Марк Твен
Том Сойер - сыщик
они имели место в действительности, даже публичное признание подсудимо-
го. Я взял эти факты из старого судебного процесса в Швеции, изменил
действующих лиц и перенес действие в Америку. Некоторые детали я доба-
вил, но только одна или две из них являются существенными. - М. Т.
йером освободили нашего старого негра Джима, когда его, как беглого ра-
ба, посадили на цепь на ферме дяди Сайласа в Арканзасе.
приближалось то блаженное время, когда можно будет бегать босиком, а по-
том начнется игра "в шарики", "в чижика", можно будет гонять обруч, за-
пускать воздушного змея, - а там, глядишь, уже и лето, и можно купаться.
Любой мальчишка в эту пору начинает тосковать и считать дни до лета. В
такое время вздыхаешь, грустишь и сам не знаешь, что с тобой творится.
Просто места себе не находишь - хандришь, задумываешься о чем-то, и
больше всего хочется уйти, чтобы никто тебя не видел, забраться на холм,
куда-нибудь на опушку леса, сидеть там и смотреть вдаль на Миссисипи,
которая катит свои воды далеко-далеко, на много миль, где леса окутаны
словно дымкой и так все вокруг - торжественно, что кажется, будто все,
кого ты любишь, умерли, и самому тебе тоже хочется умереть и уйти из
этого мира.
это называется. И если уж вы подхватили ее, вам хочется - вы даже сами
не знаете, чего именно, - но так хочется, что просто сердце щемит. Если
разобраться, то, пожалуй, больше всего вам хочется уехать, уехать от од-
них и тех же знакомых вам мест, которые вы видите каждый день и которые
уже осточертели вам; уехать, чтобы увидеть что-нибудь новенькое. Вот что
вам хочется - уехать и стать путешественником, вас тянет в далекие стра-
ны, где все так таинственно, удивительно и романтично. - Ну а если вы не
можете сделать это, то вы согласны и на меньшее: уехать туда, куда воз-
можно, - и на том спасибо.
тяжелой форме. Но нечего было и думать, что Тому удастся удрать куда-ни-
будь, потому что, как он сам объяснил, тетя Полли никогда не позволит
ему бросить школу и шататься без дела. Так что настроение у нас с Томом
было самое унылое. Сидели мы так однажды вечером на крыльце и болтали,
как вдруг выходит тетя Полли с письмом в руке и говорит:
добился тете Салли.
ся к тетке и задушит ее в объятиях, а он (вы подумайте только) сидел не-
подвижно, как скала, не вымолвив ни единого слова. Я чуть не заплакал от
злости, что он ведет себя как дурак, когда представляется такая замеча-
тельная возможность.
счастлив и благодарен ей. А Том сидел и раздумывал, пока я от отчаяния
уже не знал, что и делать. Наконец он заговорил, да так спокойно, что я
просто застрелил бы ею, если бы мог.
сейчас не могу поехать.
крайней мере на полминуты лишилась дара речи, а я воспользовался этой
передышкой, чтобы подтолкнуть Тома локтем и прошипеть:
глазом не моргнул и только шепнул мне в ответ:
ся поехать? Она тут же начнет сомневаться, воображать всевозможные бо-
лезни, опасности, придумывать всякие возражения - и кончится тем, что
она передумает. Предоставь это дело мне, я знаю как с ней обращаться.
Вообще Том Сойер всегда оказывается прав - второй такой головы я не ви-
дывал, - всегда знает, что к чему, и готов к любой случайности.
ла! Да как тебе в голову пришло так разговаривать со мной! Немедленно
убирайся отсюда и иди укладывать свои вещи. И если я еще раз услышу хоть
слово о том, что ты можешь и что нет, то ты увидишь, как я тебя извиню
розгой!
и Том, взлетая по лестнице, притворялся, что хнычет от боли. Очутившись
наверху, в своей комнате, Том бросился обнимать меня; он был вне себя от
счастья - ведь ему предстояло путешествие! Он сказал мне:
ня, но будет уже поздно. Гордость не позволит ей взять свои слова обрат-
но.
укладывать тете Полли и Мэри. Потом мы выждали еще десять минут, чтобы
тетя Полли успела остыть и вновь стать милой и доброй. Том объяснил мне,
что ей требуется не менее десяти минут, чтобы успокоиться, в том случае
если она наполовину выведена из себя, и двадцать минут - когда возмущены
все ее чувства; а на этот раз они были возмущены все до единого. Затем
мы спустились вниз, сгорая от любопытства и желания узнать, что же напи-
сано в письме.
ленях. Мы присели, и она сказала:
Гек поможете им отвлечься, "успокоите" их, как они пишут. Представляю
себе, как вы с Геком Финном "успокоите" их! У них есть сосед по имени
Брейс Данлеп, который месяца три ухаживал за Бенни, и наконец они наот-
рез отказали ему. Теперь он злится на них, и это их очень волнует. Как
мне кажется, они считают, что он такой человек, с которым лучше не ссо-
риться, и поэтому они стараются всячески ублаготворить его. Они наняли
его никчемного братца в работники, хотя у них нет лишних денег и вообще
он им совсем не нужен. Кто такие эти Данлепы?
приблизительно в миле друг от друга. А Брейс Данлеп - самый большой бо-
гач во всей округе, и у него целая куча негров. Он вдовец, тридцати шес-
ти лет, детей у него нет; он ужасно гордится своими деньгами и очень лю-
бит всеми командовать, и все его немного побаиваются. По-моему, он прос-
то уверен, что стоит ему только захотеть, и любая девушка с радостью
пойдет за него замуж. И то, что он получи отказ от Бенпи, конечно, долж-
но было взбесить его. Ведь он вдвое старше Бенки, а она такая милая и
такая красивая, - ну вы ведь сами видели ее. Бедный дядя Сайлас, поду-
мать только, с чем ему приходится мириться; ему и так туго, а он еще
должен нанимать этого бездельника Юпитера Даялена только ради того, что-
бы угодить его братцу.
тоящее имя. Ему сейчас двадцать семь лет, а зовут его так с тех пор, как
он впервые пошел купаться. Он разделся, и учитель увидел у него над ко-
леном коричневую родинку величиной с десятицентовую монету, окруженную
еще четырьмя маленькими родинками, и сказал, что они похожи на Юпитера и
его спутников.
Юпитером. Так он и остался Юпитером. Он высокий, ленивый, хитрый, трус-
ливый, а в общем - довольно добродушный парень. У него длинные каштано-
вые волосы, а борода у него не растет. У него никогда нет ни цента,
Брейс кормит его, дает ему свою старую одежду и ни в грош не ставит. А
вообще у Юпитера был еще один брат - близнец.
он вот уже семь лет как пропал. Он начал воровать, когда ему было лет
девятнадцать - двадцать, и его засадили в тюрьму. А он удрал и исчез -
сбежал куда-то на север. Иногда до них доходили слухи, что он занимается
воровством и грабежами, но это было давно. Теперь он уже помер. Во вся-
ком случае, они так говорят. Они ничего о нем с тех пор не слышали.
до бешенства.
представляю себе, чтобы его вообще можно было рассердить.
просто до бешенства. Временами дядя доходит до того, что может ударить
Юпитера.
дя Сайлас совершенно переменился.
тому что он проповедник и не должен ссориться. Тетя Салли пишет, что ему