read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Ивлин Во.


Любовь среди руин



I
Несмотря на свои обещания во время последних Выборов,
политики так и не переменили климата. Государственный Институт
Метеорологии сотворил только несвоевременный снегопад да пару
маленьких, не больше абрикоса, молний. Изо дня в день и от
графства к графству погода менялась весьма беспорядочно, как и
встарь.
Стояла величавая, старомодная теннисоновская ночь.
Мелодия струнного квартета плыла из окна гостиной и
терялась среди всплесков и бормотанья сада. Закрывшиеся лилии
оставили над прудом аромат задумчивой грусти. В порфире фонтана
не мелькал золотой плавник, а павлин, который, казалось,
туманно маячил среди теней, на самом деле был призраком, ибо
всю стаю загадочно и жестоко убили день или два назад, в первую
вспышку этого внезапного лета.
Майлз гулял среди цветов, переполненный меланхолией. Его
мало трогала музыка, и это был его последний вечер в Замке
Маунтджой. Никогда, наверное, не будет он так свободно гулять.
Маунтджой спланировали и вырастили в годы о которых он
ничего не знал; поколения умелых и терпеливых земледельцев
пололи, удобряли, прорежали; поколения дилетантов орошали его
каскадами и фонтанами; поколения коллекционеров таскали сюда
скульптуры; все, казалось, существовало для его удовольствия
этой вот ночью, под этой огромной луной. Майлз ничего не знал о
таких периодах и процессах, но чувствовал приливы непонятного
влечения к обволакивавшим чарам.
С конюшни пробило одиннадцать. Музыка смолкла. Майлз
повернул назад; когда он подходил к террасе, ставни уже
закрывались, и одна за другой гасли большие люстры. В свете
фонарей, еще горевшем на панелях выцветшего атласа и
потемневшей позолоты, он присоединился к компании, отходящей
через островки старой мебели ко сну.
Его комната не входила в длинный ряд окон, смотрящих в
сад. Эти комнаты оставляли для убийц. Не было ее и на втором
этаже, занятом половыми преступниками. Он жил в скромном крыле.
Ему открывался вид на черный ход и угольный бункер. Только
приезжавших по делам специалистов, да очень бедных
родственников помещали сюда в старое время. Но Майлз привязался
к этой комнате, которую мог назвать собственной впервые за все
свои двадцать лет Прогресса.
Его ближайший сосед, некий м-р Потный, задержался у своей
двери, чтобы пожелать доброй ночи. Только после двадцати
месяцев соседства когда срок Майлза кончался, этот ветеран стал
приветливым. Он и человек по имени Мыло, два пережитка другого
века, держались вместе, задумчиво толкуя о былых кражах со
взломом, о взрывчатке, об уютных барах, где они встречались со
своими постоянными скупщиками краденого, о суровых днях
наказания в исправительных домах "Щетка" и "Мавр." Молодому
поколению от них было мало проку; их интересами были
преступления, кальвинизм и классическая музыка. Но мало-помалу
м-р Потный начал кивать, хмыкать и, хоть и слишком поздно для
дружбы, разговаривать с Майлзом.
-- А ничего нынче бренчали, а, приятель?-- спросил он.
-- Меня там не было, м-р Потный.
-- Проморгал ты удовольствие. Конечно, на старика Мыло не
угодишь. Прямо-таки устал от его нытья. Мыло говорит, что виола
скрипит. Они играли Моцарта как Гайдна. Мыло говорит, мол,
никакого чувства в пиццикато Дебюсси.
-- Много Мыло знает.
-- Мыло знает побольше некоторых ученых и неучей, кого я
могу назвать. В следующий раз они сыграют Большую Фугу как
последнюю часть Си бемоль. Этого дождаться стоит, хоть Мыло и
говорит, что поздний Бетховен не пользуется успехом. Поглядим.
По крайней мере я и Мыло; ты не сможешь. Завтра ты выходишь.
Доволен?
-- Не очень.
-- Да и я бы не особенно радовался. Чудно, но я
отлично здесь прижился. Сроду не думал, что так будет. Все
сперва казалось маленько шикарным. Не как в старой "Щетке". Но
когда привыкнешь, это и впрямь приятное место. Я бы не прочь
осесть здесь на пожизненное, кабы позволили. Беда в том, что
сейчас преступнику неспокойно. Было время, когда знал, что за
дело следует шесть месяцев, или там три года; что бы там ни
было, знал, что и как. А эти тюремные комиссары со своими
