Александр ШАЛИМОВ

КТО НАЖМЕТ "СТОП-КРАН"?

- Что же дальше?

- Ты о продолжении эксперимента, Норт?

- После гибели Мика и Фрэды лаборатория сверхвысоких энергий для нас
недоступна. Ты прекрасно знаешь об этом.

- Но работы нельзя останавливать. Они - там, за океаном - продолжают
исследования. Мы мгновенно отстанем от них. Что с шефом? Неужели он не
понимает?

- Он, вероятно, понимает, но, прежде чем продолжать, надо выяснить,
почему все полетело к чертям.

- Методика эксперимента... Мик вел себя как слепой щенок. Я говорил
ему. И тебе тоже, Марк.

- Это общие слова, Норт. Конкретно: где ошибка?

- Защитное поле. Оно не выдержало.

- Почему?

- Мик получил какой-то новый вид энергии. Нарастающий разряд. Мы с
этим никогда не имели дела.

- Одно из предположений, Норт, не более.

- Да, предположение, но весьма вероятное. Вот смотри, Марк.

Они подходят к меловой доске, занимающей всю стену лаборатории. Норт
начинает быстро писать формулы: буквенные символы, корни, производные,
степени, интегралы, знаки неравенства, бесконечности и снова буквенные
символы. Доска исписана сверху донизу. Норт подчеркивает конечную формулу,
стирает все написанное, а формулу переписывает в левом верхнем углу доски
и заключает в рамку.

Марк, присев на край стола, не отрывает взгляда от доски.

- Ну, что? - спрашивает Норт и еще раз подчеркивает выведенную
формулу.

Марк молчит, напряженно думает.

- В общем, тут ничего нового, - говорит Норт, отирая пот со лба, - я
только продолжил выводы Мика.

- Пожалуй, но если это справедливо... - Марк устремляет взгляд в
открытое окно, где над вершинами сосен в синем небе медленно плывут
сгустки облаков. - Если это справедливо, тогда...

- Вот именно. Тогда... - Норт принимается снова писать на доске. -
Тогда мы получаем в одном случае полную неопределенность - я пока не
берусь анализировать ее, - а в другом вот это. - Он заключает в картуш
выведенное неравенство и испытующе глядит на Марка.

- Сравни это, - он стучит мелом по доске, - с той первой формулой,
что наверху, и попробуй вообразить такое.

- Вообразить еще, пожалуй, могу, - зажмурившись, как от яркой вспышки
света, медленно говорит Марк. - Получается нечто совершенно
фантастическое. Но выразить это словами... нет, я не в состоянии.

- А зачем? Достаточно того, что ты можешь это представить. Разве надо
пересказывать словами мелодию? И вообще - к чему это? Ее можно записать
нотами или пропеть. Вот здесь "нотная" запись моей "мелодии". Совершенно
новая "мелодия", не так ли? - Он снова стирает тыльной стороной ладони
капли пота со лба и присаживается на стол рядом с Марком.

- Да, - не открывая глаз, шепчет Марк, - новая, грозная, смертельно
угрожающая мелодия. Мелодия всеобщего уничтожения. Она могла навсегда
унести Мика и Фрэду...

Марк широко раскрывает глаза, смотрит на облака, плывущие за окном,
потом подходит к доске, снова и снова перечитывает формулы.

- Надо сказать об этом шефу, Норт.

- Занятно... - Подперев ладонью худой, плохо выбритый подбородок, шеф
переводит взгляд с Норта на Марка и снова на Норта. - Занятно, мальчики...
И что же ты предлагаешь, Норт?

- Надо попробовать...

- Но где? Лаборатория Мика выведена из строя. И нам не разрешают
восстанавливать ее. Эти типы из военного ведомства хотят до всего
докопаться сами.

- А если объяснить им?

На лице шефа появилась улыбка, но глаза за толстыми стеклами очков
посуровели:

- Пока не стоит.

- Вы все-таки не верите мне!

- Не то, Норт. Если ты прав, это, пожалуй, слишком серьезно. Они
могут ухватиться за твою идею, а тогда исследования приобретут...
чрезмерно утилитарный характер. Понимаешь? Ведь если эту энергию
использовать направленно, ее можно превратить в ужасающее оружие, равного
которому нет. Пока нет.

- Мне кажется, это даже не оружие, - возразил Марк. - Это страшнее.
Если процесс выйдет из-под контроля, можно запросто уничтожить всю
планету.

- Ты, конечно, преувеличиваешь. Тем не менее это помощнее
термоядерной бомбы.

