Агата Кристи

Агент "Н" или "М"

Глава первая

В передней Томми Бирсфорд разделся, аккуратно, не спеша, водрузил
пальто на вешалку и все так же неторопливо повесил шляпу на соседний крючок.
Потом расправил плечи, изобразил на лице бодрую улыбку и вошел в гостиную,
где жена его вязала шерстяной подшлемник цвета хаки.

Стояла весна 1940 года.

Миссис Бирсфорд взглянула на мужа, и спицы еще быстрее замелькали у нее
в руках. Помолчав с минуту, она спросила:

- Что нового в газетах?

- Блицкриг надвигается, - ответил Томми. - Дела во Франции плохи.

- Да, что и говорить, невесело, - подтвердила Таппенс.

Они опять помолчали. Затем Томми поинтересовался:

- Ну? Что же ты ни о чем не спрашиваешь? Кому сейчас нужна эта
тактичность?

- Верно, - согласилась Таппенс. - Излишняя тактичность раздражает. Но
ведь ты разозлишься еще больше, если я начну задавать вопросы. Да и зачем? У
тебя и так все на лице написано. Ну, ладно, выкладывай. Ничего не вышло?

- Ничего. Я никому не нужен. Честное слово, Таппенс, когда
сорокашестилетнему мужчине дают понять, что из него песок сыплется - это уж
слишком. Армия, флот, авиация, министерство иностранных дел - всюду одно и
то же: вы слишком стары. Может, позднее вы нам понадобитесь.

- Со мной та же история, - вздохнула Таппенс. - Вы хотите быть сестрой
милосердия? В вашем возрасте? Нет, благодарим вас. На другую работу? Тоже
нет. Они предпочтут мне любую сопливую девчонку, которая и ран-то в глаза не
видела и даже бинт стерилизовать не умеет. А ведь я же три года провела на
фронте: была и сиделкой и операционной сестрой, водила грузовик и даже
генеральскую машину. И, смею утверждать, всюду неплохо справлялась. А теперь
я, оказывается, всего- навсего пожилая надоеда, которая не желает тихо
сидеть дома и вязать.

- Хорошо, хоть Дебора при деле, - попытался Томми утешить жену.

- Да, у нее все в порядке, - согласилась мать Деборы. - Уверена, что
она справляется. И все-таки кажется, Томми, что я бы ей ни в чем не
уступила.

- Она, пожалуй, другого мнения, - усмехнулся Томми.

- Дети иногда бывают просто невыносимы, - вздохнула Таппенс. - Особенно
когда стараются быть чуткими.

- Терпеть не могу, когда Дерек делает мне скидку на возраст, -
проворчал Томми. - Всем своим видом он словно говорит: "Бедный старый папа!"

Сердито фыркнув, Таппенс тряхнула темноволосой головой, и клубок шерсти
скатился с ее колен на пол.

- Выходит, мы ни на что больше не годны? Да? А может, нам просто
вбивают это в голову? Впрочем, мне самой подчас кажется, что мы вообще
никогда ни на что не годились.

- Похоже, - отозвался Томми.

- Допустим. Но ведь было же время, когда мы считали, что делаем важное
дело. Теперь я начинаю подозревать, что все это нам просто приснилось. Да
было ли это на самом деле, Томми? Правда ли, что однажды немецкие шпионы
трахнули тебя по голове и похитили? Правда ли, что однажды мы с тобой
выследили опасного преступника, задержали его и завладели важнейшими
секретными документами? Правда ли, что некая признательная страна нас щедро
вознаградила? Да, нас - тебя и меня. Тех самых Бирсфордов, которыми все
пренебрегают, которые никому больше не нужны?

- Угомонись, дорогая. Разговорами делу не поможешь.

- И все-таки, - смахнув слезинку, сказала Таппенс, - больше всего меня
обидел наш друг мистер Картер.

- Но он же написал нам весьма любезное письмо.

- И ничего не сделал - даже надежды не подал.

- Так ведь он сейчас не у дел, как и мы. Состарился, поселился в
Шотландии и ловит себе рыбку.

- Секретная служба могла бы все же что-нибудь для нас придумать, - не
сдавалась Таппенс.

- А может, мы уже и не справимся, - возразил Томми. - У нас теперь,

пожалуй, пороху не хватит.

- Не знаю. По-моему, мы все те же. А впрочем, когда дойдет до дела...
Но все-таки очень хочется чем-то заняться. Ужасно, когда все время только
думаешь и думаешь.