Превентивным Надзором да Исправляющим Отношением могут держать
тебя или выкинуть, когда захочут. Это неправильно.
-- Я тебе скажу, приятель, что и как, -- продолжал м-р
Потный.-- Нынче нет такого понимания преступления, какое раньше
было. Помню, когда я по карманам лазил и впервой очутился перед
судьей, тот прямо сказал: "Парень,"
-- говорит. --"Ты вступаешь на такую стезю, которая может привести только
к горю и деградации на этом свете и к вечному проклятию на том." Вот это
разговор. Все ясно-понятно. Но когда я в последний раз погорел, меня, перед
тем как послать сюда, назвали "антисоциальным явлением" мне сказали, я,
мол, "плохо приспособляемый." Нельзя так говорить с человеком, который
уже жизнь прожил, пока они еще пешком под стол ходили.
-- И мне что-то похожее говорили.
-- Ага, и теперь вот они тебя выкидывают, как будто у тебя
нет никаких Прав. Я говорю, многим парням не нравится, что ты
уходишь, да еще так внезапно. Кто следующий, вот о чем мы
гадаем.
Я скажу, где ты обмишурился, парень. Ты доставлял мало
хлопот. Из-за этого они так легко сказали, что ты излечился. Мы
с Мылом тут разбираемся. Помнишь, птичек пришили? Так это я да
Мыло. Пришлось попыхтеть -- мощные были, сволочи. Но мы скрыли
все улики, и если зайдет разговор, что мол, я да Мыло
"реабилитировались", мы все и выложим!
Ну, пока, приятель. Завтра утром моя очередь на
Исправительный Отдых, так что ты уйдешь раньше, чем я появлюсь.
Возвращайся поскорей.
-- Постараюсь, -- сказал Майлз и вошел в свою комнату.
Он немного постоял у окна, в последний раз озирая мощеный
булыжником двор. У него была фигура хорошего мужчины, потому
что он был сыном красивых родителей, и всю жизнь его усердно
питали, лечили и упражняли, а также хорошо одевали. Он был одет
в серое, вполне обычное по тем временам, платье
-- только явные гомосексуалисты носили цветные -- но одеяния были разные,
в зависимости от положения. Майлз носил сшитое на заказ. Он принадлежал
к привилегированному классу.
Он был создан Государством.
Он не богобоязненный викторианский чистюля-джентльмен, не
совершенный человек Возрождения, не скромный рыцарь, не
покорный язычник, даже не благородный дикарь. Весь этот ряд
примеров прошлого был всего лишь прелюдией Майлза. Он был
Современным Человеком.
Его история, как это видно из перфолент картотек в
бесчисленных Государственных отделах, была типичной, как и
тысячи других. До его рождения политики сумели довести его
родителей до нищеты; от горькой нужды те бросились в самые
доступные и примитивные развлечения бедноты, а потом, между
двумя войнами, выплеснулась цепная реакция разводов, которая
разбросала их и их собратьев по всему Свободному Миру. Тетушка,
к которой поместили Майлза, работала на фабрике и вскоре умерла
от переутомления на конвейере. Ребенка отдали в Приют.
С той поры на него были затрачены огромные суммы, которых
пятьдесят лет назад хватило бы, чтобы обучить целую толпу
мальчиков в Винчестере и Нью-Колледже и устроить на хорошую
работу. В залах, украшенных репродукциями Пикассо и Леже, он
зевал на длинных уроках Творческой Игры. У него всегда были
необходимые кубометры воздуха. Диета была сбалансированной, и
каждую первую пятницу месяца он подвергался психоанализу.
Каждая деталь его юности регистрировалась, записывалась на
микрофильм и хранилась, пока он в соответствующем возрасте не
был передан в Военно-Воздушные Силы.
На базе, куда его определили, самолетов не было. Это было
учреждение, готовившее инструкторов, готовивших инструкторов,
готовивших инструкторов Личного Отдыха.
Несколько недель он присматривал за посудомоечной машиной
и делал это, как свидетельствовал его адвокат на суде, в
исключительной манере. Сама работа была не ахти какой, но это
обычное начало. Питомцы Приютов составляли костяк Вооруженных
Сил, обособленную касту, объединявшую в себе грозные качества
янычар и юнкеров. Майлза быстро повысили. Мытье посуды было
только началом. Адъютант, тоже сирота, свидетельствовал, что
сам он и посуду мыл, и офицерское белье стирал, прежде чем



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.