Дональд ГАМИЛЬТОН

ДИЛЕТАНТЫ

Глава 1

В соответствии с инструкциями я появился у реки еще до рассвета.
Осторожно съехав на своем "шевроле" - пикапе с прицепом с проселка, я
двинулся по берегу к тихому укромному местечку, выбранному мной
накануне, когда я изучал местность при свете дня. Разумеется, потом я
провел там вечернюю рыбалку - для отвода глаз. Мне нужно было так
выучить это место, чтобы потом в темноте добраться до него без труда.

Теперь, подъехав к нему, я остановил машину, вырубил мотор, выключил
фары, вылез из кабины и, подойдя к домику, открыл дверь и выпустил пса.
Это было юное и наивное существо, убежденное в том, что я обожаю собак.
Он сделал этот поспешный вывод на основании того, что я кормил его - раз
в день. Он немного помедлил, пару раз лизнул меня в щеку, а потом
ринулся в кусты по своим неотложным делам. Я хорошо слышал его, а вот
видеть не видел, потому как он был Лабрадор, а потому черен как сажа,
деготь или не знаю что еще.

Вытерев лицо рукавом, я глянул туда, где за тускло поблескивавшей
рекой раскинулась территория Хэнфордского атомного комплекса. Если
верить карте, она занимала большой кусок штата Вашингтон к северо-западу
от меня. Но с моего берега реки Колумбия видны были только какие-то
непонятные огоньки. Интересно, подумал я, имеют ли эти огоньки какое-то
отношение к тому, что сейчас делаю здесь я.

Так или иначе, я надеялся, что ребята на этом комплексе больше
смыслят в своем деле, чем я в своем, теперешнем. Произошло ровно то, что
и должно было произойти, когда что-то важное поручается не нашей фирме.
Как всегда бывает в таких случаях, я вышел на задание в наушниках и с
завязанными глазами, чтобы ненароком не увидеть и не услышать чего-то
сверхсекретного.

Я протянул руку, зажег свет в домике, вытащил мой спиннинг - да,
теперь можно было считать его моим, потому как прежнему владельцу он ухе
не мог пригодиться. Потом я порылся в разных коробочках и нашел
подходящую блесну. Подходящую в том смысле, что мне было легко с ней
управляться, а вот как относилась к ней форель реки Колумбия, меня
решительно не волновало. Проявив максимум сноровки, я прицепил ее к
невидимой в темноте леске. Затем я прислонил спиннинг к прицепу, стащил
ковбойские сапоги, надел плотные носки, а потом и рыбацкие сапоги выше
колена.

Я выключил свет, подобрал спиннинг, поглядел на светлевшее на востоке
небо и двинулся к серевшей реке, чтобы показать миру свое искусство
рыболова-спортсмена. Пес всецело одобрил мои намерения, прервал свои
занятия в кустах и, промчавшись мимо меня, как паровоз, с громким
всплеском сиганул в воду.

- Хэнк! - крикнул я ему. - А ну-ка катись отсюда! Это я ужу рыбу! - Я
потянулся к свистку, который висел у меня на шее, но свисток не
понадобился, Хэнк был не простой пес, а обученный. Сейчас он выполнял
секретное задание, получив имя Принц Ганнибал Холгейтский, в просторечии
Хэнк. Впрочем, меня ознакомили со множеством инструкций по обращению с
ним, словно это был не пес, а ценная кинокамера. Среди прочего меня
обучили подавать множество команд, которые он, к моему удивлению,
послушно выполнял.

Мне и до этого случалось иметь дело с охотничьими собаками, но это в
основном были разные сеттеры и пойнтеры, а также иногда борзые. Как
правило, они отличались независимостью натур: им и в голову не приходило
послушно следовать за мной по пятам. Они видели смысл жизни в том, чтобы
выслеживать добычу, а не блистать манерами. Если вы хотели, чтобы они
никуда не убегали, то надевали на них ошейник, прикрепляли к нему
прочную цепь и крепко держались за свободный конец.

Но это был не просто охотничий поисковый пес, но пес, прекрасно
выдрессированный. По моей команде он охотно вылез на берег. Впрочем,
может, не так уж и охотно, но все-таки вылез. В виде протеста он стал
отряхиваться так, что обрызгал меня всего, - на этот счет у него не было
никаких запретов, - а затем он двинулся за мной по берегу, не отставая
от моего левого колена. Когда я выбрал место посуше и велел ему сесть,
он сел. По-видимому, кто-то долго и упорно с ним работал.

Оставив его сидеть, я вошел в воду, размышляя, не наблюдал ли мой
контакт за моими ужимками в ночной бинокль. Я также задал вопрос,
сколько времени мне придется разыгрывать из себя удильщика, пока он не
соблаговолит появиться. Никаких признаков рыбы я не обнаружил. Вчера
вечером время от времени на поверхность выпрыгивали какие-то здоровенные
рыбины, но сейчас река вела себя спокойно, если не считать небольших
завихрений там, где была самая стремнина. Я забросил блесну подальше,
стал крутить катушку, но блесна тут же зацепилась за какую-то корягу.

