Александр Ермак

ЛЮБОВЬ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРАВДА

Посвящается любимой С.М.

1. "На дипломатическом приеме"

Катя впервые работала в таком великолепии. Залы с зеркальными стенами и полами. Перламутровые потолки. Золоченые колонны. Лестницы из горного хрусталя. Оркестр в тридцать скрипок. Нежная, спицей вворачивающаяся в самое сердце музыка.

И тут же витали, кружились запахи чудных духов, экзотических фруктов, изысканных вин. Она просто пьянела от них.

Никто вокруг не кричал и не ругался матом. Дамы в роскошных

платья и бриллиантах, господа с золотыми запонками и булавками брали с ее
подноса напитки. Неспешно отхлебывали и даже коротко улыбались ей:

- Спасибо, детка...

Да, они были чрезвычайно вежливы. Однако, Катя чувствовала, что все
смотрят сквозь нее. И она понимала: этим дамам и господам интересно только
то, что принадлежит их кругу. На официантов же и подобных ей официанток им
глубоко наплевать. Сколько обслуживающего персонала проходит мимо них каждый
божий день в ресторанах, на вечеринках, на таких вот приемах. В пору было
расстроиться, но Катя лишь легонько вздохнула. Все-таки это было счастьем
оказаться здесь, а не в уличной забегаловке. Среди чистых волшебных
переливов света, а не в тусклом мраке слоящегося папиросного дыма. Носить
поднос с хрустальными бокалами, а не тарелки с окурками и плевками. Слышать
"Спасибо, детка...", а не "Двигай задницей, сучка..." Здесь она даже не
чувствовала усталости. Забыла про каблуки, про тяжесть полных бокалов. И
Кате хотелось как можно дольше оставаться под этой крышей. Если не
участвовать в величественных разговорах, то хотя бы слушать их краем ушка,
торжественно стоя среди публики с подносом в руках.

В толпе, переливающейся всеми цветами радуги, мелькали до боли

знакомые по светской хронике лица. Артисты, министры, культуристы,
моралисты и просто миллионеры.

Двоих мужчин, остановившихся возле нее, Катя опознала с ходу. Но вида

не показала и даже автограф не попросила. Глаз свой как бы скосила в
противоположную сторону, но еще больше напрягла и так навостренное ухо.
Первым преклонил свою голову худой и богатейший ювелир планеты Мойша Каплан:

- Здравствуйте, Святой Отец...

В ответ Отец Прокопий, занимающий первые строчки во всех

официальных поп-парадах, широко раскинул свои святые объятия:

- О, Мойша, друг любезный... Они с удовольствием обнялись и обсудили
текущий процесс. - Святой Отец, как вам этот маленький праздник живота?
Надеюсь, вы не разочарованы? - Что вы, дорогой Мойша. У вас как всегда все в
полном соответствии, без греховного изъяна. А кого собственно я должен
окропить на этот раз?

- Видите ли, Святой отец, - заозирался Мойша, - у нас завязываются

неплохие контакты с Лафландией. И сегодня мы отмечаем назначение нового
чрезвычайного и весьма полномочного посла... А вот и он, кстати, с моей
дочерью. Господин посол, можно вас на минутку... К ним тут же подчалил весь
с иголочки и с дамой широколицый, импозантный северянин: - Да, мой
драгоценный друг. Мойша обвел залу рукой: - Надеюсь, вы не скучаете? На это
импозантный дипломатично качнулся на носках своих тюленьих штиблет: - Что
вы, что вы, уважаемый Мойша. Все совершенно достойно на самом роскошном
уровне. Я обязательно передам президенту депешу о том, с каким почетом
относятся здесь к нашей стране. Косабельно же лично меня, то все в полном
ажуре. Ваша дочь - это просто какой-то атас, чудо в вечернем платье. Я
прилип к ней как Прометей прикованный... О, я не задел ваших отцовских
струн?.. - Чикита - взрослая девушка, - махнул на нее рукой Мойша, - Она
прекрасно разбирается в светских приличиях. И вряд ли преступит
соответствующую грань без моего ведома. Не так ли, дочь моя? - Да, папа.., -
нехотя потупила взор смуглая и оттого не краснеющая Чикита. - Вот видите..,
- подвел черту Мойша и тут же перешел к делу, - Дорогой посол. Пользуясь
случаем, я хотел бы представить вам Отца Прокопия Святобартерного -
официального архимандрита и неофициального духовного попечителя семьи
Каплан... Отец Прокопий, не спеша, осенил и окропил несколько прираскрывшего
рот посла: - Здравствуйте и веруйте...

Услышав это, Мойша удовлетворенно продолжал:

- Дорогой Отец Прокопий. Прошу любить и жаловать чрезвычайного и

полномочного посла республики Лафландия господина... Господин, однако, не
дал ему договорить: - О, вам будет очень трудно произнести мое имя в натуре.
Можете обзывать меня запросто - "Большой олень". На вашем языке это примерно
так получается... - "Большой олень"... - повторила Чикита. - Не правда ли,
это очень романтично, Святой Отец? - И уникально, - добавил Мойша, - В
Лафландии так называют только одного мужчину и только один раз в
пятидесятилетку. Лауреата выбирают методом научного тыка из нескольких тысяч
вовремя рожденных мальчиков. Носить такое имя - это все равно, что написать
себе на лбу - сын прокурора. Я ничего не перепутал, уважаемый Большой олень?
Б.О. учтиво качнул головой:

- Все верно, мой дорогой Мойша... А что в свою очередь означает

Святобартерный? Я еще, видимо, чувствую себя не как рыба в вашем языке...
- Как вам сказать, - несколько замялся Святой Отец. - Видите ли, Большой
олень.., - неуверенно начала Чикита. Их выручил Мойша:

- О, Большой олень, эта история весьма интересна и поучительна. Но
одновременно и слишком длина для данного дипломатического приема. Я
обязательно расскажу вам ее как-нибудь в другой раз. Идет?

