Борис ШТЕРН
ШЕСТАЯ ГЛАВА "ДОН КИХОТА"
(бывшей Мамонтовке) жил да был один из тех отставных майоров, которым
после двадцатипятилетней безупречной службы в тайге или на Крайнем Севере
разрешено прописываться везде, где душа пожелает (кроме, разумеется,
столиц и курортов - те для генералов), и чье имущество, образно говоря,
состоит из облезлого чемодана, испорченного черно-белого телевизора
"Рекорд", двубортного костюма и "Командирских" часов с фосфоресцирующим
циферблатом.
двух очень простых русских фамилий - то ли Прохоров-Лукин, то ли
Титов-Афанасьев. Из-за этой-то простоты ее трудно было запомнить.
вспоминали в райвоенкомате перед государственными праздниками. Зато
имя-отчество помнили и печатали на поздравительной открытке:
поздравить Вас с Днем Конституции".
хилую военную пенсию и трудовые сбережения тратил на покупку так
называемой научно-фантастической литературы...
начальством, - потому, наверно, и называли этот дом "Домом на набережной".
Его однокомнатная квартира на пятом этаже под крышей, где до Федора
Федоровича обитал верующий художник-диссидент, была заставлена и завалена
книгами и напоминала даже не библиотеку, а книжный склад в каком-то
своеобразном божьем храме: этот выдворенный на Запад диссидент, как видно,
верил во всех богов сразу - он живописно расписал все двери квартиры с
обеих сторон скифскими истуканами, а также ликами Шивы, Будды, Конфуция,
Христа и (даже!) никогда не позировавшего Магомета.
построил книжные стеллажи, а оставшуюся от художника-диссидента новую
белую электрическую плиту обменял на синее "огоньковское" собрание
сочинений Герберта Уэллса. Целыми днями он пожирал научную фантастику под
мудрое молчание испорченного телевизора. Наверно, все же, кроме
фантастики, Федор Федорович чем-то питался, потому что иногда натягивал
резиновые сапоги и переходил вброд через дорогу в столовую под непонятным
для него названием "IДАЛЬНЯ", откуда доносился запах жареных пирожков с
яблочным повидлом. А потом опять читал, сидя в удобном кресле, которое
ночью фантастическим образом превращалось в кровать. Во всяком случае, так
ему мерещилось. Обычное раскладное кресло типа "кресло-кровать".
ни приличной кровати, и не бросался он с дрыном на железобетонный элеватор
вызволять награбленное крестьянское зерно у этого вечно голодного
внеземного чудовища, и местную колючую химзону на окраине райцентра
обходил темными переулками, справедливо принимая вышку с охранником за
боевой марсианский треножник, - в общем, Федор Федорович не был
буйнопомешанным, но в основном история повторилась: он свихнулся на
современной научной фантастике и откалывал фокусы не менее странные, чем
его знаменитый предшественник четыреста лет тому назад.
дорогу и улетал из Одессы в Зауральск на день рождения небезызвестной
Аэлиты Толстовской. Туда съезжались несколько десятков его молодых друзей,
таких же странноватых любителей фантастики. Число их с каждым годом
увеличивалось раза в два, совсем как межпланетные расстояния по правилу
Тициуса-Боде. Некоторые их этих странников уверяли Федора Федоровича, что
прибывают в Зауральск посредством "нуль-транспортировки через
подпространство", а он так искренне верил этим насмешникам, что в конце
концов собственный перелет в обыкновенном самолете стал воспринимать за
эту самую "нуль-транспортировку".
открытым голосованием. Попадались там такие прехорошенькие любительницы
научной фантастики, что казались на сцене Дворца Культуры
Железнодорожников еще более обнаженными, чем были на самом деле. (Сколько
там на ней того купальника!..) Они воображали себя наследницами знаменитой
марсианки только из-за того, что их инопланетные ноги росли, казалось, из
самой шеи. В первую же избранницу Федор Федорович влюбился до потери
сознания и преподнес ей купленную в зауральском универсаме дорогостоящую
малахитовую шкатулку с гравировкой:
поблагодарила:
самые дрянные книжонки по сходной несусветной цене. Впрочем, Федору
Федоровичу все годилось, он все с жадным восторгом глотал, даже сборники
научной фантастики издательства "Молодая гвардия". Везде ему чудились
летающие тарелки с иллюминаторами, снились страхолюдные членистоногие
пришельцы, а сидя на унитазе, он представлял себе какое-то Великое Кольцо
и восседающих на нем Братьев по Разуму.
удостоился аудиенции у самого Аристарха Кузанского! Того самого - автора
знаменитой "Полыхающей пустоты". Федор Федорович с трепетным чувством
впервые смотрел на живого писателя-фантаста... Оказалось, что они с ним -
два сапога пара! Аристарх Кузанский тоже верил в пришельцев, показывал в
доказательство цветные заграничные фотоальбомы о жизни и деятельности на
Земле внеземных цивилизаций и подарил Федору Федоровичу первое издание
своей "Полыхающей пустоты" (раритет 1937 года) с дарственной надписью:
Подпись: "Ар.Куз."
писателями и любителями научной фантастики всего земного шара на предмет
объединения в это самое Кольцо. Если марсиане существуют, - а кто
сомневается? - то, скорее всего, их следует искать именно в этом
ограниченном контингенте человечества...
очередным круглым юбилеем, объявил о создании Великого Кольца и попросил
приобрести там, в Соединенных Штатах, и выслать сюда, в бывшую Мамонтовку,
наложенным платежом красочные фотоальбомы, отражающие тему межпланетных
палеоконтактов, каких бы денег они не стоили.
сила", братьям Стругацким", "Сибирь, Тайга, Геннадию Прашкевичу", "Киев,
"Радянський письменник", Владимиру Савченко".
Токио, Саке Комацу", "Франция, Париж, Пьеру Булю".
"Великобритания, Лондон, Герберту Джозефовичу Уэллсу", опустил конверт в
почтовый ящик и даже не вспомнил о том, что великий изобретатель машины
времени давно умер.
любви, призвал объединяться с марсианинами. Очень хотел пригласить в