Андрей Кивинов

Танцы на льду

После произвольной программы всегда идет показательная. И чтобы попасть во
вторую, надо хорошо отработать первую.
В очередной раз вынужден предупредить, что описанные события - плод
фантазии и ничего общего с реальностью не имеют.

Здрассте... Вот такое неоригинальное начало. А зачем выделываться? Любят,
знаете ли, некоторые: "Кровавая заря вставала над грязным городом, и
бесконечным эхом разносилось по пустынным улицам карканье вечно голодных
ворон. Дикий, душераздирающий вопль пронзил пространство пущенной стрелой,
и те, кто его услышал, поплотнее закрыли окна, потому что такой вопль мог
прозвучать только в самом запредельном кошмаре..."

Я, как видите, проще. Простой такой, нормальный мужчинка. Следующим
неоригинальным шагом будет наше знакомство. Без всяких предварительных
церемоний и комментариев. Без постепенного раскрытия характера и потаенных
глубин души. Перебьемся. Душа у меня, наверное, есть, но раскрывать ее не
стоит. Я-то в вашу не лезу. Да, так вот, звать меня Юрой, как Гагарина,
фамилия Робингудов... Шучу, Иванов. От роду мне двадцать три, живу с мамой
и папой, не женат, ориентация - без отклонений (сейчас данный пункт анкеты
получил широкое распространение, поэтому я сразу ставлю все на свои места).
Политически неграмотен. Вот уже десять дней, после окончания средней школы
милиции, работаю во благо Министерства внутренних дел.

Три предыдущих года министерство вбивало в мою головушку азы криминалистики
и оперативно-розыскной деятельности, уголовного и административного права,
а в мое тело - основные теоремы рукопашного боя и строевой подготовки.
Насколько удачно - покажет ближайшее будущее. На данный момент судить о
моих академических способностях преждевременно.

Короче говоря, получив направление, я прибыл в территориальный отдел
милиции уже в должности крутого, как мне казалось, оперуполномоченного
уголовного розыска и был любезно встречен своими будущими коллегами. Всего
лишь любезно, потому как в той же школе милиции и в многочисленных
кинофильмах мне ни разу не намекнули, что, вливаясь в коллектив, необходимо
проставляться, а я как идейно подкованный и твердо уверенный, что в наших
органах служат сплошные трезвенники, не проставился.

Вообще в первые десять дней работы мои представления о людях нашей
благородной профессии постепенно начали сползать в какую-то непонятную
сторону. Вследствие того, что реальность, как оказалось, чуть-чуть не
совпадала с тем, чем меня пичкали целых три года.

К примеру, опер Витька Черненко, к которому меня прикрепили как молодого
специалиста и в кабинет которого я вселился, за десять дней появился в
отделе всего два раза.

В первое появление он рассказал мне пару бородатых анекдотов, после чего
исчез, предупредив, что, если его будут искать, он ушел в рейд.

Второй раз я застал его как-то утром по приходу на работу, Витька лежал на
диване прямо в своем черном расклешенном пальто со следами ботинок в районе
талии. Мне удалось рассмотреть, что следы оставлены продукцией фабрики
"Ленвест". Кабинет пропитался гремучей смесью из Витькиного перегара, вони
папиросных окурков и аромата разлагающейся дохлой мышки за батареей.

Вероятно, ночью Витька вернулся к порту приписки, чтобы отдохнуть и снова
уйти в туман. "Корабли постоят и ложатся на курс..." Когда он проснулся, я
осторожно спросил, в чем заключается суть его рейда. Черненко в ответ
потряс головой, закурил "беломорину" и простонал:

- Все в нормале, старик, все в нормале...

В школе милиции нас учили, что, действительно, в самых благовидных целях
рейды должны проводиться регулярно. При этом составляется адресная
программа, производится расстановка сил и средств, ну и все такое прочее.

Витькина адресная программа была записана в его распухшем блокноте, потому
как, уходя в рейд, он звонил по разным телефонам, спрашивая какую-то Люду.

Заглянувший следом за мной начальник отдела строго-настрого отчитал
Черненко:

- Виктор Геннадьевич, это безобразие. Не к лицу сотруднику уголовного
розыска матерно оскорбл ть дежурного офицера на пороге отдела. В следующий
раз, если придешь ночью он тебя не пустит. И будет прав.

Витька слабо парировал:

- А к лицу дежурному офицеру наступать на руки сотруднику уголовного
розыска?

Витька считался самым опытным опером в отделе, хотя ему не было и тридцати,
а мои новые коллеги пояснили, что если Черненко ушел в рейд, то так оно и
надо, не следует к нему приставать, Витька знает, что делает. Также мне
сообщили, что он является тонким психологом и в "расколе" подозреваемых ему
нет равных во всем министерстве. В данном, наверняка неоспоримом факте я
еще не имел удовольствия убедиться, хотя страшно желал посмотреть, как
работают настоящие профессионалы.

Впрочем, чтобы не утомлять вас длинной прелюдией об особенностях
милицейской практики, я перейду сразу к теме, а мои открытия в реалиях
профессии буду доводить по ходу. Это гораздо нагляднее.

