Аркадий СТРУГАЦКИЙ, Борис СТРУГАЦКИЙ
ЧЕЛОВЕК ИЗ ПАСИФИДЫ
Офицеры собрались в отдельном кабинете ресторана "Тако". Сначала чинно
пили подогретый сакэ и говорили о политике, о борьбе сумо [национальная
японская борьба] и о регби, затем, когда господин начальник отдела
удалился, пожелав подчиненным хорошо провести вечер, расстегнули мундиры и
заказали виски. Через полчаса стало очень шумно, воздух наполнился
табачным дымом и кислым запахом маринадов. Все говорили, не слушая друг
друга. Барон Като щипал официанток. Савада плясал, топчась среди низких
столиков, молодежь хохотала, хлопала в ладоши и орала "доккой-са!"
[ритмичный напев (нечто вроде русского "тра-ля-ля!")]. Кто-то встал и ни с
того ни с сего сипло затянул императорский гимн "Кимигига е" - его
потянули за брюки и усадили на место.
преследовал рослый румяный янки в пилотке набекрень. Это был известный
дебошир и весельчак Джерри - адъютант и личный переводчик командующего
базой ВМС США "Шарк". Джерри обвел озадаченных таким нахальством японцев
пьяными глазами и гаркнул:
к себе. Джерри как подкошенный обрушился прямо на блюда с закусками, а
барон Като с наслаждением ударил его по глазам эфесом кортика. Американца,
избитого и облепленного маринованной редькой, вышвырнули обратно в общий
зал.
Джерри развлекался без компании. Офицеры отложили кортики и пустые
бутылки, выпили еще по чарке виски и стали расходиться. Капитан Исида
возвращался с бароном Като. Барон покачивался, таращил глаза на яркую
весеннюю луну и молчал. Только у дверей дома Исида он вдруг запел
шатающимся голосом.
ему приснился сон. Он видел этот сон уже несколько раз. Он снова "кайгун
тайи", капитан-лейтенант императорского флота, и стоит в боевой рубке
эсминца "Миками". Вокруг расстилается черное в багровом свете заката
Коралловое море, а навстречу, из призрачной мглы стремительно надвигаются
три американских торпедоносца. Он уже различает азартные лица пилотов и
тусклые отблески на боках торпед. "Огонь! Огонь!" - кричит он.
Торпедоносцы растут, их крылья закрывают все небо. Ослепительная вспышка,
удар - и он с замирающим сердцем летит куда-то в пустоту...
Яркое утреннее солнце проникало сквозь щели бамбуковой шторы. У изголовья
сидел на корточках барон Като, жилистый, широкоплечий, с темной щеткой
усов под вздернутым носом.
спешка?
лестнице в прихожую, быстро обулись и выскочили во двор. У ворот стоял
новенький штабной "джип". Мальчишка-шофер в каскетке с желтым якорем над
козырьком включил зажигание и вопросительно оглянулся на офицеров.
города и понесся по прямому, мокрому от росы шоссе. Справа между холмами
синело море. Исида жадно глотал свежий ветер.
видовую картину "Пейзажи Японии". Вчера вечером в Гонюдо прибыли их
кинооператоры.
его слегка мутило.
вмешались американцы. Они объявили, что не допустят возни с киноаппаратами
вблизи военной базы.
Значит, вмешались американцы?
тебе отправиться туда и уладить дело.
нос амэ, но какое отношение имеет штаб военно-морского района к
"Ямато-фируму"?
шофера и нагнулся к уху Исида: - За разрешение производить съемки в
окрестностях оборонных объектов "Ямато-фируму" заплатила префектуре
кругленькую сумму. И, говорят, кое-что перепало господину начальнику штаба
нашего района. Ведь окрестности Аодзи - одно из самых красивых мест в
Японии.
под подбородок и задремал.
отступило, обнажив широкую полосу песчаного дна. Блестели на солнце лужи и
заводи. По мелководью, высоко подоткнув полы разноцветных кимоно, бродили
женщины и дети с граблями и совками - они собирали съедобные ракушки.
Барон Като достал из-под сиденья полевой бинокль и попытался получше
рассмотреть голые ноги молоденьких девушек. Но "джип" трясло, и барон
увидел только прыгающие пестрые пятна. Он разочарованно опустил бинокль. В
эту минуту шофер оглянулся и сказал:
зевнул.
на пляж, где у светло-голубого павильона беспокойно колыхалась большая
толпа скудно одетых курортников. Скандал, по-видимому, достиг уже
критической точки. Любопытные наседали друг на друга, подпрыгивали,
стараясь заглянуть через головы. Барон и Исида на ходу выскочили из
"джипа" и остановились, прислушиваясь. Из недр толпы доносились яростные
возгласы на японском и английском языках:
лейтенант, ради бога, спокойно! (англ.)]
способны отличить одного японца от другого. Пойдем.
обходительно похлопывая женщин по голым спинам. Исида вперевалку двигался
вслед за ним, строго поглядывая по сторонам. К нему круто повернулся
молодой человек в темных очках, которого барон грубо ткнул локтем в бок.
молодого человека негодующе блеснули. Исида старательно наступил на его
босую ногу.
отшатнулся. Протиснувшись через толпу взволнованных девиц, барон Като и
Исида вступили в круг.
маленький толстяк в белом, с наголо обритой, лоснящейся от пота головой и
доблестный Джерри. Толстяк, подпрыгивая, брызгал слюной и потрясал
какой-то бумагой. Джерри угрожающе нависал над ним, выпятив
англосаксонскую челюсть. Его левый глаз стыдливо прятался под огромным
лиловым синяком, зато правый так и пылал сквозь упавшую на него прядь
прямых волос. Рядом с Джерри, хватая его за плечо, суетился чин ВМС США с
золотой "капустой" на фуражке.
стонал он.
неуклюжими футлярами. Позади Джерри и чина ВМС, прочно уперев в песок
тяжелые башмаки с гамашами, неподвижно стояли двое сержантов военной
полиции. Их кулаки в белых перчатках медленно сжимались и разжимались. В
стороне беспорядочной грудой валялись треноги и громоздкие аппараты.
губернатора!
(англ.)]