Сергей Иванович ПАВЛОВ

АНГЕЛЫ МОРЯ

Повесть

Тысячи исследователей пользуются

аквалангом для своих работ. На глубинах

до шестидесяти метров становится

довольно людно. Надо идти глубже. На

очереди - материковая отмель... А

дальше - кто знает?

Жак-Ив Кусто.

Атлантика. Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится под
африканским солнцем... На палубах <Колхиды> необычное оживление.

В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет <Нигерия> - из
Дакара прибыли журналисты. Только что на борт из океанской пучины подняли
девятерых глубоководников. Их окружили плотным кольцом: первые
гидрокомбисты вызывали к себе жгучий интерес. Магнитофоны, кинокамеры,
телестрики. Еще неизвестно, кому из девятерых рыбо-людей удалось
достигнуть дна...

Лебедка выбирает трос. Последние метры. Вот и табличка. На восковой
поверхности выдавлено: <2900 метров>. Ниже - подписи: <Николай Агуров, Ив
Пле, Джон Роджерс>.

Стрекочущий залп кинокамер. Сенсация! Профиль. Фас. Вместе. Отдельно.
Все - крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..

Не только в радиорубке, но и прямо на палубе работают портативные
передатчики:

<Алло! Двести строк на первую полосу!..>

<Покорители бездны на трехкилометровой глубине!>

<Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!>

Вопросы, нескончаемый поток вопросов.

- Как самочувствие?

- Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.

- Что там, на дне?

- Собственно, ничего особенного... Камни, песок, иглокожие. Видели
глубоководных акул и большого ската. Прогнали...

Опять к передатчикам: <Алло! Еще двадцать строк. Ангелы моря атакуют
чудовищ!>

Ангелы моря... Никто из репортеров не знал, что это прозвище
останется надолго.

А на палубе сувенирная лихорадка. Автографы. Черная зависть к тем,
кому достались черные ласты.

- Боцман, отдайте им двадцать пар. Хватит на всех. Выполняйте.

- Есть выполнять, товарищ старпом!

Поток поздравительных радиограмм. Одна из первых - Роджерсу:
<Поздравляю тчк пятьдесят тысяч долларов согласие рекламировать нашу
продукцию тчк никто вам больше не даст тчк Чикаго зпт Меркьюри Лимитэд зпт
Юджин Гроувз>.

Агуров и Пле смеются. Роджерс - нет. Для него это серьезно, стоит
подумать...

Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира люди видели
трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским, неразделимым
объятием.

Они встретились снова только через десять лет. Но в другой
обстановке.

Тихий океан. Великий... Где-то в его немыслимых просторах затерялась
крохотная песчинка - глигерная матка <Тарпон>. Час назад судно прибыло к
месту назначения, если таковым можно считать условную точку в самом
пустынном месте Тихого океана. Под килем - полтора километра. Немного
южнее глубина значительно больше. Там начинается северный склон одного из
разломов океанского дна - желоба Кларион.

Раньше этот желоб представлял интерес разве только для
специалистов-океанографов, но за последние три года приобрел всеобщую
известность. Виновата в этом преступная неосторожность государственных
деятелей одной из самых крупных мировых держав...

<Тарпон> лег в дрейф в пяти милях от местонахождения подводной базы
<Кларион-Меркьюри>. Кормовой створ открыт, подножие наклонной палубы
заливает вода. Сейчас из трюма выползет черное, дельфинообразное тело
глубоководной лодки, покатится под уклон по направляющим рельсам и,
разворотив носом крутую волну, уйдет в пучину...

Десять узлов. Для двухместного глигера типа <МК> это немало.
Навстречу несутся облака светлых точек и черточек. Воображение
подсказывает: космос... И световая, уму непостижимая скорость. Мимо
проплывают звездные острова, метагалактики. Вселенная. Глигер пробивает
скопления сифонофор, креветок и мелких медуз. Агуров вглядывается в
темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.

Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается в орнамент
знакомых созвучий. Тихо жужжат гидрокомпасы, поют электроприборы, шипит,
проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают оба хронометра. Срываются,
словно капли, негромкие звонки-пятиминутки... А за стенами лодки мир тьмы
и безмолвия.

