Юрий НИКИТИН

НА ГРУМАНТЕ

Бывают люди, один вид которых вызывает неприязнь, хотя и трудно иной
раз объяснить, чем это вызвано. Однако в арктических экспедициях добрые
отношения просто необходимы. Мало ли в Заполярье побывало совершенно
беспомощных горе-геологов, которым буквально приходилось нос утирать? И
ничего. Утирали. Даже умилялись их беспомощности.

Но к Топляку, или, как он себя отрекомендовал, Александру
Аскольдовичу, доброжелательно относиться было трудно. Нина стала называть
вновь прибывшего как-то подчеркнуто официально - по фамилии, а Игорь
ограничивался безликими местоимениями.

Их было трое в глубине горных отрогов Шпицбергена, в самом сердце
массива Чернышова. Двое бывалых волков-геологов, которых, как говорится,
ноги кормят, а теперь появился еще и этот спец, столичная штучка, не
подходящий ни под одну из привычных категорий.

Обычные гости геологоразведовательных экспедиций -
студенты-старшекурсники, которых на все лето отправляют в тундру, тайгу
или пустыню. Немалая их часть, знакомая ранее с трудом геологов только по
модным песенкам, отсеивается в первый же месяц. Иные держатся до поры до
времени, чтобы потом на белом коне возвратиться в столицу. Попадаются
горемыки, сбежавшие от прелестей семейной жизни. Есть даже простаки,
алчущие вдали от цивилизации познать истину.

Нет, ни под одну категорию из неудавшихся геологов Топляк не
подходил. Нина с раздражением рассматривала его полную фигуру. Топляк был
рослым, массивным человеком, однако в силе уступал даже Нине, ибо был
откормлен, а не мускулист. Лицо у него было холеное, розовое, с тонкой
кожей и здоровым румянцем. Сразу становилось ясно, что в столице его
питание было сбалансированным витаминами и калориями.

Избушку Топляк покидал редко, предоставляя снимать показания приборов
своим бывалым полярным спутникам.

Однажды, когда все трое сидели возле жарко натопленной печки, Игорь
не выдержал и спросил, стараясь, чтобы его голос не звучал слишком
недоброжелательно:

- А все-таки, что вас сюда занесло?

Топляк самодовольно откинулся на скамье, сощурился:

- На откровенный вопрос отвечу откровенно. Мне нужно собрать материал
для диссертации.

Игорь и Нина переглянулись. Такие типы тоже попадались. Высидев в
Заполярье положенный срок, они фотографировались на память и с облегчение
отбывали обратно. С собой увозили только роскошные "геологические" бороды,
а материалы для диссертации предпочитали добывать в более уютном месте.

- Профессия геолога, - продолжал Топляк наставительно, - отмирающая
профессия. Через десять-пятнадцать лет один оператор с дюжиной приборов
сделает больше, чем тысяча нынешних геологов. Ему даже не понадобится
выходить из кабинета. Мы ведь живем в век искусственных спутников Земли.

- А вам очень бы хотелось не выходить из кабинета? - спросила Нина
холодным тоном.

Топляк заколебался. Было видно, что он подыскивает что-нибудь такое,
чтобы поднять свою репутацию в глазах красивой девушки, но самомнение все
же взяло верх.

- Да! - сказал он сердито. - Мне бы не хотелось покидать кабинет!

Нина улыбнулась, многозначительно взглянула на Игоря. Дескать, этот
"герой" даже не маскируется: стоит ли притворяться перед серыми
неудачниками, которые не смогли устроиться в теплом местечке? Зато по
возвращении явно начнет вздыхать перед сентиментальными дамами, повествуя
о "горьком дыме костра и о суровой мужской дружбе на краю земли..."

Игорь пожал плечами, оделся и вышел. Топляк поджал ноги - по полу
пробежала холодная струя воздуха - и заговорил, обращаясь к Нине:

- Романтичной профессии геолога приходит конец. Ушли же в прошлое
бурлаки, извозчики, трубочисты.

Ответом ему было ледяное молчание. Нина притворилась, что не слышит.
Это было весьма оскорбительно, ибо Топляк сидел в двух метрах и
разглагольствовал, по своему обыкновению, очень громко, словно выступал на
многолюдном митинге.

Нина в этот момент лишь радовалась, что ей не придется работать с
таким человеком. Они с Игорем по заданию Института Геологии Арктики
отбирали образцы пород, а Топляк изучал возможности поселения древних
поморов в западной части острова. По его словам, это имело немалую
ценность, но геологи к подобным уверениям относились прохладно. Чего не
сделаешь ради диссертации!

Гулко хлопнула дверь. Вошел Игорь, посмотрел на Топляка, улыбнулся
Нине и сказал, с трудом разжимая побелевшие на морозе губы:

- По-моему, ящики с консервами и полиэтиленовые мешки с
продовольствием находятся в очень неудобном месте. Вы так не считаете?
Трижды в день приходится ходить бог знает куда. Надо бы подтащить все это
поближе к домику.

