Трумен Капоте
ДРУГИЕ ГОЛОСА, ДРУГИЕ КОМНАТЫ
- 1 -
ни автобусы в ту сторону не идут, только грузовик скипидарной компании
"Чуберри" шесть раз в неделю приезжает в соседний городок Парадайс-Чепел за
почтой и припасами, и, если вам надо в Нун-сити, шофер Сэм Редклиф может вас
подбросить. Поездка тряская, на что ни сядь; ухабистые дороги живо
разболтают даже новенькую машину, и приезжие остаются недовольны. Да и края
тут унылые; в болотистых низинах цветут тигровые лилии с голову величиной,
зеленые бревна светятся в илистой воде, как тела утопленников, едешь иной
раз, и ничто не шелохнется окрест, кроме дымного столбика над печальной
фермой да узкоглазой птицы, кругами парящей над глухим сосновым лесом.
вторая чуть получше первой, хотя разница невелика: километр за километром
тянутся обе сквозь болота, леса и поля, и ни души нигде, только изредка
встанет у дороги щит с рекламой пятицентовых сигар "Ред дот", ситро "Доктор
Пеппер" и "Нэхи", микстуры Гроува и одеколона. Как дальний гром громыхают
под проезжим колесом деревянные мосты над гнилыми речушками с именами
сгинувших индейских племен, стада свиней и коров бродят по дорогам где
попало, да иногда фермерская семья разогнется над бороздой, чтобы помахать
быстрой машине, и грустным взглядом будет провожать ее, покуда она не
скроется в рыжей пыли.
Сэм Редклиф, рослый и лысоватый человек с грубым мужественным лицом, жадно
пил пиво в кафе "Утренняя звезда", к нему, обняв за плечи незнакомого
мальчишку, подошел хозяин кафе.
парнишка хотел бы доехать с тобой до Нун-сити. Со вчерашнего дня не может
отсюда выбраться. Не подвезешь, а?
понравился. У шофера были свои представления о том, как должен выглядеть
настоящий мальчишка, а этот в них как-то не укладывался. Уж больно он был
хорошенький, хрупкий и белокожий, уж больно правильны были черты его
нервного лица, а глаза, большие и карие, смотрели по-девичьи нежно. В
коротких каштановых волосах выделялись чисто золотые пряди. Усталое,
умоляющее выражение застыло на его худом лице, и плечи сутулились не
по-детски. На нем были мятые белые льняные штаны, синяя рубашка с
расстегнутым воротом и сильно поношенные коричневые туфли.
обращался к глухому, но голос его был необычайно тих.
Богатое имя у тебя, мистер Нокс.
слова знает, каких мы с тобой и не слышали.
стаканом пива, Сэм дружелюбно сказал мальчику: - Не хотел тебя дразнить. Ты
из каких краев?
дальше - никак. Никто меня не встретил.
недоуменно помотал головой:
адресом?
он слышал об отце, я показывал ему письма, и... Подождите. - Он побежал
между столиками в глубину сумрачного кафе и вернулся с громадным жестяным
чемоданом, судя по его гримасе, очень тяжелым. Чемодан был весь покрыт
яркими, но потертыми наклейками из самых дальних мест на свете: Париж, Каир,
Венеция, Вена, Неаполь, Гамбург, Бомбей и так далее. Странно было видеть
такой предмет жарким днем в захолустном городке Парадайс-Чепел.
чемодан. - Это дедушкин; дедушка был майор Нокс, вы, наверное, читали о нем
в книжках по истории. Он был известным человеком в Гражданскую войну. В
общем, с этим чемоданом он поехал в свадебное путешествие вокруг света.
человек был, а?
вынул тонкую пачку писем. - Вот они.
осторожно вынул неловкими пальцами тонкий зеленый листок и, шевеля губами,
стал читать:
- он пришел обратной почтой. Да, действительно, получить известие от меня
после двенадцатилетнего перерыва несколько странно, но уверяю Вас, столь
долгое молчание вызвано было уважительными причинами. Однако, прочтя в
"Таймс-пикиюн", на воскресный выпуск которой мы подписаны, о кончине моей
прежней жены, да упокоит Господь ее добрую душу, я тотчас рассудил, что
единственным достойным решением будет вновь вернуться к моим родительским
обязанностям, неотправляемым, увы, уже столько лет. И моя нынешняя супруга,
и я были рады (более того, совершенно счастливы!), узнав что Вы готовы пойти
навстречу нашему желанию, хотя, как Вы заметили, Ваше сердце будет разбито.
И мне не понять всю тяжесть Вашей жертвы, если сам я испытал подобные
чувства, когда был вынужден после той ужасной истории покинуть моего
единственного и бесконечно дорогого мне ребенка в младенческом возрасте. Но
все это дело прошлое. Будьте покойны, моя добрая леди, мой сын найдет у нас
в Лендинге красивый дом, здоровую пищу и культурное общество.
сюда не позже 1-го июня. Из Нью-Орлеана он должен доехать на поезде до
Билокси, в каковом пункте сойти и приобрести автобусный билет до
Парадайс-Чепела, города в тридцати километрах к югу от Нун-сити. В настоящее
время мы не располагаем моторным экипажем; поэтому лучше всего, если он
заночует в П.-Ч., где над кафе "Утренняя звезда" имеются номера, а потом уже
будет доставлен к нам. Присовокупляю чек для покрытия расходов, с которыми
это может быть сопряжено.
когда подоспел хозяин с пивом. Шофера привели в недоумение две вещи;
во-первых, почерк: коричневое, цвета засохшей крови, кружево завитушек,
витиеватые "н" с изящными кружочками вместо перекладин. Что это, к черту, за
мужчина, который так пишет? И во-вторых:
отнял, - они развелись, и мама всегда звала меня Джоулом Ноксом.
отец, что бы ни было.
тот, избегая его взгляда, отошел, чтобы обслужить другого посетителя.
застегивая ремень. - А вы знаете это место? Скаллиз-Лендинг.
зычно рыгнул и улыбнулся. - Будь я твой папка, спустил бы тебе портки да
влепил пару горячих. - Потом допил стакан, шлепнул на стойку полдоллара,
поднялся и, стоя на месте, задумчиво скреб щетинистый подбородок, пока часы
на стене не пробили четыре. - Ладно, сынок, давай двигаться, - сказал он и
сразу направился к двери.
солнцем кожей. Мертвый спидометр окоченел на 30-ти. Ветровое стекло было
заляпано разбитыми насекомыми, покрыто дождевыми разводами, а по одной его
половине лучами разбегались трещины. На рычаге скоростей красовался
игрушечный череп. Колеса - тук-тук - постукивали на спусках, подъемах и