Борис ШТЕРН

ИВАН-ДУРАК или ПОСЛЕДНИЙ ИЗ КГБ

В свои неполные 16 лет этрусская княжна Василиса Прекрасная была
похищена из родительского дома атлантообразным циклопом без имени, роду и
племени и унесена за тридевять земель на Канальские острова, что
прикрывали в те времена путь к Атлантиде. Циклоп с вожделением разорвал на
пленнице джинсовый сарафан, швырнул ее на золотую кровать с пуховой
периной и приступил к делу.

Запомним: Земля тогда была помельче, Атлантического океана еще не
было, Понт Эвксинский напоминал большую гоголевскую лужу, а
Босфорско-Дарданельская канава соединяла эту лужу со Средиземным ставком.

Но сперва покончим с циклопом.

Циклоп оказался побочным продуктом какой-то очередной вонючей АЭС,
хотя работал под натурального атланта: носил фетровую шляпу с павлиньим
пером, сморкался в носовой платок и говорил на разных языках. Не сразу
распознали его псевдоатлантическую суть - атланты таких техногенных
двойников отлавливают и используют в качестве дефицитной добавки к
ракетному топливу.

Поначалу, как и подобает солидному жениху, техноген выказывал самые
серьезные намерения: засылал в Этруссию сватов, обещал княжне небо в
алмазах и райскую жизнь у молочных рек с кисельными берегами где-то на
Кольцах Урана, но так и не добился взаимности. Получив вместо рушников
гарбуз, циклоп озверел и показал себя во всей красе - ради своей похоти
разорил пол-царства-государства, пожег три княжества и угробил уйму
народу. Поставил ультиматум ребром: пока не приведут княжну, подавай ему
каждую ночь в постель нецеловану красну девицу.

Смешного мало...

Подавали...

А что было делать - ни меч-кладенец не брал одноглазого, ни
пуля-дура, ни штык-молодец. Вообще, нашествия техногенных циклопов,
драконов и гигантских слизистых чудищ-юдищ из нашего светлого будущего
были в те времена обычным делом - ползет такое жирное, безголовое, и жрет
чернозем с глиной, оставляя за собой глубокий пустой овраг; ну и жизнь
человеческая недорого стоила: за один фунт изюму наемные соловьи
разбойники могли насмерть убить, а за понюх табаку - на всю жизнь
покалечить.

Такие цены.

Циклоп оказался диким, глупым, толстокожим, необразованным и,
вдобавок к букету, неспособным на ЭТО дело... Велит девице раздеться и всю
ночь напролет таращит на нее единственный глаз, пускает слюни, возится да
елозит, а что дальше делать - не знает. А может и знает, но не может. Куда
ему, техногенному! Спасибо, хоть отпускает живьем домой. А дома - никто
замуж не берет, и пальцами показывают. Девицы поначалу хихикают, а потом в
слезы:

- Невинные мы, непорченные, непорочные!

Но поздно: сопливые отроки уже вымазали ворота дегтем, а пуще всех
старается богатыренок Ивашка-дурашка - несется, сломя голову, во главе
малолетней оравы с ведром и квачем, как с флагом.

Хоть бы за дело, а то обидно, и срам один. И никому ничего не
докажешь, циклоп справок не дает. А Ивашке-дурашке девицы обещали отрезать
оный отросток, когда подрастет.

Смешного мало...

Ничего смешного тут нет...

Не знали этрусские богатыри, как отделаться от этой напасти. Послали
в Атлантиду гонца-скорохода жаловаться на произвол: "снизойдите, заберите
супостата на топливо"; но гонец где-то по дороге запил и сгинул. Послали
второго - запросил в Царь-Граде политического убежища. Третий, олимпийский
чемпион в марафоне, был почти у цели, даже наблюдал в бинокль атлантские
Воздушные Замки и одноглазых атлантов, держащих небо...

Но приплыла из гольфстримского пролива бутылка из-под шампанского, а
в ней записка:

"Тону иду ко дну сообщите в КГБ"

И все...

А что именно сообщить в Кагэбэ? Давненько что-то к ним в Этруссию
никто из племени Кагэбэ не наведывался...

Надеялись современники Василисы, что младая княжна сама сообразит что
к чему... Намекали даже:

- Чего тебе стоит, а?

Но та - ни в какую!

- Девичья честь, - говорит, - дороже!

"Ишь ты, какая! - молча сокрушались богатыри. - Небось не убудет,
если заради спасения этрусской нации даст разок одноглазому."

