Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

ТРИНАДЦАТЫЙ ГОРОД

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВНУТРИ И СНАРУЖИ

1. ЧАС БЛАГОДАРЕНИЯ

Это было обычное утро второго города. Тири проснулся рано: стены и
потолок спальни лишь начинали светиться. Он полежал немного, глядя на
предметы, все сильней и сильней проступающие из темноты. Потом повернулся
к соседней кровати и толкнул Гэла:

- Вставай, засоня! Скоро подъем!

Гэл потянулся, зевнул и сел на кровати. Стены светились уже совсем
ярко. В дальнем углу проснулся еще кто-то: звонко шлепнули о пол босые
ноги. Близился час Благодарения.

В длинной умывальной комнате, обшитой розовым пластиком, тоже
включился свет. Ребята встали рядом у умывального желоба. Дозатор щелкнул
и выдавил им на ладонь немного мыльной пасты.

- Сегодня зеленая, - сказал Тири.

Гэл ничего ему не ответил. И так ясно, что зеленая, сегодня же не
праздник, чтобы выдали синюю. И не медицинский день, чтобы умываться
пришлось противной, какой-то колючей, белой дезинфект-пастой.

Умывшись, они постояли немного под струями теплого воздуха, льющимися
с потолка. Потом вернулись в спальню - до прихода Дежурного надо было
заправить кровати и подогнать выданную на эту пятидневку одежду.

- Бегом! - крикнул Форк.

Гарт и Арчи вскочили с горячего песка и бросились вперед. Арчи почти
сразу отстал - бегал он плохо. За это его и не хотели брать в группу...
Арчи стиснул зубы и напряг все силы, глядя на широкую спину проводника.

- Стойте! - Форк, бежавший впереди, замер.

Они тоже остановились, смотрели, как проводник озирается по сторонам,
настороженно вслушивается, нюхает воздух. Форк вдруг лег и быстро-быстро
пополз вверх по горному склону. Мелкие камни скатывались вниз.

- За мной!

Арчи полз вслед за Форком, чуть ли не утыкаясь лицом в стертые
подошвы его ботинок. Ползти было неудобно, приклад автомата все время
цеплялся за камни, стучал, и Форк уже несколько раз ругался, шипел на
Арчи.

Наконец они добрались до гребня холма. Осторожно выглянули из-за
него. У Арчи перехватило дух. Далеко впереди, в выжженной желтой пустыне,
вздымалась на многокилометровую высоту толстая стальная колонна,
увенчанная огромным диском.

- Город! - свистящим шепотом сказал, прикрыв рот рукой, Гарт. - Вот
он, проклятый!

Дима еще раз попытался вскрыть пульт. Бесполезно. Он стоял, бессильно
оглядывая искореженную рубку, залитую мертвенным синим светом аварийных
ламп.

- Уходи, пилот, - донеслось из динамика.

- Я тебя не брошу, - Дима снова взялся за отвертку.

- До взрыва семь минут. Уходи, пилот. Даже если ты достанешь блоки
памяти, это мне не поможет.

По лицу Димы текли слезы. Он налег было на отвертку, стараясь
провернуть сорванный винт, но почувствовал сзади прикосновение. Обернулся
и увидел белую сверкающую глыбу кибера. Дима слишком поздно понял, в чем
дело. Его вскинуло на трехметровую высоту. Болтаясь в стальных лапах
робота, он выплыл из рубки.

- Отпусти!

- Спокойно, пилот. Я вынужден спасти тебя против твоей воли, - голос
кибермозга теперь шел из бронированной груди робота.

- Отпусти, ты должен повиноваться!

- Повиновение - лишь второй закон, пилот. А спасение твоей жизни -
первый. Я выведу спасательную шлюпку к планете. Прощай.

Кибер мощным толчком забросил пилота в шлюпку. Дима вскочил, но люк
уже захлопнулся. Он бросился к пульту. Клавиша мягко ушла в панель, мигнул
индикатор, но люк не открылся. Управление было заблокировано
кибермозгом... Толчок был не сильным. На вспыхнувших экранах показался
удаляющийся корабль. Разорванный шар двигательной установки, темные хлопья
замерзшего горючего, кружащиеся вокруг... Диме даже показалось, что он
видит алый свет перегретого реактора. Но это, конечно, было самовнушение.
Корабль превратился в крошечную точку. И еще раз возник в динамиках голос:

- Я связался с ретранслятором, пилот. Через два месяца к тебе придут
спасатели. Не унывай.

