Джон ГРИШЕМ
ДЕЛО О ПЕЛИКАНАХ
и Уэнди Гришем; моей тете Диб Джоунз; а также моему другу и соучастнику
Биллу Балларду
Глава 1
что он видел внизу, можно было бы поставить ему в вину. И это было
замечательно. Ему исполнился 91 год, он был парализован, прикован к
креслу и жил на кислороде. Второй паралич, который он перенес семь лет
назад, почти разбил его, но тем не менее Абрахам Розенберг все еще
продолжал жить. И хотя он был с трубками в носу, его юридический жезл
значил больше, нежели восемь других. Он оставался единственной легендой
в суде, и сам факт того, что он все еще дышал, раздражал большую часть
толпы, собравшейся внизу.
здания Верховного суда. Ноги касались края окна, и он вытягивался вперед
по мере нарастания шума. Он ненавидел полицейских, но вид их, стоящих
плотными аккуратными рядами, несколько успокаивал. Они стояли твердо и
не, отступали, когда толпа примерно в пятьдесят тысяч человек взывала к
крови.
окна. Он почти совсем оглох. Джейсон Клайн, старший служащий суда, стоял
позади него. Это был первый понедельник октября, день открытия новой
судебной сессии. И в этот день традиционно отмечали праздник Первой
поправки. Чудесный праздник. Розенберг был взволнован. Для него свобода
речи означала свободу бунта.
ближе к его правому уху:
любители деревьев, христиане, активные противники абортов, арийцы,
нацисты, атеисты, охотники, любители животных, крайние расисты,
сторонники доминирующего положения черной расы, выступающие с протестом
против сбора налогов, лесорубы, фермеры - это было огромное море
протеста. И полиция, вызванная для подкрепления, схватилась за свои
черные палки.
маленькому человеку со сжатыми кулаками. Его идеология была простой:
правительство над бизнесом, человек над правительством, окружающая среда
надо всем. А что касается индейцев, дайте им то, что они хотят.
полиция сомкнула свои ряды. Толпа была более многочисленной и шумной,
чем в прошлые годы. Ситуация обострялась. Ожесточение стало общим.
Клиники, в которых делали аборты, взрывались. Врачи подвергались
нападению и избиению. Один был убит в Пенсаколе. Ему заткнули рот,
связали руки и ноги на уровне груди и в таком положении подожгли
кислотой. Уличные стычки стали повторяться каждую неделю. Церкви и
священники подвергались оскорблениям воинственно настроенных молодчиков.
Крайние расисты действовали под прикрытием дюжины известных, теневых,
военизированных организаций и все больше наглели в своих нападениях на
чернокожих, латиноамериканцев и азиатов. Ненависть стала отличительным
признаком сегодняшней Америки.
десять раз больше угроз по сравнению с 1990 годом (имеются в виду
серьезные) раздавалось в адрес органов правосудия. Количественный состав
полиции Верховного суда увеличился втрое. Как минимум два агента ФБР
назначались для охраны каждого судьи. Еще пятьдесят занимались
разбирательством угроз.
пристально глядя в окно.
вдох. Восемьдесят процентов угроз смерти выпадало на его долю.
кислорода.
лет. Почему они не позаботятся о новых?
один прекрасный день его не вынесут отсюда на носилках. Большую часть
работы," связанной с поисками и изучением, выполняли три судебных
служащих, но Розенберг всякий раз настаивал на записи своего
собственного мнения. Он делал это собственноручно тяжелым фломастером.
Писал, будто царапал, и слова, быстро и небрежно появляющиеся на белом
поле листа, выглядели так, как если бы первоклассник учился писать.
Медленная работа, отнимающая у жизни значительный кусок времени, но кого
заботит время? Клерки проверяли его судебные решения и редко когда
находили ошибки.
назначенный республиканцем и ненавидимый индейцами и большинством других
национальных меньшинств. Семь из девяти получили назначение от
президентов-республиканцев. Уже пятнадцать лет Розенберг ожидает
демократа в Белом доме. Он хотел бы бросить работу, ему следовало бы это
сделать, но он не мог смириться с мыслью, что его любимое место займет
представитель правого крыла типа Раньяна.
вдыхать кислород и защищать индейцев, чернокожих, женщин, бедных,
инвалидов, а также все окружение до тех пор, пока ему не исполнится сто
пять лет. И ни один человек в мире, черт побери, не помешает ему в этом,
если только они не убьют его. И это была бы не такая уж плохая мысль.
Он снова уснул. Клайн тихо отошел и вернулся в библиотеку к своим
исследованиям. Через полчаса он вернется, чтобы проверить поступление
кислорода, и даст Эйбу его пилюли.
наряднее других восьми. Наружное помещение используется для небольших
приемов и формальных сборов, а внутреннее - рабочий кабинет шефа.
три его сотрудника, капитан полиции Верховного суда, три агента ФБР и К.
О. Льюис, заместитель директора ФБР. Обстановка была серьезной и
предпринимались немалые усилия, чтобы не замечать шума, доносящегося с
улицы. Это было непростым делом. Шеф и Льюис обсуждали ряд последних
угроз смерти, а все остальные просто слушали. Служащие вели записи.
угроз, т. е. установлен новый рекорд. Были угрозы обычного типа, как
например, ?разбомбить суд!?, но большинство имело какие-то свои
особенности - указывались имена, случаи, спорные вопросы.
секретным докладом ФБР, он прочел имена лиц и названия групп,
подозреваемых в распространении угроз. Ку-клукс-клан, арийцы, нацисты,
палестинцы, чернокожие сепаратисты, противники абортов, гомофобы. Даже
ИРА (Ирландская республиканская армия). Казалось, там были все, кроме
бизнесменов и бойскаутов. Группа с Ближнего Востока, поддерживаемая
иранцами, угрожала кровавыми расправами на американской земле в ответ на
смерть двух министров юстиции в Тегеране. Не было абсолютно никаких
доказательств того, что убийцы связаны с новой местной американской
террористической организацией, ставшей известной в последнее время под
названием ?Подпольная армия?, члены которой якобы убрали в Техасе
федерального судью, участвовавшего в рассмотрении дела, подложив бомбу в
его машину. Не было произведено никаких арестов, но именно на
?Подпольную армию? возлагалась ответственность. Кроме того,
первоначально имелись подозрения и в отношении массовых бомбардировок
офисов ?Американского союза гражданских свобод?, но работа была
проделана очень чисто.
Раньян, не глядя ни на кого.
Они угрожают вот уже двадцать лет.
Обстановка соответствует, вы так не думаете?
называли шефом. Не председателем суда, не господином Главным судьей.
Просто шефом. - Они угрожают потому, что так делают и другие.
очень не хотелось, чтобы какая-нибудь группа осталась без нашего
пристального внимания.