Изо всех сил пытаясь освободить ее, я думал, что приходится тратить
слишком много усилий для того, чтобы получить немного секретной
информации от человека, которому не положено было иметь к ней никакого
отношения. Однако определенные круги были заинтересованы в том, чтобы
этот тип засветился, а с ним и другие. И еще, разумеется, эти самые
определенные круги очень хотели, чтобы украденная информация не была
использована в ущерб нашей стране.

Итак, в данный момент я был джентльменом по имени Грант Нистром,
помешанным на спиннингах, охотничьих ружьях и черных лабрадорах - именно
черных, все прочие цвета его не интересовали.

У Нистрома были домик на две кровати на двухколесном шасси и машина,
готовая доставить его в любую точку, где резвилась рыба, где порхали
птицы и где имелись люди, готовые выдать тайную информацию, каковую
мистер Нистром должен был переправить другим людям на этом континенте, а
те уж, в свою очередь, должны были позаботиться, чтобы эта самая
информация попала к людям на другом континенте. Только не сразу, а после
того как в нее будут внесены незначительные изменения, призванные
сделать ее бесполезной, а то и уводящей в ложном направлении.

Вроде бы Нистром выбрал удачное место для встречи с курьером,
действующим в краях, где все обычно происходит на свежем воздухе, где
все обожают свежий воздух или, по крайней мере, делают такой вид. В
конце концов, почему бы не встретиться с контактом у реки, где водится
форель? Чем это хуже встречи в баре? К тому же человек, любящий собак,
обычно редко вызывает какие-либо подозрения.

План казался неплохим, да и детали вполне убеждали своей милой
достоверностью. Ничто вроде бы не мешало ему успешно воплотиться в
жизнь. И все же по причинам, нам непонятным, что-то не сработало, и на
пути настоящего Нистрома и его черного пса возникли роковые препятствия.
Мы же по-хамски пытались воспользоваться чужими неприятностями.

Короче говоря, мой черный пес и я решили продолжить маршрут, по
которому не смог пройти Нистром и его черный пес, по причинам, от них не
зависящим. По крайней мере, именно это объяснил мне несколько дней назад
в Сан-Франциско один тип из контрразведки, специально прибывший туда из
Вашингтона. Он просил называть его просто мистер Смит. Возможно,
настанет время, когда мне посчастливится встретиться с очередным
представителем этой фирмы, который решит воспользоваться какой-то иной
фамилией и перестанет тревожить эту несчастную, заэксплуатированную
донельзя, но пока этого не произошло.

- Итак, вот этот человек, - сообщил мне мистер Смит, подозрительно
оглядывая меня после того, как церемония знакомства закончилась. На фото
был высокий, аскетичного вида человек с глубоко посаженными глазами,
которые, казалось, испускали рентгеновские лучи. По крайней мере, у него
был такой вид, словно он в состоянии увидеть, что творится в моей
потенциально испорченной и изменнической душонке. Как же это Мака
угораздило связаться с ним, подумал я, но потом решил, что страна у нас
большая и потому от всех психов не отвертишься. Мистер Смит тем временем
мрачно нахмурился и сказал:

- Сходство, кажется, не очень велико.

- Если верить компьютеру, - холодно отозвался Мак, - это самый лучший
вариант, раз уж вы хотите получить опытного американского агента, в
надежности которого нет сомнений. Впрочем, вы всегда можете обратиться в
актерское бюро Голливуда.

- Я вовсе не имел в виду, - поспешно начал мистер

Смит.

- Если у вас есть хоть малейшие сомнения, так и скажите, - продолжал
Мак. - У этого сотрудника хватает своей работы помимо таскания каштанов
из огня для ваших ребят исключительно потому, что он имеет весьма
отдаленное сходство с одним трупом.

- Нет, нет, - запротестовал мистер Смит. - Я как раз хотел сказать,
что рост и вес вполне подходят. Даже очень. И цвет глаз тоже сойдет.
Прическу всегда можно изменить. Правда, есть небольшая разница в
возрасте и некоторая мрачность выражения лица...

- Я не сомневаюсь, что Эрик согласится изменить выражение лица, если
ему будет объяснено, во имя какой цели это нужно сделать, сказал Мак.
Как обычно, он воспользовался моим кодовым именем. Вообще-то меня зовут
Мэттью Хелм, но это к делу отношения не имеет. Мак же продолжал с
непроницаемым лицом:

- С другой стороны, если мы попытаемся омолодить его, у нас могут
возникнуть проблемы. Наши методы в этом направлении находятся еще на
младенческой стадии развития.

Мистер Смит явно не понял, что над ним издеваются, и на полном
серьезе ответил:

- С другой стороны, нам весьма на руку то обстоятельство, что ваш
человек привык бывать на природе и хорошо знаком с оружием и
спиннингами. - Он посмотрел на меня, ожидая ответа, и получил его.