- Не хочу, чтобы ты погибал! - Дима сжал в руке микрофон.

- Ничего не поделаешь. Прощай, Димка. Мы хорошо шли... - казалось,
голос кибермозга дрогнул. Но это, конечно, тоже было самообманом.

Точка-корабль на экране вдруг дернулась и разбухла в огромный белый
шар, прорезаемый красными сполохами.

Дима сел в кресло пилота. Включил автоматику. Проверил все системы. И
заплакал.

- Благодарение городу, прекрасному и великому, благодарение тоннелям
длинным...

- Благодарение пище и благодарение воде, воздуху чистому и свежему -
благодарение, свету яркому - благодарение...

- Благодарение тем, кто внутри, тем, кто равен и счастлив...

- Благодарение тем, кто выбран, и тем, кто выбирает, тем, кто думает,
и тем, кто выполняет...

- Благодарение... Благодарение...

Ударил гонг. Наступало время занятий. Тири встал с пола (машинально
отметив, что на пластике протерты его коленями широкие вмятины) и надел
Знак. Спросил Гэла:

- Ну что, идем?

- Идем.

По длинному коридору они вышли на проспект. Толпа сегодня была
большой. Впрочем, такой же, как вчера. Как позавчера. И как завтра тоже...
Двухцветные кружки Знаков мерно покачивались на серых комбинезонах.
Мелькали самые разные оттенки нарукавных манжет: черные, ученические, как
у Тири и Гэла; синие - инженерные; желтые - медицинские... Ребята медленно
продвигались к кабине лифта. Автоматика отмерила двадцать человек и
закрыла двери. Лифт пошел вниз. Тири и Гэл попали в одну партию. Они
переглянулись и подмигнули друг другу. Совсем незаметно... Гэл тихо
шепнул:

- Попробуем сегодня...

- Ладно...

Они понимали друг друга с полуслова. Из своих шестнадцати лет ребята
были знакомы почти семь. Явление неслыханное. Удивительное. И - запретное.
Автомат-лифтер проскрежетал:

- Шестой ярус, пятьдесят четвертый этаж.

Ребята вышли в раскрывшиеся двери. Поклонились Дежурному. Затянутый в
матово-черную форму мужчина лениво махнул вправо. Гэл шепнул:

- Сегодня в третьем корпусе...

- Жаль. Пятый лучше...

Они зашли в аудиторный зал. Почти все места были уже заняты. Лишь
самый верхний ряд заманчиво светлел провалами пустых кресел. Гэл толкнул
Тири - "не торопись". Но у того уже мелькнула мысль о проверке. Он шагнул
к лектору:

- Равный! Попросите кого-нибудь поменяться со мной местами! Я не хочу
сидеть с Гэлом!

Лектор нахмурился, сказал, сдерживая гнев:

- Дерзость не украшает юношей! Запомни: все равны, все одинаковы, все
заменимы! Садись с Гэлом. И будешь сидеть с ним всю пятидневку.

Скорчив расстроенное лицо, Тири поплелся наверх. Они сели,
демонстративно не глядя друг на друга. Включили свои дисплеи.

- Тишина! - сказал лектор.

Все замолчали. Лишь какой-то парень, заболтавшийся с соседом, громко
выпалил:

- Наружник ты, Ласт...

И замолчал в растерянности. Аудитория взорвалась хохотом. Лектор
помрачнел. Громко сказал:

- Говорившему - встать.

Испуганный парень поднялся. Пробормотал:

- Я не хотел... Я случайно. Вырвалось.

Лектор накалялся все больше и больше:

- В мои годы за такие слова наказывали! Как тебе не стыдно
произносить это слово! Что, твой сосед - убийца? Или людоед?

Парень молчал.

- Тогда зачем ты назвал его "наружником"? Садись и подумай над своей
несдержанностью. Дежурному твоего сектора я сообщу.

Лектор отпил воды из стакана.

- Ну, что ж. Тема сегодняшнего занятия...

Диаметр колонны был километра два. Сейчас, когда они лежали у самого
подножья, казалось, что стальная стена даже не закругляется. Арчи невольно