Артур Конан Дойл

Случай с переводчиком

За все мое долгое и близкое знакомство с мистером Шерлоком Холмсом я
не слышал от него ни слова о его родне и едва ли хоть что-нибудь о его
детских и отроческих годах. От такого умалчивания еще больше усиливалось
впечатление чего-то нечеловеческого, которое он на меня производил, и
временами я ловил себя на том, что вижу в нем некое обособленное явле-
ние, мозг без сердца, человека, настолько же чуждого человеческих
чувств, насколько он выделялся силой интеллекта. И нелюбовь его к женщи-
нам и несклонность завязывать новую дружбу были достаточно характерны
для этой чуждой эмоциям натуры, но не в большей мере, чем это полное
забвение родственных связей. Я уже склонялся к мысли, что у моего друга
не осталось в живых никого из родни, когда однажды, к моему большому
удивлению, он заговорил со мной о своем брате.

Был летний вечер, мы пили чай, и разговор, беспорядочно перескакивая
с гольфа на причины изменений в наклонности эклиптики к экватору, завер-
телся под конец вокруг вопросов атавизма и наследственных свойств. Мы
заспорили, в какой мере человек обязан тем или другим своим необычным
дарованием предкам, а в какой - самостоятельному упражнению с юных лет.

- В вашем собственном случае, - сказал я, - из всего, что я слышал от
вас, по-видимому, явствует, что вашей наблюдательностью и редким ис-
кусством в построении выводов вы обязаны систематическому упражнению.

- В какой-то степени, - ответил он задумчиво. - Мои предки были захо-
лустными помещиками и жили, наверно, точно такою жизнью, какая естест-
венна для их сословия. Тем не менее эта склонность у меня в крови, и
идет она, должно быть, от бабушки, которая была сестрой Верне1, фран-
цузского художника. Артистичность, когда она в крови, закономерно прини-
мает самые удивительные формы.

- Но почему вы считаете, что это свойство у вас наследственное?

- Потому что мой брат Майкрофт наделен им в большей степени, чем я.

Новость явилась для меня поистине неожиданной. Если в Англии живет
еще один человек такого же редкостного дарования, как могло случиться,
что о нем до сих пор никто не слышал - ни публика, ни полиция? Задавая
свой вопрос, я выразил уверенность, что мой товарищ только из скромности
поставил брата выше себя самого. Холмс рассмеялся.

- Мой дорогой Уотсон, - сказал он, - я не согласен с теми, кто при-
числяет скромность к добродетелям. Логик обязан видеть вещи в точности
такими, каковы они есть, а недооценивать себя - такое же отклонение от
истины, как преувеличивать свои способности. Следовательно, если я гово-
рю, что Майкрофт обладает большей наблюдательностью, чем я, то так оно и
есть, и вы можете понимать мои слова в прямом и точном смысле.

- Он моложе вас?

- Семью годами старше.

- Как же это он никому не известен?

- О, в своем кругу он очень известен.

- В каком же?

- Да хотя бы в клубе "Диоген".

Я никогда не слышал о таком клубе, и, должно быть, недоумение ясно
выразилось на моем лице, так как Шерлок Холмс, достав из кармана часы,
добавил:

- Клуб "Диоген" - самый чудной клуб в Лондоне, а Майкрофт - из чуда-
ков чудак. Он там ежедневно с без четверти пять до сорока минут восьмо-
го. Сейчас ровно шесть, и вечер прекрасный, так что, если вы не прочь
пройтись, я буду рад познакомить вас с двумя диковинками сразу.

Пять минут спустя мы были уже на улице и шли к площади Риджент-сер-
кес.

- Вас удивляет, - заметил мой спутник, - почему Майкрофт не применяет
свои дарования в сыскной работе? Он к ней неспособен.

- Но вы, кажется, сказали...

- Я сказал, что он превосходит меня в наблюдательности и владении де-
дуктивным методом. Если бы искусство сыщика начиналось и кончалось раз-
мышлением в покойном кресле, мой брат Майкрофт стал бы величайшим в мире
деятелем по раскрытию преступлений. Но у него нет честолюбия и нет энер-
гии. Он бы лишнего шагу не сделал, чтобы проверить собственные умозаклю-
чения, и, чем брать на себя труд доказывать свою правоту, он предпочтет,
чтобы его считали неправым. Я не раз приходил к нему с какой-нибудь сво-
ей задачей, и всегда предложенное им решение впоследствии оказывалось
правильным. Но если требовалось предпринять какие-то конкретные меры,
чтобы можно было передать дело в суд, - тут он становился совершенно
беспомощен.

- Значит, он не сделал из этого профессии?

- Никоим образом. То, что дает мне средства к жизни, для него не бо-
лее как любимый конўк дилетанта. У него необыкновенные способности к вы-
числениям, и он проверяет финансовую отчетность в одном министерстве.
Майкрофт снимает комнаты на Пэл-Мэл, так что ему только за угол завер-
нуть, и он в Уайтхолле - утром туда, вечером назад и так изо дня в день,
из года в год. Больше он никуда не ходит, и нигде его не увидишь, кроме
как в клубе "Диоген", прямо напротив его дома.