Сейчас я трясусь на переднем сиденье БМП - боевой машины полиции, - в
УАЗике то бишь, сжимая еще не озябшими пальцами короткоствольный десантный
автомат и сурово глядя вперед.

Три минуты назад, зайдя в дежурную часть получить свой первый в жизни
материал, я испытал принцип Судьбы. Наукой пока не доказано существование
этого принципа, но он, несомненно, присутствует. К примеру, если ты
дежуришь, но в нужный момент сидишь на горшке или вышел на обед - это не
Судьба, а если не дежуришь, но заходишь забрать материал, это как раз она,
Судьба. Именно в нужный момент - в тот самый, когда на пульте загорается
лампочка ввиду срабатывания сигнализации в сберкассе.

А тут уж без разницы: дежуришь, не дежуришь, на горшке, не на горшке -
автомат в руки и ура. Побыстрее. Подмога прибудет позже, а ты пока
немедленно реагируй.

В любом случае я доволен. Это мой первый боевой выезд. И легкий мандраж
охватил организм не от страха перед, возможно, вооруженным преступником, а
от боязни сделать что-то неправильно и показать свою профессиональную
несовместимость.

Автомат упирается откидным прикладом в колено и снимается с предохранителя.
Я от всей души жалею, что меня не видят мои бывшие одноклассницы и
подружки. Типаж - коммандо. Даже в армии я не выглядел так благородно.

Расстегнутая черная куртка, заправленные в высокие ботинки джинсы, шапочка
на глаза и, конечно, боевое оружие настоящего мужчины. Классика в черном.

Прямо по газону водитель выруливает на финишную прямую.

- Прижмись, прижмись, - отрывисто бросаю я сержанту. - Спугнем! Надо по уму.

Сержант тормозит и выключает мигалку. Я выскакиваю на снег и, пригнувшись к
земле, бегу мимо продуктовых ларьков к сберкассе. Главное - тактика.
Неожиданность - сестра удачи. Сберкасса на втором этаже здания.

Я ловко, по-кошачьи перепрыгиваю через перила и, сбив железную урну, влетаю
внутрь. Правая рука передергивает затвор, глаза адаптируются к полумраку.

Темп, темп. Но и голова тоже. Перед стеклянными дверьми стратегическая
остановка. На секунду-другую. Выбор позиции и мишени для стрельбы. Мишени в
зале не наблюдается. Не исключено, что мишень за стойкой - потрошит сейф.
Поэтому еще раз спокойствие. Непринужденно толкаю дверь и захожу в зал
рядовым, гражданским посетителем. Как насчет подписки на "Охоту и
рыболовство"? Автомат не прячу - некуда. У крайнего окошечка стойки -
очередь из старушек, за столиком - мужичок, плюющий в чернильницу. Щелканье
калькуляторов, треск кассовых аппаратов, звуки радио.

Не убирая пальца со спускового крючка, подхожу к центральному окошечку.
Женщина лет сорока виртуозно лупит пальцами по здоровому калькулятору.
Заметив мою тень, протягивает руку в колечках к окошку:

- Давайте квитанцию.

Квитанции нет, есть автомат. Не дождавшись первого, дама поднимает голову и
видит второе. Плюс шапка на глаза и классика в черном.

Я хочу шепотом спросить, где бандиты, но не успеваю.

Дама безразлично делает полоборота в кресле и кричит куда-то в открытую
дверь:

- Маша! Опять сигнализация сработала! В конце концов, ты вызовешь
когда-нибудь техника? Вы извините, молодой человек, Бога ради, замучали,
наверное, вас.

Молодой человек слегка озадачен. С одной стороны, хорошо, обошлось без
жертв, но с другой... Ладно б молодой человек был "в синей форменной
фуражке с цифрой "три" на медной бляшке", но ведь у нас "классика в
черном". У молодого человека что, на лбу написана профессия? Получается,
написана, несмотря на атрибутику. Прямо так и написана: Юра Иванов,
оперуполномоченный уголовного розыска. Белым по черному.

- Молодой человек, вы платите или нет?

Я поворачиваюсь. Маленькая бабуля в огромных плюсовых очках протягивает к
окошку квитанцию и пару червонцев.

- И уберите свой автомат.

"Нет, я не плачу! - кричит мой внутренний голос. - Я пришел рассказать о
новой жевательной резинке "Спортлайф" без сахара!"

Остальные в зале не обращают на меня ровно никакого внимания. Как будто и
нет меня! Знаете, что хочется сделать? Если честно? Дать залп в
оштукатуренный потолок и заорать:

"А ну, на пол, труха навозная! Ключи от сейфов на стойку! Живо..."

Из радио хрипит Луи Армстронг. Плавно и нежно. Песня про прекрасный мир. И
волшебную любовь.

Я опускаю автомат и понуро бреду к выходу. Сержант уже подогнал машину к
парадному подъезду. Урну кто-то поднял.

- Что, Юрок, опять у них ложный вызов?

- Почему ты решил?

- Да по десять раз на дню сюда ездим.

Я зло падаю на сиденье.

- Я тебя и предупредить не успел. Ты прямо орлом выглядел. Как я в