Федор ЧЕШКО

КАК ЛИСТ УВЯДШИЙ ПАДАЕТ НА ДУШУ

Наверное, все же можно считать, что хоть в чем-то мне да повезло.
Например, не будь в то утро дождя, эта штука запросто могла бы прошибить
мне голову, - с такой силой она грохнулась о тугую ткань моего зонта.
Грохнула, отскочила, булькнула в мелкую мутную лужу, и в этой рябящей под
частыми дождевыми каплями мути вдруг будто солнечный блик засветился -
маленький такой, веселый... Я даже не слишком поторопился смотреть, что
это за светоч такой угораздил меня по зонтику; я сперва задрал голову и
попытался выяснить, откуда это в людей швыряют всякой дрянью.

А черт его знает - откуда. Серая, в грязных потеках стена панельной
девятиэтажки, серые, заплеванные дождиком окна, пустые балконы, на которых
сыреют бесстыдно вывешенные на обозрение ночные рубашки и кружевные
трусики - и никого. И на мое предложение показать свою поганую харю,
внятно и во весь голос адресованное развлекающемуся швырянием дряни козлу,
тоже, естественно, реакции не последовало. Жаль...

А в луже все вспыхивали, играли солнечные искры, и такие они были
радостные и теплые, что я все же нагнулся глянуть: что оно там такое
блестящее. Брошь. Крупная, тяжелая, в виде кленового листика. Я повертел
ее в вальцах, поискал пробу - нашел. Хорошая проба, обнадеживающая.

Так. Ну и что теперь? Вообще-то, люди порядочные, (к которым обычно
причисляю себя и я) в таких случаях принимают меры, чтобы находка отыскала
своего владельца. Но...

Вот в этом-то "но" и была загвоздка. Это было очень емкое "но", оно
включало в себя и зарплату, которая на десять процентов ниже официального
уровня бедности в Зимбабве; и свадьбу, которая через месяц, и о стоимости
которой подумать жутко (Машка - девица безнадежно избалованная
собственными родителями, и торжественный домашний ужин в тесном кругу для
нее, видите ли, скучен)... А главное, в недрах этого "но" таился
покореженный мною недавно чужой "Москвич", цена ремонта которого превышает
мой годовой заработок. Хозяин, правда, изъявил готовность войти в
положение и ждать сколько угодно, но у меня же, все-таки, тоже совесть
есть... К сожалению.

А брошка тяжелая, массивная такая брошечка, литая... При таком весе,
да при такой пробе, да при нынешних ценах - штуки на полторы потянет. Это
если ее в скупку. А если в комиссионку, то и за машину расплатиться
хватит, и кое-что на свадьбу останется. Так что не выйдет из меня сегодня
порядочного человека, нет, не выйдет. Печально, конечно, но нечего не
поделаешь: возможность вырваться из-под гнета вышеупомянутого "но" явно
перевешивает перспективу морального удовлетворения от красивого поступка.

Так что сунул я этот подарок небес в карман и поспешил удалиться с
места происшествия - после того, как уже все так хорошо решил, было бы
обидно дождаться хлопка двери, торопливого стука каблучков и звенящего
жалобными слезами голоса: "Молодой человек, тут упало только что... Вы
случайно не находили?" Вот тут-то моя порядочность запросто может мне
подложить здоровенную свинью. Были уже прецеденты. И вообще, я на работу
опаздываю.

Впрочем, в свою контору я умудрился припереться минут за двадцать до
начала трудового дня. И сразу, не сняв даже мокрый плащ, плюхнулся за
стол, сунулся в ящик за лупой, а потом неторопливо и с удовольствием
вытащил свою находку - рассматривать (дорогой - давясь в трамвае, прыгая
потом через пузырящиеся лужи - я все щупал ее, предвкушая момент, когда
можно будет сесть и спокойно, вдумчиво насладиться)

Н-да, дорогая вещица. И очень, очень, очень странная. Чем дольше я на
нее смотрел, тем яснее мне становилось, что это не фабричная работа.
Почему? Ну, хотя бы потому, что в таких делах я разбираюсь не хуже любого
ювелира, хоть я и биолог по образованию. Биолог-то я биолог, но
художественным литьем увлекаюсь уже лет десять, причем работы у меня
вполне профессиональные. Правда, это мнение мое да тех знакомых которые
постоянно выклянчивают у меня брошечки, сережечки да статуэточки.
Профессионалы на сей счет высказываются слегка наоборот (демонстрировал я
несколько раз свои произведения авторитетам на предмет рецензирования - до
сих пор плевки с морды вытираю).

Нет, с драгоценными металлами я дела никогда не имел, упаси меня
Господи! Во-первых это очень больно карается законом, во-вторых они для
меня слишком дорогие, а в-третьих - это мне с моими жалкими техническими
возможностями не по зубам: чересчур уж они тугоплавкие. Так что я больше
оловом, свинцом, да изредка (это если удается до лабораторного муфеля
дорваться) латунью пробавляюсь. Но эту брошь все равно в два счета
раскусил. И слепому видно, что восковую модель делали вручную - вон даже
отпечаток пальца можно различить. Такое бывает иногда, у меня самого
бывало не раз: на модельке не замечаешь, а потом его выпирает на готовой
отливке, да еще в таком месте, где зашлифовать совершенно не возможно. И
вот, поди ж ты, гораздо более крупные детали рельефа, без которых и вещь -
не вещь, и ни вида у нее, и ни смысла, сплошь и рядом не отливаются, а вот
еле заметный отпечаток благополучно переходит с воска на форму, а с формы
- на металл и ничего ему не делается.

