Николай РОМАНЕЦКИЙ
УБЬЕМ В СЕБЕ ДОДОЛУ
своей тарелке, значит не сказать ничего. Попробуйте-ка совладать с собой,
когда вам предстоит разлука с единственным сыном. Да и Дубрава, жена
посадника, успокоения в сердце мужа отнюдь не вносила.
вас, родненького, забира-а-ают?! Да как же я без вас жи-и-ить буду!
слыша вопли матери, наверняка точил слезы. Впрочем, для девятилетнего
пацана он плакал на удивление тихо.
продолжала причитать, терзая тонкими перстами льняные кудри:
повернулась к мужу. - Отец, да как же мы без внученьков-то на старости лет
останемся? Пощадите, родименький!
оказались?
узкостегной, и девять с лишком лет назад чрево ее с большим трудом
выпустило первенца. Врачи едва спасли роженицу, опосля чего супруги
обоюдным советом решили, что больше у них детей не будет.
пробормотал виновато:
вам ли не знать...
Вытер тыльной стороной ладони сбежавшую-таки слезу и отправился в
зеркальную.
который не могли разогнать неяркие огоньки светилен.
Кудесника.
последнее время добилась немалых успехов, и работать с волшебным зеркалом
теперь мог чуть ли не отрок.
место.
хорошо знал Всеслава. Поздоровались, перекинулись парой ничего не значащих
любезных фраз. Потом посадник спросил:
собирался вам об этом сообщить. Что Дубрава?
ситуации не существовало. Жаль, конечно, старорусского посадника и его
жену, но закон есть закон. Придется им встречать старость без внучат. Или
решиться на второго ребенка.
светильней. Чтобы успеть ко времени аудиенции, надо было отправляться
трехчасовым поездом. Время еще есть, но немного. И слава Сварожичам!
Долгие проводы - лишние слезы...
из зеркальной. В коридоре ждал эконом.
передайте мамкам, что Свет должен быть собран к этому же часу.
узрев отца, снова сел, ссутулился. Посадник подошел к нему, положил ладонь
сыну на макушку. Пшеничные волосы Света, в отличие от кудряшек Дубравы,
были прямыми.
подрагивают, но держится.
вдруг на бумагу упали две крупные прозрачные капли.
расстанемся!
Увы, сегодня сын станет отрезанным ломтем, и ничего не поделаешь - закон
есть закон... Но все еще жила в душе надежда, что вышла ошибка, что
вернутся они к ночи в Старую Руссу вдвоем.
плачущего сына.
дождался, покудова сын успокоится, и вышел из светлицы.
выпрямилась перед мужем, стройная, как былинка, прижалась к широкой груди
посадника. С минуту постояли так. Потом Дубрава вытерла слезы и сказала:
собственной слабостью. Впрочем, иного он и не ожидал - Дубрава Смородина
была слаба статью, но не духом.
сыну, как будет навещать его, врала уверенно и увлеченно и аж носом ни
разу не шмыгнула. Обманутый поведением матери, Свет оживился, обрадованно
встретил известие, что поедут они поездом. Посадник тоже старался быть на
высоте, поддразнивал сына, без устали сыпал шутками. Дубрава старательно
смеялась, хотя шутки мужа и выглядели слишком натужными.
на завопивших мамок, осознавших наконец, что они потеряли свое сокровище.
И лишь когда коляска завернула за угол, посадница позволила себе дать волю
слезам.
Словенского, вернулся от Рюриковича не в лучшем настроении. Святослав IX
был весьма озабочен предстоящим празднеством, и Кудесник понимал
озабоченность Великого князя. Конечно, организация доставки паломников в
Перынь - дело волхвовата и министерства транспорта. Конечно, наблюдение за
паломниками - дело волхвовата и министерства безопасности. Но и без
дружинников ни Верховный Волхв, ни министры не обойдутся. А у чародеев и
без того хватает персональных обязанностей. Стало быть, Колдовской Дружине
и лично ему, Кудеснику, придется поломать голову, как и про обычную работу
не забыть, и интересы безопасности страны обеспечить. А Рюрикович
беспокоится не зря - при летошнем паломничестве было разоблачено изрядное
количество лазутчиков, и надеяться, что ныне их будет меньше, - означает
лишиться государственной мудрости. Тем паче что варяжских шпионов по
внешнему виду не выделишь - ликом они от словен не отличаются, не ордынцы.
Впрочем, в Орде европейцев тоже хватает... Да еще ляхи с балтами. Да и о
братьях наших киевских забывать не надо - братья они токмо против общего
врага, а в обычные времена всяк свой интерес блюдет.
суетным. Он сдул со стола микроскопическую пылинку и дернул за сигнальный
шнурок, вызывая секретаря.
Помните, я говорил?
пять минут.
в руки прадедову дуэльную шпагу, вдруг принялся рассказывать, как князь