Александр ТЮРИН
ИСТОРИЯ ОДНОГО ДЕСАНТА
сброса. Десять... девять... восемь...
в крови подскочил на десять пунктов. Кто-то считает, что этот гулкий
загробный голос приносит счастье. Видно, приносит и уносит обратно, так
что не успеваешь воспользоваться.
горой Космики. Как там насчет следующего свидания? Айкон - экранный
дракончик - ничего по этому поводу не скажет. Пусть он и знает подноготную
всех бортовых систем сбрасываемого разведкатера. Раз у айкона
раскраснелась гузка, значит, двигатели уже напряглись и готовы вытолкнуть
плазму, как только Бурелом выдаст приказ через свой биоинтерфейс Анима.
Дракончика не интересует, когда персональное дело капитана Штеккера с
пометкой "закончено" поплывет по мусоропроводу в архивный погреб. Впрочем
и Аниму тоже. Хоть она впаяна в мой личный лоб и обязана вести всю
бухгалтерию моего организма, ее не беспокоит, как сложатся отношения с
грядущим. Я грядущее поимею или оно меня?
потому что ускорение будет не из щадящих. У командира же катера Анатолия
К250, а вернее Бурелома, сейчас, как и всегда, высший класс. Он желает
старта, по его крови разрядами пробегают мыследействия, и через
биоинтерфейс врываются в мускулистое тело катера. И вот еле заметной
дрожью, а также сминающим напором инерционных сил я извещен, что жизнь моя
пошла в очередное пике - сбросились! Прощавай, моя порцайка макарон.
Запомни надолго, гражданка койка, мой ненавязчивый вес. Можно помахать
ручкой тренировкам по выживанию, выплыванию, оттаиванию, замерзанию,
отъеданию.
Земли или, как у нас теперь грязно выражаются - Грязи. И нынче "Гевура"
подплыла со стороны Луны не оттого, что кому-то Мамаева побоища
захотелось. Просто мы научились притворяться несуществующими. Мы умеем
маскироваться под окружающую среду в тот момент, когда нас щупают локаторы
недругов и прочие недотоварищей.
катер прижмется к атмосфере Земли. Там он разделится как оплодотворенная
чьими-то усилиями яйцеклетка на три части: основной спускаемый модуль,
резервный спускаемый и модуль прикрытия. Этот последний, в крайнем случае,
вернется один, и даже экипаж ему не обязателен. В основном модуле готовят
к десанту свои воинские доблести еще четверо бойцов. Четверо, не считая
меня.
в разрядных клетках "столбиках" (сила удара в тысячу вольт обеспечена),
плюс тепловое зрение, плюс модернизированные лихие синапсы (так что за его
реакцию беспокоится не стоит), плюс тонкий ультразвуковой слух и
соответствующий голосок.
любой мгле, даже в аду, с ее глазенками различать ультрафиолет, с ее
носиком нюхать как легавая собачонка. Она девка неплоха, только думает
чересчур редко, гораздо чаще стреляет. Размер ножки у этой золушки -
тридцать семь с десятью половинками.
все время белок выделяется, от которого память в десять раз лучше
становится; он целую ночь напропалую сам с собой то в шашки-шахматы, то в
преферанс сражается.
даже по потолку бродить мастак, таков заряд положительных эмоций.
а с моей точки вполне милая компания. Правда до того момента, когда Курок
начнет выблевывать жижу, которой он придает магнитные свойства веществам.
Или до той поры, пока Кактус не перейдет в газовую атаку, выделив кубометр
метилиндола - кто не знает, что это такое, большой счастливец.
как никто из наших не лупил его бутсой. Интересно, грязнули такие же
монстры, как и мы? Или похилее? Если похилее, то я им не завидую. Мы рано
или поздно навяжем им неравноправный договор и будем регулярно получать
землянику бочками. У нас ведь невыгодно выращивать землянику, а также
слонов, китов, рембрандтов, бахов, достаточное количество женского пола.
Зато напроизводили у нас хренову тучу драчливых людей для касты "К"
(кшатриев), которые частично летают, а преимущественно слоняются по
пивным, баням и заведениям интимных встреч-разлук. Их много, потому что
раньше бойцов выбивала война, а нынче кибероболочки-плутоны посрамлены, но
инкубаторы продолжают фурычить с тем же скрежетом. Кшатрийное лобби давит
на правительство, чтоб не останавливало машины, мало ли что. Будь нас
поменьше, полегче бы дышалось другим сословиям, особенно "С" - вольным
купцам и старателям. Они копаются там и сям, выискивая полезные минералы,
развозят по самым дальним поселениям вибраторы-мастурбаторы, самогон и
книги по философии. Мы же бабахаем из главных калибров в тех местах, где
они работают, и буравим пространство там, где они тащатся с грузом. Если
нас убудет, то грустнее станет только девушкам-трамвайщицам - есть такие,
которые любят, чтобы сразу много людей оказывало им знаки внимания.
пределах жалеть. Начать с какой-нибудь периферийной деревеньки, а потом уж
выдвигаться на передовые позиции. Я эдакий пессимизм в действиях не
приветствую - те редкие сведения, которые долетели от наших прорвавшихся
зондов радуют тем, что грязнули, в основном, отдыхают, загрузив голову в
объемный экран с веселыми мультяшками, сидя и лежа расслабляются, пляшут
быстрые и медленные танцы, числятся на каких-то липовых работах, шатаются
по магазинам и аттракционам. А кибероболочки ненавязчиво советует им как
жить, не пускают в окно и на рельсы, закутывает шарфом в холодную погоду,
ставят клизму или вливают слабительное, если не в порядке со стулом. Так
что эти, с позволения сказать, жители Земли нам не соперники.
Кнопке, из резервной группы, она за переборкой и представлена только на
дисплее. В отличие от стриженой Фиксы эту валькирию даже можно вообразить
в вечернем платье. Но мне про нее говорили - убийца, каких мало.
полную маскировку под цвета неба. Наконец, последнее пшиканье движка, мы
перестаем ненавидеть противокосмическую оборону землян и выходим, разминая
ноги на планету Грязь. Спускаемый модуль становится поднимаемым. До
свиданья, уважаемый, надеемся быть тебе полезным и впредь. И вот мы
пытаемся напоминать группу туристов. Вряд ли первому встречному покажется,
что у меня за пазухой нейтронный сквизер, который любое тело, за редкими
исключениями, превращает в неаппетитную квашню. Или что у Фиксы в кармане
бластер. Девчонка любит прожигать дырочки в тех, кто ей не нравится. А
того, кто ей полюбится, угрохает просто кулаком. Мы, кстати, вместе с ней
идем в деревню, еще с нами и Кактус, как грубая, едва обузданная сила.
Командир подгруппы, конечно, я, больше некому. Тумблер и Курок пока
разобьют палатку и будут коротать время в лесу, вести внешнее наблюдение.
Херберт Фрэнк
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Белов Вольф
Перумов Ник
Посняков Андрей