- Я не припомню такого названия.

- Вполне понятно. В Лондоне, знаете, немало таких людей, которые -
кто из робости, а кто по мизантропии - избегают общества себе подобных.
Но при том они не прочь просидеть в покойном кресле и просмотреть свежие
журналы и газеты. Для их удобства и создан был в свое время клуб "Дио-
ген", и сейчас он объединяет в себе самых необщительных, самых "антик-
лубных" людей нашего города. Членам клуба не дозволяется обращать друг
на друга хоть какое-то внимание. Кроме как в комнате для посторонних по-
сетителей, в клубе ни под каким видом не допускаются никакие разговоры,
и после трех нарушений этого правила, если о них донесено в клубный ко-
митет, болтун подлежит исключению. Мой брат - один из членов-учредите-
лей, и я убедился лично, что обстановка там самая успокаивающая.

В таких разговорах мы дошли до Сент-Джеймса и свернули на Пэл-Мэл.
Немного не доходя до Карлотона, Шерлок Холмс остановился у подъезда и,
напомнив мне, что говорить воспрещается, вошел в вестибюль. Сквозь стек-
лянную дверь моим глазам открылся на мгновение большой и роскошный зал,
где сидели, читая газеты, какие-то мужчины, каждый в своем обособленном
уголке. Холмс провел меня в маленький кабинет, смотревший окнами на
Пэл-Мэл, и, оставив меня здесь на минутку, вернулся со спутником, кото-
рый, как я знал, не мог быть не кем иным, как только его братом.

Майкрофт Холмс был много выше и толще Шерлока. Он был, что называет-
ся, грузным человеком, и только в его лице, хоть и тяжелом, сохранилось
что-то от той острой выразительности, которой так поражало лицо его бра-
та. Его глаза, водянисто-серые и до странности светлые, как будто нав-
сегда удержали тот устремленный в себя и вместе с тем отрешенный взгляд,
какой я подмечал у Шерлока только в те минуты, когда он напрягал всю си-
лу своей мысли.

- Рад познакомиться с вами, сэр, - сказал он, протянув широкую, толс-
тую руку, похожую на ласт моржа. - С тех пор, как вы стали биографом
Шерлока, я слышу о нем повсюду. Кстати, Шерлок, я ждал, что ты пока-
жешься еще на прошлой неделе - придешь обсудить со мною случай в Мэ-
нор-Хаусе. Мне казалось, что он должен поставить тебя в тупик.

- Нет, я его разрешил, - улыбнулся мой друг.

- Адамc, конечно?

- Да, Адамc.

- Я был уверен в этом с самого начала. - Они сели рядом в фонаре ок-
на. - Самое подходящее место для всякого, кто хочет изучать человека, -
сказал Майкрофт. - Посмотри, какие великолепные типы! Вот, например, эти
двое, идущие прямо на нас.

- Маркер и тот другой, что с ним?

- Именно. Кто, по-твоему, второй?

Двое прохожих остановились напротив окна. Следы мела над жилетным
карманом у одного были единственным, на мой взгляд, что наводило на
мысль о бильярде. Второй был небольшого роста смуглый человек в съехав-
шей на затылок шляпе и с кучей свертков под мышкой.

- Бывший военный, как я погляжу, - сказал Шерлок.

- И очень недавно оставивший службу, - заметил брат.

- Служил он, я вижу, в Индии.

- Офицер по выслуге, ниже лейтенанта.

- Я думаю, артиллерист, - сказал Шерлок.

- И вдовец.

Но имеет ребенка.

Детей, мои мальчик, детей.

Постойте, - рассмеялся я, - для меня это многовато.

- Ведь нетрудно же понять, - ответил Холмс, - что мужчина с такой
выправкой, властным выражением лица и такой загорелый - солдат, что он
не рядовой и недавно из Индии.

- Что службу он оставил лишь недавно, показывают его, как их называ-
ют, "амуничные" башмаки, - заметил Майкрофт.

- Походка не кавалерийская, а пробковый шлем он все же носил надвину-
тым на бровь, о чем говорит более светлый загар с одной стороны лба. Са-
пером он быть не мог - слишком тяжел. Значит, артиллерист.

- Далее, глубокий траур показывает, конечно, что он недавно потерял
близкого человека. Тот факт, что он сам делает закупки, позволяет ду-
мать, что умерла жена. А накупил он, как видите, массу детских вещей. В
том числе погремушку, откуда видно, что один из детей - грудной младе-
нец. Возможно, мать умерла родами. Из того, что он держит под мышкой
книжку с картинками, заключаем, что есть и второй ребенок.

Мне стало понятно, почему мой друг сказал, что его брат обладает еще
более острой наблюдательностью, чем он сам. Шерлок поглядывал на меня
украдкой и улыбался. Майкрофт взял понюшку из черепаховой табакерки и