО
"Л" ЗНАЧИТ: ЛЮДИ
сосудам, ныла ушибленная при посадке лодыжка. Две руки, две ноги,
загорелая кожа, короткая стрижка... Все как положено.
падал на стул у изголовья. Поблескивала серебристая нашивка на рукаве
куртки: "Ингвар Вистин, 37 лет. Космофлот. ГРИМ".
мучительная боль. Словно тысячи крошечных москитов впиваются в него
изнутри тонкими отравленными жалами.
укорачивались, причем неравномерно. Временами коленки подгибались назад.
проступила пронзительно-синяя мерцающая паутина: кабели и провода, линии
энергопитания и связи. Он начинал видеть в нечеловеческом спектре.
у него уже исчезли, превратившись в длинные, твердые как сталь шипы. Почти
таких же усилий стоило закрыть люк. Зато теперь Ингвар оказался у цели.
кислородом воздух жег легкие, голова слегка кружилась. Но люк упорно не
хотел открываться. Наконец до Ингвара дошло, что автоматика не собирается
выпускать его из станции без скафандра.
в стене. Компьютер работал, блокируя неразумное поведение человека...
Пробив рукой стальной корпус, Ингвар превратил прибор в горстку смятых
радиодеталей.
- давление на планете было чуть выше земного. И пошел вперед на коротких,
толстых, обросших роговыми пластинками ногах.
купола, там, где начиналось действие подавляющего поля, деревья не росли.
Здесь они образовывали непроходимую стену: сотни, тысячи сплетенных,
ощетиненных иглами стволов.
носа, горло - или остатки горла - обожгла едкая, настоянная на аммиаке и
серных парах смесь. Он присел на колени, часто и тяжело дыша. В
растягивающемся до ушей рту медленно вырастали клыки. Воздух, словно
наждак, ворвался в легкие. Конечно, если они еще не превратились в
жабры...
связки, и стоило их сохранить. - Почти... готов... я... ими...
звезда.
облучения... Кожа начала саднить, покрываясь топорщащимися полупрозрачными
чешуйками. Ингвар обвел глазами джунгли. Изломанные, похожие на
переболевший ревматизмом бамбук деревья настороженно следили за ним.
Именно следили - он видел теперь черные пятнышки светочувствительных
клеток, разбросанные среди бледно-розовых вздрагивающих игл. Это не
страшно, деревья не разумнее земных лягушек...
шелестящие белые молнии. Живительный ультрафиолет лился на аккумулирующие
чешуйки. Каскадные жабры, разрастающиеся в груди, жадно впитывали аммиак.
К утру Ингвар должен был полностью перестроить обмен. У него еще масса
времени...
просидевший ночь за приборами ученый неспешно вышел из лифта. И попятился
назад, в сдвигающиеся створки лифта, бормоча вполголоса:
произнес извиняющимся тоном:
вчера, вы могли меня видеть...
Станции. Ингвар пошел дальше, в свою комнату. Идти было трудно - ноги
стали уже совсем короткими. Но выручало то, что их теперь было четыре.
ночь был перерасход энергии, да еще кто-то сломал автоматику шлюза. Потом,
словно цепная реакция, ругань перекинулась на ученых. Решали, кому идти на
внешние точки - набитые приборами купола, опоясывающие Станцию.
Полкилометра - на любой другой планете это не расстояние. Но на Терфане не
стоило удаляться от Станции и на десяток метров.
до последнего. Но когда биолог, с багровым от ненависти лицом, начал
привставать из-за стола, ему пришлось действовать...
забавлялся - наблюдал, как Роальд наводит порядок. Биолог, уже не красный,
а побледневший от боли, валялся на диване в углу столовой. Роальд, с
алго-пистолетом в руке, тряс за воротник второго участника конфликта -
ботаника Ясиньски. Маленький сухощавый поляк молча пытался высвободиться.
пределы Станции! Повтори!
Роальд настороженно обернулся. Вскрикнул. И вскинул пистолет, отшвыривая
ботаника в сторону.
напоминало крокодила, покрытого прозрачной, слегка поблескивающей чешуей.
Короткий и тонкий хвост чудовища заканчивался полуметровой, зазубренной на
конце иглой. Вдоль туловища были вытянуты и плотно прижаты длинные,
жутковато похожие на человеческие, руки. Вместо пальцев руки заканчивались
когтями.
оказалось у стола. Ему было трудно дышать в кислородной атмосфере, и
клыкастая пасть открывалась часто и широко.
Имитатор. Тот самый, что прилетел вечером.
переправил в пасть. Пожевал. В уголках пасти застыла пластиковая крошка
вперемешку с солью.
повертел перед глазами - узкими, прикрытыми немигающими прозрачными
веками.
Приходится есть... очень странные вещи.
отправило в пасть остальное.
специалист по особо тяжелым планетам. Неужели трудно полдня выдержать мое
присутствие?
стеной.
- Мой вид не может вас шокировать или отбить аппетит. Вы просто не из той
породы....
меня. И позавтракаете там, если хотите. Металла полно в каждой комнате.
заменяла полностью прозрачная стена - роскошь, если учитывать цены на
бронестекло и ничтожный практический эффект от панорамных окон.
на Ингвара с неприкрытым раздражением. - Ваш выход был вполне эффектен, не
спорю. И посуду вы жуете здорово...
вызывают в те миры, где люди не выдерживают. Ваша планета не первая,
истерикой меня тоже не удивить... Я могу начинать работу?