Медведев В. В.

Неизвестные приключения Баранкина

Баранкин, будь человеком!

Медведев В. В.

Баранкин, будь человеком!

Издательство "Сантакс-Пресс", 1999

OCR Палек, 1999 г.

Часть первая

СОБЫТИЕ ПЕРВОЕ

Позор на всю школу!

Если бы я и Костя Малинин не умудрились получить двойки по геометрии
в самом начале учебного года, то, может быть, ничего такого невероятного
и фантастического в нашей жизни не приключилось бы, но двойки мы схлопо-
тали, и поэтому на следующий день с нами случилось что-то невероятное,
фантастическое и, можно сказать, сверхъестественное!..

На перемене, сразу же после этого злополучного события, Зинка Фокина,
староста нашего класса, подошла к нам и сказала: "Ой, Баранкин и Мали-
нин! Ой, какой позор! На всю школу позор!" Потом она собрала вокруг себя
девчонок и стала с ними, судя по всему, составлять против нас с Костей
какой-то заговор. Совещание продолжалось всю перемену, пока не прозвенел
звонок к следующему уроку.

За это же время Алик Новиков, специальный фотокорреспондент нашей
стенгазеты, сфотографировал нас с Костей и со словами: "Двойка скачет!
Двойка мчится!" - прилепил наши физиономии на газету, в раздел "Юмор и
сатира".

После этого Эра Кузякина, главный редактор стенгазеты, посмотрела на
нас уничтожающим взглядом и прошипела: "Эх, вы! Такую красивую газету
испортили!"

Газета, которую, по словам Кузякиной, испортили мы с Костей, выгляде-
ла действительно очень красиво. Она была вся раскрашена разноцветными
красками, на самом видном месте от края до края был выведен яркими бук-
вами лозунг: "Учиться только на "хорошо" и "отлично"! ".

Честно говоря, наши мрачные физиономии типичных двоечников действи-
тельно как-то не вязались с ее нарядным и праздничным видом. Я даже не
выдержал и послал Эрке записку:

"Кузякина! Предлагаю снять наши карточки, чтобы газета была опять
красивой! Или, в крайнем случае, зачеркнуть лозунг!"

Слово "красивой" я подчеркнул двумя жирными линиями, а "зачеркнуть
лозунг" - тремя, но Эрка только передернула плечами и даже не посмотрела
в мою сторону... Подумаешь!..

СОБЫТИЕ ВТОРОЕ

Не дают даже опомниться...

Как только прозвенел звонок с последнего урока, ребята гурьбой рину-
лись к дверям. Я уже собирался толкнуть дверь плечом, но Эрка Кузякина
успела каким-то образом встать на моем пути.

- Не расходиться! Не расходиться! Будет общее собрание! - закричала
она и добавила ехидным тоном: - Посвященное Баранкину и Малинину!

- И никакое не собрание, - крикнула Зинка Фокина, - а разговор! Очень
серьезный разговор!.. Садитесь на места!..

Что здесь началось! Все ребята стали возмущаться, хлопать партами,
ругать нас с Костей и кричать, что они ни за что не останутся. Мы с Кос-
тей вопили, конечно, больше всех. Это еще что за порядки? Не успели,
можно сказать, получить двойки, а на тебе - сразу же общее собрание, ну,
не собрание, так "серьезный разговор"... Еще неизвестно, что хуже. В
прошлом учебном году этого не было. То есть двойки у нас с Костей и в
прошлом году тоже были, но никто не устраивал из этого никакого пожара.
Прорабатывали, конечно, но не так, не сразу... Давали, как говорится,
опомниться... Пока такие мысли мелькали у меня в голове, староста нашего
класса Фокина и главный редактор стенгазеты Кузякина успели "подавить
бунт" и заставили всех ребят сесть на свои места. Когда шум постепенно
затих и в классе наступила относительная тишина, Зинка Фокина сразу же
начала собрание, то есть "серьезный разговор", посвященный мне и моему
лучшему другу.

Мне, конечно, очень неприятно вспоминать, что говорили о нас с Костей
Зинка Фокина и остальные наши товарищи на том собрании, и, несмотря на
это, я расскажу все так, как было на самом деле, не искажая ни одного
слова и ничего не прибавляя от себя...

СОБЫТИЕ ТРЕТЬЕ

Как в опере, получается...