Хотели, значит, сразу убить двух зайцев: и девичьей честью, как
щитом, оборониться, и собственное алиби в глазах потомков соблюсти.

- Хрен с ней - сколько той чести? Отправьте меня! - вызывалась Дунька
Шалая Дура. - Уж я циклопа вокруг пальца обведу, уж я ему это дело оторву,
уж я нацию спасу!

- Уж, - отвечали богатыри. - Не, ты не годишься. Тут нужна непорочная
Жанна д'Арк.

Обижалась Дунька-шалая: мол, это еще с гинекологом глянуть надо,
какая-такая княжна непорочная; и никто не ведал, что первой тайной
девичьей любовью влюбилась Василиса Прекрасная в Ивана-дурака. То ЭТАК
глянет в глаза при встрече (у ней глаза синие-синие, и у него тоже), то
случайно к руке прикоснется... Однажды так осмелела, что бицепс пощупала:

- Ух ты, какой!

Хотелось ей любви и защиты, да не созрел еще Ванька для этого дела -
для настоящей любви, то есть. О чем-то, конечно, он смутно догадывался,
что-то предчувствовал; мимоходом нескольких девок успел попортить - да все
не то; зато к Василисе питал нежное уважение за ее беззащитность и
строгость нрава - за то, что семечки не лузгает где ни попадя, подол в
насмешку, как Дунька-шалая не задирает, к циклопу на поругание не идет.
Ему присесть бы на пеньке, разобраться в себе да заманить княжну на
сеновал (она бы сама пошла), да ласково привести в исполнение (чему быть,
того не миновать, - тут и сказке конец), да где ему, дураку, в его-то
годы, разбираться в темных лабиринтах психоанализа. Чужая душа - потемки,
а своя - ночь беспросветная.

Все от княжны отвернулись, некому стало ее защитить. Ее отец,
светлейший князь Василий Ардалионович Рюрикс (из латышских
стрелков-варягов) погиб в битве с драконом Реактором Четвертым; а матушка
княгиня Розалинда Силантьевна Хазарская (из тех, "неразумных хазаров"),
скончалась от тоски по мужу и от радиационных последствий этой же битвы,
когда Василисе едва исполнилось пять лет. Так что этрусские богатыри
втихаря порадовались такому исходу - похищение Василисы Васильевны
произошло не без их молчаливого попустительства (можно так промолчать, что
яснее слов будет) - и, засучив рукава, в который раз принялись за
восстановление порушенного народного хозяйства.

Откуда им было знать, что обнаженные красоты Василисы Прекрасной так
прельстили видавшего виды техногена, что тот совсем оплошал, потерял
голову вместе с фетровой шляпой и под утро уснул у нее на груди, закрыв
единственный, никогда не закрывавшийся глаз и позабыв в кармане камзола
лазерное зеркальце в титановой оправе. Василиса лежала под ним ни жива, ни
мертва. Из сопла циклопа выдувались искры, от храпа содрогался Воздушный
Замок, храп был слышен в самой Атлантиде. Ощущение такое, будто угодила
под паровоз, но главная девичья драгоценность оставалась при ней в полной
целости и сохранности, а рыдать по разорванному пакистанскому сарафану не
было никакого времени. Василиса выдралась из-под зловонного чудовища,
овладела его могущественным оружием, едва дождалась восхода солнца и
первым же солнечным зайчиком сожгла циклопа к чертовой матери вместе с
периной и золотой кроватью.

Осталась от кровати застывшая золотая лужа, а от циклопа: фетровая
шляпа, волшебное зеркальце и сожженное, но не сгоревшее "Дело о Четвертом
Реакторе" в архивах племени Кагэбэ на Лубянке - дела Кагэбэ не горят, как
известно.

Откроем "Дело"...

Прав, безусловно прав старший оперуполномоченный Кагэбэ Всеволод
Чердаков в том, что именно в память о подвиге Василисы Васильевны Рюрикс
(она же Прекрасная, она же премудрая) древние египтяне установили в
Нубийской пустыне нержавеющую стелу из химически чистого железа, а древние
римляне переиначили Василису в Европу, а техногенного циклопа - в
божественного аписа. Эллинская легенда о похищении Елены Прекрасной - из
той же оперы.

Бесконечно прав старший опер Всеволод Чердаков - в основе всех
позднейших сюжетов о любовных хищениях с международными осложнениями лежит
история этрусской Василисы Прекрасной ("этрусски", по теории Чердакова,
разговорное сокращение от "это русские").