Сергей СНЕГОВ
ДИКТАТОР
в гостиную, сначала громко здоровались сразу со всеми, потом чинно
обходили комнату, рукопожатствуя с каждым. Он не вошел - ворвался. И так
хлопнул дверью, словно хотел с ней расправиться. И с порога крикнул нам:
его внешность от характера, но тогда меня поразило, насколько облик
ворвавшегося в комнату человека не координируется с его поведением. Сейчас
портреты Гамова висят в миллионах квартир - никого не удивить подробным
описанием его облика. Но, повторяю, меня поразила не внешность Гамова, в
общем, вполне ординарная - невысок, широкоплеч, крупноголов, туловище
плотное, ноги коротковаты, руки еще короче, - а именно то, что
обыденнейшая внешность никак не гармонировала с необыкновенной манерой
вести себя.
философ, по натуре - взбесившийся бык, - сказал Павел Прищепа, инженер
моей лаборатории. Павел привел меня на "четверг" у Готлиба Бара, пообещав,
что встречусь с интересными людьми и наслажусь умными разговорами в смеси
с безумными выходками. Не знаю, относил ли Павел красочное появление
Гамова к обещанным "безумным выходкам", но Гамова он обрисовал точно, в
этом ныне не сомневаюсь.
один отозвался на громкое воззвание Гамова:
понравится?" Он подразумевал, что ни пьеса, ни зрители, которые будут ее
хвалить, ему самому ни капельки не нравятся. У меня такое же отношение -
не нравится. Удовлетворил мой ответ?
вытянул ноги и энергично хлопнул себя по коленям короткими, сильными
руками - этот жест я часто потом видел у него в минуты, когда он бесился -
видимо, давал выход чувствам. - Догадываешься, почему? Ты же не знаешь, о
чем я спрашивал.
ни имел в виду, ответ может быть только в двоичном коде: да либо нет.
Слово "нравится" мне нравится гораздо меньше, чем "не нравится". Ибо и в
совершенстве есть изъяны, и на солнце есть пятна. "Нет" всегда
обоснованней, чем "да". Вот почему отвечаю спокойно: нет!
от возмущения к добродушию, от бешенства к спокойствию, от равнодушия к
ярости. Мгновенные перемены настроений входили в систему приемов, какими
он сражал противников.
Артур Маруцзян выступил с новой речью. Он обещает помощь Патине против
Ламарии в их вековечном трагическом споре о каких-то трех вшивых
пограничных деревеньках. Завтра начнется всеобщая война.
раненых, один убитый... Большего споры патинов с ламарами и не стоят.
завтра война! И всем нам - крышка! Всему миру - крышка!
выразительно. Он с вызовом оглядывал гостей Бара. Теперь я должен сказать
и о них, многие сыграли роль в последующей драме. Кое-кого я знал и
раньше, иных видел впервые. Среди незнакомых выделялся рослый, жилистый,
длиннорукий, с аскетическим лицом Джон Вудворт, кортезианец, лет десять
назад переселившийся в Латанию и объявивший, что наконец нашел родину по
душе. Это не мешало ему, как я сам потом слышал, гневно ругать наши
порядки и восхвалять Кортезию, которой он изменил. Правда, было известно и
то, что на старой родине он не рассыпался в похвалах и ей. Он был из
людей, каким видится хорошее лишь там, где их нет.
знаток древней живописи, казался сошедшим с одной из старых картин,
сменившим одежду на современную. Узколицый, остроносый, со щеками такой
нежной окраски, с талией, столь тонкой, с кистями рук, столь маленькими,
что, переоденься он женщиной, никто бы не догадался, что перед ним фанатик
жестокости и силач. Все это я узнал о нем после, а в тот вечер только
любовался им - он был незаурядно красив.
отнюдь не вызывал. О таких, как он, говорят: "Отворотясь - не
насмотришься". Я не хочу сказать, что он был уродлив, фигура и лицо
выглядели нормально, а в целом складывалось впечатление, что он некрасив.
Вероятно, это происходило от несимметричности - на крупном теле сидела на
длинной шее маленькая голова, а на маленьком лице торчал чрезмерный нос,
мощно нависающий над столь же чрезмерным толстогубым ртом. Было время,
когда его изображения часто передавались по стерео и печатались в газетах,
необычный облик постепенно перестал удивлять. Но в тот первый день
знакомства я запомнил только огромный нос над широким - за щеки - красным
ртом, все остальное на лице терялось. И от крупного телом да еще такого
мощноротого Пустовойта, ожидался голос громкий и повелительный, во всяком
случае четкий. А он говорил тихо и невнятно, почти смиренно, он был добрым
и мягким, этот странный голос Николая Пустовойта, в тот момент бухгалтера
строительной конторы, а впоследствии могущественного министра Милосердия -
как много, как бесконечно много отчаявшихся людей протягивали к нему руки
за помощью! Сейчас я знаю, что из всех внешних черт Николая Пустовойта
только его тихий, его добрый голос истинно отвечал характеру.
о себе в назначенное время; но о "хозяине четверга" сказать нужно. Кстати,
о забавном прозвище. Оно возникло из его литературных увлечений. Он
говорил, что какой-то писатель - я его не читал - опубликовал роман под
удивительным названием "Человек, который был четвергом". "Я, конечно, не
четверг, - важно говорил о себе Бар, - но раз уж собираю вас у себя на
четверговые встречи, значит, хозяин четверга - наименование точно отвечает
моему значению в вашей компании". И хохотал, упоенный хлестким прозвищем.
Любовь к позе было главное в нем, впоследствии моем друге и помощнике. И
он искренне считал себя значительней всех нас, ибо умел о любом факте
высказать два противоположных мнения - и каждое убедительное. Но сразу же
отмечу, что этот софист и ерник, в тот момент лишь главный инженер
моторостроительного завода, Готлиб Бар, глубже нас всех вникал в
практические дела, куда шире нас выискивал бездны возможностей в каждой
проблеме. По профессии инженер, он в глубинной природе своей был
государственным организатором. И не подозревал об этом, пока ему чуть ли
не силой раскрыли, кто он.
печеньем и тут же удалилась. Я в тот вечер не рассмотрел ее. Впоследствии
я сотни раз видел его жену, но так и не запомнил ее облика. Вероятно,
нечего было рассматривать. Она возникала, что-то делала и исчезала. Все
остальное, кроме того, что она возникает и исчезает, не имело значения.
им, заговорил:
Артур Маруцзян обещал сегодня помощь патинам в их пограничных спорах. А
патины этим завтра воспользуются.
максималист. Трудно, очень трудно говорить с тобой!
позволю так отзываться о Маруцзяне. Я максималист, лидер моей партии мною
высоко чтим. Я не знаю другого такого же...
сожалению, по-иному назвать вашего лидера не могу. Теперь у вас две
возможности, Вудворт: вызвать меня на дуэль либо написать на меня донос.
Вызывать не советую: стреляю без промаха - сто раз проверено на
испытаниях. На дуэли все шансы на моей стороне.
всякое знакомство с таким человеком, как вы, Гамов.
Бара была просторная - на три кресла и шесть стульев. Вудворт прихватил
кружечку чая и уселся в дальнем углу, демонстрируя равнодушие ко всему,
что еще произойдет. Гамов проводил Вудворта насмешливым взглядом. На
Гамова насел Бар.
черным-черно.
большую войну без подготовки? Без накопления материальных ресурсов,
резервов оружия, без скрытой мобилизации?
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Самойлова Елена
Белов Вольф