Нина резво вскочила на ноги.

- Давайте! - и вопросительно посмотрела на Топляка. - А вы, Александр
Аскольдович?

Тот кисло скривился, но поднялся. Он тоже питался не одной духовной
пищей, так что пришлось подчиниться мнению большинства.

Втроем они нагрузили сани и поволокли к избушке. Идти было трудно,
Топляк чертыхался про себя и проклинал Игоря. Чем так мучиться, лучше бы
оставить продукты на прежнем месте. За ними ведь ходит только эта гордячка
с профилем Антигоны, больше некому.

- Спуск, - предупредил Игорь, - осторожнее!

Они взобрались на гору, теперь сани стремились вниз. Приходилось изо
всех сил удерживать их. В одном месте Топляк на мгновение оторвался от
поручней, чтобы обойти зеленоватую глыбу льда, затем хотел было опять
схватиться за них, но было уже поздно...

Игорь и Нина вдвоем попытались удержать тяжело нагруженные сани, но
на беду там оказался слишком крутой спуск. Сани вырвались из рук,
взвихрили снежную пыль и помчались вниз, задорно подпрыгивая на застругах.
Игорь ринулся за ними. Сани мчались прямо к избушке, но на полдороге их
поджидала расщелина в толще материкового льда. Сани последний раз
подпрыгнули и...

Игорь подбежал к краю расщелины. Все еще не веря в случившееся,
напряженно всматривался в зеленоватую мглу пропасти. Нина подошла с самым
горестным видом. Она знала, что заглядывать в подобные разломы все равно,
что в Тартар. Дна не увидишь.

Виноватой походкой подошел Топляк. Втроем они еще долго
прислушивались, как в трещине громыхали отколовшиеся при падении саней
куски льда.

- Так-с, - сказал Игорь мрачным тоном. - Продовольствие на пути в
преисподнюю. Проблема его перевозки, таким образом, отпала. Я имею в виду,
что следующую партию сбросят поближе, пойду радировать.

Он повернулся в пошел к избушке. Нина чуть погодя тронулась следом, а
Топляк сдвинулся с места лишь тогда, когда геологи скрылись за дверью.

Нина напряженно следила за тем, как Игорь вытаскивал рацию,
настраивал. Наконец не выдержала:

- Игорь, может, отложим до завтра? Стыдно признаваться. Ведь погубили
продовольствие самым глупейшим образом.

- А завтра не придется признаваться? - спросил Игорь хмуро.

Тихо скрипнула дверь. Топляк вошел осторожно, словно в комнату
тяжелобольного. Нина бросила на него неприязненный взгляд.

- Придется признаваться и завтра... Но мы все-таки кое-что успеем
сделать. И с вертолетом отправим образцы. На ужин хватит концентратов; я в
прошлый раз взяла с запасом; оставим немного и на завтрак. Утречком
сделаем рейд к гребню, возьмем образцы выступающих коренных пород. Это,
конечно, не будет нам оправданием, но как-то легче, когда работа
сделана...

Игорь помедлил, потом осторожно зачехлил рацию. Нина разделила
концентраты на две неравные части: большую часть отложила на завтрак, а из
меньшей принялась готовить скудный ужин.

Утром, когда готовились выступить, неожиданно послышался голос
Топляка:

- Я с вами пойду.

- С какой стати? - Нина от неожиданности не нашла более едкой
реплики.

- Буду помогать.

- Вряд ли от вас будет толк, - сказал Игорь напрямик.

- Будет, - ответил Топляк. К нему постепенно возвращалась прежняя
самоуверенность. - Вы там начнете прыгать с места на место, отбивая
осколки породы, а я буду собирать их в рюкзак.

Игорь поразмыслил, потом сказал неохотно:

- Ладно. Пусть так.

А про себя мысленно добавил: "С паршивой овцы хоть шерсти клок".

Выступили, обвязавшись страховочной веревкой. Геологи взяли темп,
способный загнать и скаковую лошадь. Топляку казалось, что это делалось
специально для того, чтобы постоянно дергать за веревку, демонстративно
оглядываться и бросать взгляды, означавшие: "Навязался же на нашу голову!"
Потом геологи переглядывались и несколько минут брели, подчеркнуто
медленно волоча по-стариковски ноги. Но спустя несколько минут снова
начиналась адская гонка через льды и торосы.

Топляк давно бы уже вернулся в избушку, но боялся насмешек. В
последнее время красивая геологиня все больше занимала его мысли, и он
чувствовал, что она знает об этом. Возможно, ситуация была ясна и Игорю, в
котором Топляк не без оснований подозревал соперника.

Он ощущал, что скорее скользит по льду, чем идет. Стали видны горы