Владимир МИХАЙЛОВ
ЛЮДИ ПРИЗЕМЕЛЬЯ
даже самая большая площадь оказалась тесна. Но там, пожалуй, он выглядел
бы еще необычнее.
люди. Он стоял, чуть отклонясь от вертикали; строго вертикальное всегда
кажется статичным, а он и здесь был весь - стремление.
земли краем главного рефлектора, он уходил вершиной далеко в небо. Там в
антеннах защиты и связи иногда запутывались облака. Они стекали каплями по
холодной броне, и чудилось, что в часы маленького земного ненастья
"Джордано" сильнее тоскует по простору и по тем, настоящим, бурям, с
которыми стоило бороться.
прикованный ею к планете. Старый, с изъеденной излучениями обшивкой, с
демонтированными реакторами, бездействующими системами, с обезлюдевшими
рубками, постами, лабораториями и каютами корабль был опущен на Землю и
поставлен памятником самому себе - памятником "Джордано".
замечать. То, что было героизмом, становится обычной профессией, и
памятник подвига воспринимается подчас как памятник старины. Для того
чтобы до конца расшифровать иероглиф из гранита или металла, недостаточно
знать его современное значение, надо знать, как памятник выглядел в те
времена, когда был заслужен.
твердым покрытием. Уменьшается риск, увеличивается практическая
направленность. Школы мужества заменяются профессиональными школами. Но
пока памятники кораблям стоят, можно быть уверенным в том, что другие
корабли летают. Они уходят ночами, полными звезд и вдохновения. Вот увел
свою машину капитан Лобов. И связисты ловят его отрывистые сигналы.
изменилось. Оно стало настойчивей, и в нем появилась какая-то резкая нота.
Как будто один из хористов пустил петуха.
ответ на молчаливый вопрос автомата, уверяли в полном благополучии.
Автомат переключился на движущие устройства. И там не было никаких
неисправностей. А моторы выли все надсаднее. Повышалась температура.
Запахло перегоревшей смазкой.
действовал. Но датчики свидетельствовали о том, что он работал вхолостую.
Логическое устройство автомата мгновенно отыскало причину: резцы, работая,
не брали породу. Они могли разрушить любой, даже самый твердый минерал. Но
здесь пришлось воевать с вязкостью. Резцы проворачивались впустую, как
ложка в стакане чая.
было слишком поздно: для того чтобы повернуть, надо обладать хоть какой-то
скоростью. Скорость же равнялась нулю.
устремил все внимание на борьбу с температурой. Но раскаленное вещество
мантии было сильнее. Криогены, изнемогая в единоборстве с недрами планеты,
спасали землеход еще целых полчаса. Затем они, один за другим, вышли из
строя. Автомат бесстрастно зафиксировал это. Потом сообщения его стали
поступать с перебоями. По доносившимся обрывкам рапортов можно было
представить, как жара в замкнутом объеме землехода превысила все
установленные пределы. Начала течь обшивка. Последними вышли из строя
антибары. Тогда в бой вступило могучее давление земных глубин. Автомат
включил моторы, пытаясь в последний момент все-таки пробиться...
настойчивый голос. - Два часа. Прошу вас, кончайте. Два часа. Вы
достаточно поработали сегодня. Уже два часа. Пожалуйста, выключите Элмо,
иначе через пять минут сработает аварийный выключатель. Два часа. Прошу
вас...
руку, плавно выбрал на себя рычаг включения Элмо. Затем так же неторопливо
стащил тяжелый шлем.
бы закончено. Но и без того ясно, что автомат ориентируется недостаточно
быстро. Хотя, по сравнению с предыдущим вариантом, он стал мощнее.
ограничивают в объеме. Понять их можно, а помочь? Создать устройство
нужной мощности в столь малом объеме, пожалуй, вообще немыслимо. Не видно
путей.
Может быть, перейти на локацию. Но это - опять объем.
бы испытания проводились не теоретически, а на самом деле.
правильно. Будь он там, он заметил бы все раньше автомата. Принял бы меры
и спас бы корабль.
задание существует на практике. И сейчас придется идти к Меркулину и
докладывать, что автомат не вписывается. А если вписывается, то не тянет.
выжал стойку на руках. Снова встал на ноги. Третья позиция. Выпад. Еще
выпад. Вы не ранены, мой друг, - вы убиты.
как выйти из лаборатории, обвел ее взглядом. Меркулин непременно спросит,
выключено ли то и заблокировано ли это.
выбранные на сегодня мягкие тона трех стен. Вместо четвертой - окно, и за
ним - деревья, зеленоватый свет лесного дня. Ушли в прошлое приборы,
аппараты, чертежные комбайны, специальная посуда. Остался только пульт -
единственный инструмент конструктора. А за стенами, за их скромной гладью
- бесчисленные блоки Элмо, электронного мозга. Стоило его включить, как
Элмо превращался в продолжение мозга Кедрина. Он отдавал в распоряжение
человека обширнейшую память и невообразимую быстроту расчетов.
титулов, тем же шрифтом, каким на дверях лаборатории Кедрина было
написано: "Кедрин".
ничьего внимания. Стук получился очень деликатным. Меркулин, нажав
специальную кнопку на пульте, тотчас отворил дверь.
означало приглашение сесть. Кедрин уселся. Меркулин несколько секунд
глядел на него; не в глаза, а куда-то в середину лба, точно хотел
прочитать мысли. Потом на втянутых щеках появились морщины: Меркулин
улыбнулся.
страшно удивлялся, слыша, что ход его мысли может быть для кого-то
неясным.
поверх кедринской головы. Кедрин молчал. Потом Меркулин поднял брови,
словно сомневаясь, но тотчас же утвердительно кивнул.
изобретать велосипед, - пояснил он. - С таким ограниченным объемом мы
встречаемся впервые. Но это - мы. Другие уже решали компоновочные задачи
такого рода. Поучимся у них.
одна мысль...
человек, - он заметил бы все значительно раньше автомата. И спас бы
положение. Но почему вы никогда не соглашаетесь с тем, чтобы послать
человека? Почему все машины, которые конструирует наш институт, целиком
автоматизированы? Всегда ли это нужно? А если человек хочет сам...
Молодость нередко задает себе такие вопросы. Молодость горяча - но, к
сожалению, как правило, слишком мало знает и далеко не все понимает даже в
тех вещах, которые ей уже знакомы. Послать человека... Да, самое легкое.
Но человек - не чернорабочий. Он повелитель. Лучшие умы работают над тем,
чтобы продлить жизнь человека, охранить ее от всяческих случайностей. А ты
хочешь послать человека туда, где ему будет угрожать множество опасностей.
Вернуться чуть ли не в каменный век - вот чего хочешь ты, по сути.
живешь. Представь себе хоть на миг, что ты очутился в мире, в котором