И еще о брошке. Сначала мне показалось, что она основательно
затаскана - ну, потерта, царапин много. А присмотрелся повнимательнее да в
лупу - э, нет, не в этом дело. Дело в том, что брошка не отшлифована - еще
один признак самоделки. Это ведь не просто - шлифовка сложного рельефа.
Мало того, что уметь нужно, так еще и без специального оборудования тут не
обойдешься. Вот так, значит решено и подписано - самоделка. Но проба,
проба откуда? И так смотрел, и эдак - не подкопаешься к этой пробе,
правильный довольно отчетливый штамп. Вот и спрашивается в задаче: может
нелегал-самодельщик промышленный маркер раздобыть? А хрена ему, легче
раздобыть четвертак со своим портретом вместо профиля Ленина. Может быть,
конечно, пошел человек в специальную контору (есть такая), навешал им там
лапши на уши о наследстве любимой бабушки и попросил промаркировать пробу.
Но если так, то он рисковый мужик. (Кстати, почему обязательно "он" и
"мужик"? Может быть, это "она" и, соответственно "баба"?) В конторах тоже
не лопухи работают, запросто могли замести. Уж если даже я допер про
самоделку, то им с их техникой - сам бог велел. Да, кстати, к вопросу об
"замести". Этот деятель (для удобства будем пока говорить "этот") должен
бога благодарить, что я не поволок брошь, как порядочный, в милицию. Вот
они бы его точно замели. С потрохами бы замели - он же им отпечаток пальца
подарил, лопух. И тогда... Это у Чуковского, кажется, книга такая есть,
"От двух до пяти" называется. Вот это было бы о нем. Только с конфискацией
имущества.

Я еще раз внимательно осмотрел брошь. Нет, сделано недурно, хотя уж
больно ординарно, безлико. Я не без самодовольства припомнил кулон, тоже
кленовый лист, который когда-то сработал для Эллочки - это еще давно - до
Машки то-есть. Тот лист, мой, был латунный, и стоил, конечно, гроши, но
куда до него этому, золотому! Тот лист был полон соков, он был жив и
упруг, то была работа тонкая, Ювелирная (именно так, с большой буквы). А
это... Весьма старательно, довольно красиво... В общем, так себе железка,
только и всего в ней, что дорогая. Нет, все-таки здорово вот так вот
сидеть и понимать об себе, что ты - гений. Все-таки, хорошо, что
существует на свете посредственность, иначе как бы это гений смог осознать
свою гениальность? Н-да, а ведь если бы скромность была единственной
причиной смертей человеческих, я жил бы вечно...

Уже потом, когда уныло-надоедливый звонок возвестил, что рабочий день
начался и пора браться за труды праведные, меня вдруг осенило: если этому
типу потребовалось ставить на самоделку пробу, то, пожалуй, он работает не
для души, а для продажи и недурно, наверное, наживается. Ну, да это не мое
собачье дело. Мое дело - идти кормить мышей.

Только подопытным мышкам пришлось денек поголодать. Потому, что
позвонила Анна Михайловна. Господи боже ты мой, никогда мне и в голову
придти не могло, что эта чопорная профессорша может так... нет, не
говорить даже - рыдать, рыдать надрывно и неразборчиво. Не успев еще
уловить смысл этих рыданий, я понял: случилось страшное. И понял, с кем
случилось. И не ошибся.

Как же это? Машка, Машенька моя, как же тебя угораздило? Сотрясение
мозга... Тяжелейшая травма черепа... В сознание не приходит... Необходима
трепанация, но вероятность успеха - двадцать процентов... За что, Господи,
за что?!

Надо ли говорить, что едва дождавшись торопливых гудков отбоя, я
швырнул трубку и помчался в больницу? Даже за плащом не забежал. И шефа не
предупредил, что сматываюсь - его на месте не было, так что я, ждать его
буду? Ничего, не уволит. А уволит - ему же хуже. Где он второго такого
лопуха найдет, согласного пахать за одни радужные перспективы?

Уже поймав такси, я вспомнил, что кошелек оставил в плаще. Так что,
пришлось извиниться, проглотить шоферскую матерщину и бежать на трамвай.
Трамваем - это час, не меньше, но не возвращаться же в институт. Второй
раз так быстро вырваться не удастся: наши лабораторные дамы наверняка уже
успели выработать несколько альтернативных версий произошедшего и теперь
вопьются на предмет подробностей. Нет, женщины они в общем хорошие,
душевные, вот только страдают хронической любознательностью. Так что ну
их...

Трамвай, дребезжа, как пустая жестянка, трясся по кривым уличкам,
замызганным и незнакомым. Никогда я раньше в этом районе не был, не
привелось как-то. Ну и пес с ним, век бы его не видеть, этот район.
Господи, как же муторно было на душе! Ведь если совсем-совсем честно, это
же я виноват в том, что случилось. Я и никто кроме. Если бы не эта
идиотская истерика, которую я позавчера закатил Машке, если бы не глупая
наша ссора, черта с два она пошла бы одна на свадьбу к этой дуре. На такие