- Замазано, - согласился Большой олень и еще раз заинтересовано оглядел
фигуру Отца Святобартерного.

Тот, однако, смотрел не на Большого оленя. Чикита сопроводила святой
взгляд своим и уткнулась в стройные, так и рвущиеся из-под белого фартука
ноги Кати. Это светской дочке не понравилось, и она сделала официантке
ручкой:

- Детка, прогуляйся куда-нибудь. Нас твои услуги не интересуют...

Катя послушно отошла в сторону.

Мысленно она показала Чиките язык. Но чувство досады, однако, не

выпало от этого в осадок. И хорошее настроение как-то стало
улетучиваться. Впрочем, переживать было некогда. Метрдотель дал ей новое
указание:

- Часть девушек переходит в банкетный зал. Поэтому тебе теперь нужно

двигаться по залу с напитками. Только, ради бога, будь повнимательнее.
Никого не задевай, никому не мешай...

- Хорошо, - кивнула Катя и осторожно, как корабль в айсберги, вошла со

своим подносом в мерцающий, поскрипывающий, пошептывающий и
похохатывающий местами "бомонд". Она шла, как учили: с улыбкой и прямой
спиной. И с каждым шагом Катя все увереннее чувствовала себя среди этой
толпы. Она шла, не замечая своего фартука. Шла, как будто на ней не дешевая
бижутерия, а коллекционные диаманты. В ее движениях появилось достоинство,
подбородок приподнялся выше, улыбка утратила искусственность и наполнилась
озорством. Она продолжала подавать бокалы. Но не как девочка из обслуги, а
как сама хозяйка этого роскошного сияющего дома. Катя не замечала, что
многие стали оглядываться на нее, смотреть вслед. Она видела только фигуры,
расступающиеся перед ней. Себя, появившуюся в отражении зеркальной стены.

И вдруг она увидала радужный потолок. И ощутила забавную легкость во всем теле. "Я падаю" - поняла-таки Катя. И профессионально застабилизировала в руке поднос с бокалами. И еще успела подумать: "Боже, здесь же такой твердый пол... Будут синяки..."

Но упала она не больно. Наоборот - как-то даже мягко и приятно. И отчего-то побоялась раскрыть зажмуренные в последний момент глаза.

Из короткого забытья ее вывел бархатистый, ласкающий ухо голос: - О,
принцесса, надеюсь, я не оскорбил вас своим прикосновением. Простите меня,
но это была единственная возможность не допустить падения столь хрупкого
существа... Сильные мужские руки поставили ее на ноги и она, осторожно
приоткрыв глаза, увидела лицо своего спасителя. Орлиный профиль, уверенный
взгляд, красивые губы.

Странно, но это лицо показалось ей знакомым, как будто они уже
встречались раньше. И не один раз. И чуть ли не в ее комнате. "Бред какой-то
- подумала Катя, - это у меня, наверное, от падения..." Красивые губы
шевельнулись: - Принцесса, вы молчите. Вам не требуется срочная и
медицинская? - Нет, нет.., - стала приходить в себя Катя, - Спасибо вам
огромное. Извините, больше не повторится. Я постараюсь... - Принцесса, вы
просто очаровательны. В моих словах нет и намека на вашу неловкость. Вот
банальный виновник вашего изумительного полета. С этими словами молодой
человек - обладатель прекрасного роста, телосложения и костюма - наклонился
и действительно поднял с зеркального пола банановую кожуру. Катя протянула
руку: - Давайте я выброшу. - Момент, - красавчик вытянул из своего кармана
кутюровый шелковый платок, завернул в него кожуру и сам положил этот сверток
на поднос Кате, - Пожалуйста... - Благодарю вас, - несколько растерялась от
такого политеза Катя, - Странно, этот зал так хорошо убирали... - Ничего
странного, - улыбнулся во весь свой рот незнакомец, - на приемы иногда
приходят попастись не только люди, но и свиньи... - Еще раз спасибо, но мне
нужно работать.., - шагнула было она в сторону. - Не спешите, - чуть
придержал ее за локоток красавчик, - Думаю, ваш спаситель имеет право отнять
у вас хотя бы пару минут, принцесса. - Принцесса в фартуке? Вы смеетесь.., -
опустила глаза долу Катя. - Ни чуть... Принцесса всюду и во всем остается
принцессой, в фартуке ли там, в пеньюаре или без. Это неважно, если она,
конечно, настоящая принцесса... - Я не настоящая. Я всего лишь официантка
клуба "Дипломат".., - указала на поднос девушка. - Принцесса - официантка...
Замечательно звучит... И как зовут мою принцессу? - по-прежнему тормозил
незнакомец как бы рвущуюся Катю. Она ответила как можно сдержаннее: - Не
знаю, как зовут вашу принцессу. А официантку зовут Катя. - Замечательно.., -
одобрил красавчик, - Катя, Катерина, Катенька, Катюша... Заметив, что Катя
разговаривает с одним из гостей, к ним подрулил метрдотель: - Какие-нибудь
проблемы... - Никаких проблем, - помахал у него перед носом безмозольными
ладонями спаситель, - Я делаю заказ вашей официантке, не беспокойтесь... - В