- Что же, ограничиться теоретическим рассмотрением? Оставить все на
бумаге? - В голосе Норта звучит горечь. - А может, просто затаить? Только
от кого?

- Если бы кое-что из открытий последних десятилетий можно было
затаить от человечества! Люди спали бы спокойнее и, вероятно, были бы
более счастливыми. К сожалению, это невозможно. - Шеф снял очки, подышал
на стекла, стал протирать краем халата. - Невозможно, - повторил он,
подслеповато глядя на Норта. - Сказав А, Икс торопится сказать и В и С,
потому что боится, как бы Игрек не опередил его. Благородное соревнование
умов в нашу эпоху превратилось в бесконечный чудовищный марафон. Каждый
рывок любого из бегунов заставляет остальных убыстрять бег. Трасса
становится все более трудной, вокруг пропасти. Одни падают от изнеможения,
других сталкивают с обрыва, третьи очертя голову бросаются на скалы сами.
Но бег все ускоряется, а число бегунов возрастает. Остановить этот бег
невозможно, и теперь уж никто не в силах сказать, где финиш, каким он
будет.

- А если поставить эксперимент в космосе? - предложил Марк. - На
одном из наших спутников-обсерваторий. Там риск не будет слишком большим,
и мы сможем убедиться, насколько справедлива теоретическая концепция
Норта.

- Конечно, конечно, - со вздохом сказал шеф, надевая очки. -
Что-нибудь придумаем. Не надо только торопиться. Вот Мик поторопился, и
нет его больше.

- Мамонт, старая песочница, интриган под маской добродетели... - Норт
захлебывался словами негодования. - Борца за всеобщий мир из себя
изображает. Если бы речь шла об его открытии, не рассуждал бы так.

- Ты несправедлив к нему. - Марк попытался взять приятеля под руку,
но тот вырвал локоть и зашагал быстрее.

Марк тоже ускорил шаги. Теперь они почти бежали по усыпанной крупным
гравием дорожке, которая вела от административного корпуса к лаборатории.
Полы их белых халатов развевались на ветру.

- Несправедлив, говоришь? - Норт обернулся, и Марк увидел его
осунувшееся лицо и встревоженные, злые глаза. - А почему он так
реагировал? Я ждал вопросов, дискуссии, а он принялся читать проповедь.
Кому она нужна? Разве мы глупее его? Не понимаем, за что нам платят такие
деньги?

- Он прав в том, что экспериментальная проверка сейчас здесь, в
институте, крайне сложна и несвоевременна, не говоря уже о том, что она
очень опасна. Мы даже не сможем создать надежное защитное поле.

- Вздор! Для этого и существует эксперимент. Над теорией защитного
поля я уже работаю, и экспериментальную проверку можно было бы начать
именно с него. Вот я сейчас пойду к полковнику Кроббсу и все расскажу.

- Подожди. - Марк ухватил Норта за полу халата и заставил
остановиться. - Дадим спешке пройти мимо... Ну, что ты осатанел? Садись и
попробуй рассуждать разумно, тем более что Кроббса сегодня в институте
нет.

Он силой усадил Норта на каменную скамью в небольшой тенистой
альтане, обвитой цветущими глициниями. Глициния цвела так буйно, что почти
не было видно зелени под пеной фиолетовых соцветий.

Здесь было тихо, пахло свежестью и хвоей. Высоко в синем небе мерно
покачивали темными мохнатыми лапами сосны.

- Повторяю, Кроббса ты сегодня не найдешь, - сказал Марк, закуривая
сигарету. - У тебя есть время подумать. Старик не простил бы тебе этого
шага.

- Мне наплевать.

- А как ты думаешь работать дальше? Лаборатория сверхвысоких энергий
в его ведении.

- Ему придется потесниться. Кроббс заставит его.

- Кроббс лицо временное. Его отзовут, и что тогда?

- В конце концов могу уйти и я...

- Это уже глупо, Норт. И ты сам понимаешь, что пальнул сейчас
глупость. Где еще ты сможешь вести такие исследования? Разве только там -
за океаном...

- Не знаю, что делать, - прошептал Норт, наклонившись и сжимая обеими
руками голову. - Ты представляешь, чего мне стоила разработка этой теории?

- Догадываюсь.

- И теперь, когда можно перейти от формул к экспериментам, мне
предлагают не торопиться, чего-то ждать, намекают, что было бы гуманнее
вообще не продолжать исследования. Поставь себя на мое место, Марк. Ведь я