Когда все расселись и в классе наступило временное затишье, Зинка Фо-
кина закричала:

- Ой, ребята! Это просто какое-то несчастье! Новый учебный год еще не
успел начаться, а Баранкин и Малинин уже успели получить две двойки!..

В классе снова поднялся ужасный шум, но отдельные выкрики, конечно,
можно было разобрать.

- В таких условиях я отказываюсь быть главным редактором стенгазеты!
(Это сказала Эрка Кузякина.)

- А еще слово давали, что исправятся! (Мишка Яковлев.)

- Трутни несчастные! В прошлом году с ними нянчились, и опять все
сначала! (Алик Новиков.)

- Вызвать родителей! (Нина Семенова.)

- Только класс наш позорят! (Ирка Пухова.)

- Решили все заниматься на "хорошо" и "отлично", и вот вам, пожалуйс-
та! (Элла Синицына.)

- Позор Баранкину и Малинину!! (Нинка и Ирка вместе.)

- Да выгнать их из нашей школы, и все!!! (Эрка Кузякина.)

"Ладно, Эрка, я тебе припомню эту фразу".

После этих слов все заорали в один голос, да так громко, что нам с
Костей уже совершенно было невозможно разобрать, кто и что о нас думает,
хотя из отдельных слов можно было уловить, что мы с Костей Малининым -
оболтусы, тунеядцы, трутни! Еще раз трутни, оболтусы, лоботрясы, эгоис-
ты! И так далее. И тому подобное!..

Меня и Костю больше всего разозлило, что громче всех орал Венька
Смирнов. Уж чья бы корова, как говорится, мычала, а его бы молчала. У
этого Веньки успеваемость в прошлом году была еще хуже, чем у нас с Кос-
тей. Поэтому я не выдержал и тоже закричал.

- Рыжий, - закричал я на Веньку Смирнова, - а ты-то чего орешь громче
всех? Если бы первым вызвали тебя к доске, ты бы не двойку, а единицу
схлопотал! Так что молчи в тряпочку.

- Эх ты, Баранкин, - заорал на меня Венька Смирнов, - я же не против
тебя, я за тебя ору! Я что хочу сказать, ребята!.. Я говорю: нельзя пос-
ле каникул так сразу вызывать к доске. Надо, чтобы мы сначала пришли в
себя после каникул...

- Смирнов! - крикнула на Веньку Зинка Фокина.

- И вообще, - продолжал кричать на весь класс Венька, - предлагаю,
чтобы в течение первого месяца никому не задавали никаких вопросов и во-
обще не вызывали к доске!..

- Так ты эти слова ори отдельно, - крикнул я Веньке, - а не со всеми
вместе!..

Здесь опять все ребята закричали в один голос и так громко, что уже
нельзя было разобрать ни одного слова и вообще было невозможно понять,
кто с Венькиным предложением согласен, а кто против.

- Ой, тише, ребята, - сказала Фокина, - замолчите! Пусть говорит Ба-
ранкин!

- А что говорить? - сказал я. - Мы с Костей не виноваты, что Михаил
Михалыч в этом учебном году вызвал нас к доске первыми. Спросил бы сна-
чала кого-нибудь из отличников, например Мишку Яковлева, и все началось
бы с пятерки...

Все стали шуметь и смеяться, а Фокина сказала:

- Ты бы, Баранкин, лучше не острил, а брал пример с Миши Яковлева.

- Подумаешь, какой пример-министров! - сказал я не очень громко, но
так, чтобы все слышали.

Ребята опять засмеялись. Зинка Фокина заойкала, а Эрка покачала голо-
вой, как большая, и сказала:

- Баранкин! Ты лучше скажи, когда вы с Малининым исправите свои двой-
ки...

- Малинин! - сказал я Косте. - Разъясни...

- Вот пристали! - сказал Малинин. - Да исправим мы ваши двойки... то
есть наши двойки...

- Когда?

- Юра, когда мы исправим двойки? - спросил меня Костя.

- А ты, Малинин, своей головы на плечах не имеешь? - закричала Кузя-
кина.

- В четверти исправим, - сказал я твердым голосом, чтобы внести окон-
чательную ясность в этот вопрос.

- Ребята! Это что же получается? Значит, наш класс должен всю чет-
верть переживать эти несчастные двойки! - всполошилась Кузякина.

- Баранкин! - сказала Зинка Фокина. - Класс постановил, чтобы вы исп-