Генри Лайон ОЛДИ

МОНСТР

...Мы сидели за столом не более двух часов, но в воздухе уже повисло
сизое сигаретное облако, газеты были засыпаны рыбьими костями и чешуей, а
в канистрах оставалось не более трех литров пива. Все находились в стадии
легкого опьянения, сыпали плоскими шутками и старыми анекдотами, слушая
преимущественно самих себя. Из обшарпанных колонок хрипел "ДДТ", на
который, кроме меня, никто не обращал внимания. Скука. Пиво, рыба,
полузнакомая компания и осточертевшие записи - все то же. Надо было
предков не слушать, идти на литературный... Ну, не поступил бы сразу - так
отслужил бы и все равно... Предки теперь на два года в Венгрию укатили, а
я тут сижу и дурею от скуки...

- Слышь, Серый, что это у тебя за повязка на руке? Металлист, что
ли?.. Тогда почему клепок нет?

Если бы я еще сам знал, что это за повязка! Ну, была там какая-то
родинка, так как в шестнадцать лет перед днем рожденья отец мне эту
повязку на руку наложил, так я ее больше и не снимал. Батя, кстати, тоже
такую носит. Говорит, наследственное, болезнь, вроде саркомы. Не дай бог
на эту родинку свет попадет - все, кранты, помереть можно. Правда, я про
такую болезнь ни разу не слышал. Но экспериментов пока не проводил - уж
больно у отца глаза тогда серьезные были. И сам повязку никогда не
снимает. Даже когда купается. Или на медосмотрах...

- Серега, ты перебрал, что ли?

- Нет, я в норме.

- Тогда давай, колись про повязку.

- Да ничего особенного. Упал в детстве, руку до кости об железяку
пропорол. Шрам там жуткий. Лучше и не смотреть.

- Покажи.

- Ты что, шрамов никогда не видел?

- И то правда, Стас, чего ты к человеку пристал?..

- А мне интересно. Что ж это за шрам такой ужасный, что на него и
посмотреть-то нельзя?.. Под пиво.

Черт бы побрал этого Стаса! Вечно, как напьется, так ему дурь в
голову лезет.

- Слышь, Серый, ты меня уважаешь?

Ну вот, началось. Сейчас драться полезет. Не хочу я с ним драться.

- Уважаю.

- Тогда покажи.

- Слушай, Стас, я тебя уважаю, но повязку снимать не буду.

- Почему?

- Ну, повязку разматывать неохота. Да и тебя наизнанку вывернет, если
увидишь. Все пиво пропадет.

- Не пропадет. Я еще столько же выпить могу. Показывай.

Тут меня взяла злость.

- Хорошо. Показываю... - и я показал Стасу фигу.

- Ах ты козел! Это ты мне!..

Стас полез через стол, опрокидывая стаканы с пивом, на пол посыпались
остатки рыбы, зазвенело разбитое стекло. Сколько раз давал себе слово не
пить с малознакомыми людьми! Так этот балбес Колька опять затащил. Теперь
в углу помалкивает, пиво сосет...

Стаса ухватили сзади за штаны и стащили обратно на диван. Стас был
весь в пиве, в рыбьей чешуе, красный, как рак, и отчаянно ругался. Ему
сунули в руки недоеденный хвост - и Стас утих.

- Спасибо, ребята.

- Не за что. А шрам свой мог бы и показать. Может, хоть Стаса
стошнило бы...

- Не стошнило бы, - снова подал голос угомонившийся было Стас. - Ну
покажь, жалко, что ли?

Он привстал и запустил в меня хвостом.

- И то правда, - отозвался кто-то из угла, - чего ты ломаешься...

Снять, что ли? На секунду. И сразу обратно завяжу. Самому ведь
интересно - считай, девять лет не разматывал... Выпитое пиво подталкивало
к подвигам.

- Ладно, уговорили. Только на минутку - покажу - и обратно замотаю.

- Об чем разговор!

- Только шрама там нет никакого. Наврал я.

- А черт тебя разберет, когда ты врешь! Показывай.

Я с трудом расстегнул уже основательно приржавевшую застежку
(нержавейка, называется!) и стал аккуратно разматывать черную кожаную
ленту. Надо будет и вправду заклепок на нее насажать. Пусть думают, что
металлист - приставать не будут.

Кожа под повязкой была неестественно белая, в красных прожилках, и
совсем без волос. Ну, однако, папа и намотал! Перестраховщик. Вот хохма
будет, если там вообще ничего нет. Ладно, посмотрим...

- Что это у тебя, Серый? Татуировка? - все с интересом придвинулись к
моей руке. И в самом деле, что это? На месте родинки - две пересекающиеся
окружности, диаметром с двухкопеечную монету, перечеркнутые крест-накрест.
Откуда...

И тут руку мне словно ожгло огнем. Окружности вспыхнули горячим
красным светом, как спираль электроплитки. Нестерпимый жар быстро
распространился по всему телу. Перед глазами поплыло, в ушах нарастал
звон, окружающее стремительно проваливалось в расплавленную качающуюся
пустоту... "Ну вот, предупреждали же!.." - успел подумать я, попытался
было отдать приказ несуществующим рукам закрыть проклятую родинку - и это
последнее усилие окончательно выбросило меня из реальности...

Мыслю - следовательно, существую. Не мыслю? Следовательно, не
существую...

...Тишина. Нет, не совсем тишина. Часы тикают. За окном, в отдалении,
прогрохотал трамвай. Стоп. За каким окном?

Лежу на чем-то твердом, наверное, на полу. Очень не хочется открывать
глаза. Странно, почему так тихо?

Сквозь ресницы я вижу белый потолок с тонкими витиеватыми трещинками,
люстру с одним горящим плафоном... Та же комната. И ничего не болит, даже
голова. Может, мне все спьяну привиделось? Так вроде бы не с чего,
подумаешь, каких-то три литра "Колоса"...

Подтягиваю ногу, опираясь руками об пол, при этом влезаю во что-то
липкое - а, это Стас стакан с пивом разбил, на стекло бы не напороться! -
и медленно встаю, поднимая опухшие веки. И тут же хватаюсь рукой за
стенку, чтобы не упасть снова.

Возле дивана, обивка которого была разорвана в клочья, лежал
окровавленный Стас, неестественно вывернув голову. Живот его был распорот,
часть внутренностей вывалилась на паркет. Правая рука была оторвана по
локоть, из культяпки еще сочилась кровь, смешиваясь с пивом из
раздавленной восьмилитровой канистры. Вот во что я влез...

Из-под обломков стола торчали ноги в кроссовках. Одни ноги, без
туловища. На правом "Адидасе" налип рыбий плавник.

Когда меня перестало рвать, я с трудом разогнулся и побрел в
прихожую, к телефону. Телефон, к счастью, уцелел. Я переступил через
кого-то с огромной рваной раной на спине и взял трубку. И только тут
обратил внимание, что повязка по-прежнему аккуратно закрывает предплечье
левой руки. Может, я ее действительно не снимал?..

Молоденькому сержанту сразу стало плохо, и пожилой врач из приехавшей
с ними "скорой помощи" минут семь приводил его в чувство. Пока они там
возились, коренастый капитан с серьезным лицом отвел меня в сторонку и
стал задавать вопросы. Я честно удовлетворил его любопытство, умолчав,
правда, о случае с повязкой - не хватало еще, чтобы этим заинтересовалась
милиция. Внимательно выслушав меня, капитан вместе с очухавшимся сержантом
удалился осматривать место происшествия. Бледный сержант предположил
возможность пьяной драки, споткнулся о разорванного Стаса и все остальное
время угрюмо молчал.

Мне сунули протокол, подписку о невыезде, я подписал, не глядя, и
потащился домой.

В голове гвоздем засела идиотская фраза из протокола. "В квартире
имели место пять трупов в состоянии расчленения". Пять трупов. В
состоянии.

Так нас же было семеро! Это я точно помню! Стаса я опознал сразу,
потом Дуремара с Сашкой, Зеленого... И чьи-то ноги. Коля был в турецком
свитере, зеленоватый такой, с полосками, варенки на нем кооперативные,
туфли, саламандровские, кажется... А ноги-то были в кроссовках! Значит,
это Славка. А Николай, выходит, исчез... Куда?

Придя домой, я сразу схватил телефонную трубку.

- Алло, Коля, это ты?

- Я.

- Это Сергей.

- Ну?

Да что он, в самом деле, ваньку валяет!..

- Ты знаешь, что на хате произошло?!

- А что?

- Ты только держись за что-нибудь... Всю компанию в куски порвали.
Имеют место пять трупов в состоянии расчленения. Милиция приехала,
"скорая"...

- Кончай трепаться.