Ив плавно шевелит педалями глубинных рулей. Рукоятка скорости
отведена на себя почти до упора. Видимо, Пле вознамерился выжать из
дельфиноподобной машины все.

Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.

- Вижу вас на экране акустического локатора, - заквакал наушник
по-английски. - Дайте свои позывные. Дайте акустикой...

- Отвечает <Афалина-МК-12>, слышу вас хорошо, подтвердите прием.

- <Афалина-МК-12>, вас понял. База примет <Афалину> через центральный
шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.

- Спасибо. Связь прерываю.

Ив Пле обернулся:

- Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.

Впереди возникло шарообразное зеленоватое сияние. В центре его
сверкала ослепительно яркая точка.

- Это факел, - сказал Агуров. - Пловцы с <Кларион-Меркьюри>.

Лучистая точка выросла в маленькое зеленое солнце. Ив застопорил
моторы, и кабина наполнилась светом невообразимой силы, трескучим рокотом
подводных скутеров. Четырнадцать пловцов, буксируемых пятью скутерами,
плыли журавлиным строем во главе с огненосцем. Строй тут же распался,
ангелы моря облепили <Афалину>. Их черные гибкие тела с плавниками на
спинах извивались, кружили в свете прожекторов, отбрасывая длинные тени.
Круглые, покрытые ворсом головы заглядывали в кабину. Агуров приветственно
помахал им рукой.

Каждый раз, наблюдая за уверенными действиями гидрокомбистов, Агуров
испытывал ни с чем не сравнимое чувство отцовства. Он первый прокладывал
для рыбо-людей неизведанный путь в глубины.

Собственно, ангелы моря отличались от обычных людей немногим: костные
пустоты их скелета были наполнены жидкостью, поэтому плотность тел
гидрокомбистов близка к единице - плотности воды. Искусственные жабры -
специальные оболочки, фильтрующие растворенный в воде кислород прямо в
кровь, - позволяют глубоководникам, подобно рыбам, обходиться без
дыхательных аппаратов. Агуров знает, как это все было сложно на первых
порах...

<Афалина> тяжело тронулась с места, зарылась носом, точно раненный
гарпуном финвал. Ив рассмеялся:

- Эти черти решили воспользоваться услугами нашего транспорта!

- Ничего, - сказал Агуров, - база уже где-то рядом.

Прямо по курсу показались высокие цилиндрические сооружения.
Подводный город щедро расцвечен огнями. И все же в нем было что-то от
мрачной готики средневековья.

Ближайший бункер выдохнул облако воздушных пузырей. Открылась
прямоугольная, освещенная изнутри щель. Ив направил <Афалину> в щель.
Внимание Агурова привлекла надпись на бункере: <Среди рыб будь рыбой>.

Трехъярусные стеллажи ангара уставлены аппаратами типа <Сарган>.
<Сарганы> - одноместные глубоководные лодки, оснащенные манипуляторами.
Клешни манипуляторов грозно подняты вверх.

- Вот и прибыли, - сказал Пле, оглядывая просторный ангар.

- Будем чувствовать себя как дома, ни на минуту не забывая, что мы в
гостях...

Агуров сделал несколько приседаний, разминая затекшие ноги.

- <Среди рыб будь рыбой>, Ив. По-моему, сказано ясно.

- Странно, что мы начинаем с иронии. - Пле пожал плечами.

- Но если серьезно, то пока мне ясно одно: Роджерс умело использовал
валютный фонд комитета. Ишь, понастроил! Ловкач...

- Разберемся. - Агуров провел рукой по гладкому боку <Афалины>.
Стряхнул с ладони капли воды. - Во всем разберемся.

Где-то наверху загудели моторы, заскрежетали металлические створки.
Из отверстия потолочной шахты на платформу в центре ангара опустилась
клетушка подъемника. Вышли двое в резиновых костюмах. Сквозь прозрачные
колпаки видны хмурые лица. Рыжеволосый детина, приподняв колпак, замахал
руками: