Геннадий ПРАШКЕВИЧ
РАЗВОРОВАННОЕ ЧУДО
Стокгольма, Парижа, Брюсселя, Лондона. Среди нас есть французы, славяне,
бельгийцы, немцы. За нами прошлое и большой опыт обращения с любыми видами
оружия. Иногда говорят, у нас нет будущего. Это не так. Пока газеты и
телевидение кричат о политических страстях и военных переворотах,
терзающих ту или иную страну, пока существуют колониальные и
полуколониальные зоны, мы всегда будем нужны тем, в чьих интересах
совершаются эти перевороты, тем, кто желает хотя бы силой утвердить свое
мнимое превосходство в указанных зонах. Новоиспеченные диктаторы и
специальные военные комитеты без каких бы то ни было колебаний снабжают
нас оружием и мы летим в какую-нибудь очередной Чад, в какую-нибудь
очередную Уганду. Мы - это солдаты Иностранного легиона.
"САБЕНА", но пилотировался английскими пилотами. Меня это не трогало. Мне
вообще наплевать, кому принадлежит самолет и кто его ведет, главное, чтобы
он приземлился в запланированном пункте. Я летел работать, а не решать
примитивные ребусы. К тому же, занимаясь таким делом, как мое, вредно
получать излишнюю информацию.
мертвой сухой травой. Непривычно высокие, поросшие кустами, то оранжевые,
то мертвенно-серые, как слоновья шкура, то красные, то фиолетовые,
термитники, громоздясь друг на друга, тянутся, как надолбы, через всю
Катангу - от озера Танганьика до Родезии.
голове, как строки непонятных заклятий, остались одни названия - лунда,
чокве, лвена, санга, табва, бвиле, тембо, зела, нвенши, лемба. Были и еще
какие-то, я их не запомнил. Да и перечисленные остались в памяти только
потому, что с одними, поддерживающими партизан-симбу, мы вели самую
настоящую войну, а другие, признававшие власть премьер-министра Моиза
Чомбе, нас поддерживали. Наемникам, то есть нам, платил, понятно,
премьер-министр.
они владели никудышным - длинноствольными ружьями, попавшими в их руки
чуть ли не во времена Ливингстона и Стенли; кроме того, симбу были
разобщены. В тропических чащах прятались симбу Пьера Мулеле, симбу
Кристофа Гбенье, симбу Николаса Оленга, симбу Гастона Сумиала, наконец,
просто симбу без всяких кличек. Их разобщенность была нам здорово на руку
и помогала брать большие призы - люди Моиза Чомбе хорошо платили за труп
каждого симбу, вне зависимости от того, к какой группировке он
принадлежал.
отравленные стрелы. Пуля может проделать в тебе дыру, но пуля все-таки,
хоть иногда, но оставляет шанс выжить, а вот отравленные стрелы бьют
наверняка. Через час-полтора ты уже валяешься под солнцем, вздутый как
дирижабль, и ни один лекарь даже не посмотрит в твою сторону. Понятно, это
не добавляло нам добрых чувств к симбу, хотя в принципе я не из тех, кто
вообще относится к черным плохо. Просто я привык выполнять работу
тщательно. Этому я научился у немцев, когда они вошли в Хорватию. Немцы в
высшей степени аккуратные работники. Опыт, перенятый у них, пригодился мне
в Конго, где я старался обучить новичков прежде всего именно
основательности. Увидел черного - убей! Ведь на широком лице его не
написано - враг он тебе или просто в неудачное время вышел из хижины
взглянуть, светит ли солнце. Наш главный шеф, командовавший рейнджерами,
кстати, немец - майор Мюллер, одобрял подобные вещи, а уж майору Мюллеру
можно было верить - с 1939 года не было, кажется, ни одной войны, в
которой он бы не участвовал. Именно он научил нас в занятых у симбу
деревнях убивать прежде всего знахарей и кузнецов. Кузнецы штампуют
наконечники стрел, а знахари снабжают партизан ядами.
немедленно выступает на патрулирование одного из самых глухих, но зато и
самых спокойных уголков Катанги.
оставивший мысли о штатской жизни, умел быть настойчивым. Это относилось и
к местным достаточно запутанным диалектам.
стой, или пошел, или вперед, или сидеть, или не глядеть по сторонам? - он
всегда старался ухватить как можно больше понятий.
либуму?
бьете?
лисусу? То есть - хочешь еще?
пыль сразу исчезла, зато джип начало бросать на корнях, будто мы на
небольшом судне попали в приличную болтанку. Со всех сторон обрушилась на
нас влажная горячая духота, в которой, как в бане, глохли все звуки.
Где-то наверху почти неслышно верещали обезьяны, прорывался вдруг вопль
птицы-носорога, но внизу все тонуло в душной обессиленной тишине,
нарушаемой лишь рычаньем джипа.
себя несколько неуверенно. Наверное, и остальные чувствовали себя не в
своей тарелке, кроме, может, капрала. На капрала ничто никогда не
действовало, кроме, пожалуй, темноты и замкнутых помещений. О последнем я
узнал случайно в Браззавиле. Могу поклясться, что в прокуренном темном
кинозале капрал в основном интересовался не тем, что происходило на
экране, а тем, что происходило за его спиной. Не знаю, кого он боялся, и
боялся ли, но что-то такое с ним происходило. Впрочем, какой рейнджер
любит позиции, незащищенные с тыла? Да и скелеты в шкафу у каждого свои.
Не хочешь лишних хлопот, не заглядывай в чужой шкаф.
всех сторон окружали обширную поляну, редкие кусты на поляне мы тут же
вырубили. Буассар сразу завалился на брошенный в траву брезент и дым его
сигареты приятно защекотал ноздри. Я присел рядом. Малиновый берет и
темно-зеленую пятнистую рубашку я сбросил, подложив под локоть, чтобы не
чувствовать свирепую жесткость брезента. Только совсем хорошо устроившись,
я потянулся к вскрытой французом банке пива.
о том, как хорошо, когда нас двое, а ночь тиха и безлюдна. Типичная
французская песенка, хотя на чернокожий манер. Впрочем, какое дело до
манер тем двум, которые одни, а ночь вокруг тиха и безлюдна?..
болтливость, он мне нравился, я старался держаться к нему поближе.
Занимаясь такой работой, как наша, не лишне знать тех, на кого можно
положиться в деле.
взятый капралом месяца три назад в сожженной нами глухой деревушке,
возится у костерка, собираясь готовить обед, а голландец ван Деерт, глухо
обросший густой бородой, здоровенный, как буйвол, жуя резинку и щуря
маленькие свирепые глазки, что-то негру внушает. Мы не слышали - что, но
примерно догадывались. Голландец терпеть не мог черных, у него была на них
аллергия, он пятнами шел, когда видел двух, а то, не дай Бог, троих
черных. Но я это не в осуждение. У каждого свои привычки и вкусы. Будем
считать, в данном случае голландец просто следил за чистотой и опрятностью
негриля бабинги.
Никто не звал его по имени, просто Буассар, а иногда Длинноголовый. Он на
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Майер Стефани
Лондон Джек
Кервуд Оливер Дж.
Шилова Юлия