В квартиру позвонили. Таппенс открыла дверь и увидела на пороге
широкоплечего мужчину с пышными светлыми усами на румяном жизнерадостном
лице. Незнакомец быстрым взглядом окинул хозяйку дома и приятным голосом
осведомился:

- Миссис Бирсфорд?

- Да.

- Моя фамилия Грант. Я друг лорда Истхемптона. Он посоветовал мне
обратиться к вам и вашему мужу.

- Очень рада. Входите, пожалуйста. - Таппенс провела посетителя в
гостиную. - Знакомьтесь - мой муж. А это мистер Грант. От мистера Кар...
простите, от лорда Истхемптона.

Прежний псевдоним шефа Секретной службы был для Таппенс привычнее, чем
настоящий титул их старого друга. Мистер Грант оказался приятным человеком и
держался непринужденно. Таппенс вышла из комнаты, но вскоре вернулась с
бутылкой шерри и рюмками. А еще через несколько минут, воспользовавшись
паузой, мистер Грант спросил Томми:

- Я слышал, вы ищете себе дело, Бирсфорд?

- Да, ищу. Вы имеете в виду... - У Томми загорелись глаза.

Грант рассмеялся и покачал головой:

- Боюсь, не то, что вы думаете. Этим пусть занимаются молодые,
энергичные ребята или те, кто работает у нас уже давно. А вам я могу
предложить лишь довольно скучную работу: будете сидеть в канцелярии,
подшивать бумаги, перевязывать папки красной тесьмой, расставлять по полкам
и прочее.

- Понятно, - лицо у Томми вытянулось.

- В конце концов, это лучше, чем ничего, - подбодрил его Грант. -
Словом, загляните ко мне на днях. Министерство снабжения, комната двадцать
два. Что-нибудь для вас подыщем.

Зазвенел телефон. Таппенс сняла трубку.

- Алло... Да... Что такое?

На другом конце провода кто-то кричал. Таппенс изменилась в лице.

- Когда?.. Ох, боже мой!.. Разумеется, дорогая, сейчас буду.

Миссис Бирсфорд положила трубку.

- Это Морин.

- Я так и подумал. Ее голос узнаешь даже отсюда. Едва переведя дыхание,
Таппенс продолжала:

- Ради бога простите, мистер Грант, но я должна бежать - моя
приятельница упала и вывихнула ногу. Надо пойти помочь ей.

- О чем речь, миссис Бирсфорд! Разумеется. Таппенс улыбнулась гостю,
схватила пальто, наспех оделась и убежала. Входная дверь захлопнулась.

- Посидите еще, - сказал Томми и долил гостю шерри.

- Спасибо. - Грант взял рюмку, пригубил, помолчал и наконец заметил:

- А знаете, я отчасти даже рад, что вашей жене пришлось уйти. Так мы
сэкономим время.

- Не понимаю, - удивленно уставился на него Томми.

- Видите ли, Бирсфорд, - неторопливо начал Грант, - я пригласил вас
заглянуть ко мне в министерство, потому что уполномочен сделать вам одно
предложение.

- Вы имеете в виду...

- Истхемптон рекомендовал вас, - кивнул Грант. - Сказал, что вы - самый
подходящий человек.

- Я вас слушаю. - Томми перевел дух.

- Никто не должен ничего знать. Даже ваша жена. Понятно?

- Раз вы настаиваете - хорошо. Но раньше мы работали вместе.

- Знаю. Но мое предложение адресовано только вам.

- Ясно.

- Официально вам предлагается, как я уже сказал, канцелярская работа в
шотландском филиале министерства. Он расположен в запретной зоне, куда вы не
можете взять жену. На самом же деле вы поедете совсем в другое место.

Томми выжидательно молчал.

- Вы читали в газетах о пятой колонне? - спросил Грант. - Вам известно
хоть в общих чертах, что означает это выражение?

- Враг внутри страны.

- Совершенно верно, Бирсфорд. Начиная войну, мы были оптимистами. Я не
говорю о тех, кто знал, с чем мы имеем дело. Они-то всегда понимали, как
хорошо подготовлен и решителен противник, как силен он в воздухе, какая у
него слаженная военная машина. Я имею в виду нацию в целом, добродушного,
демократически настроенного англичанина, у которого в голове форменная
неразбериха и который верит в то, во что ему хочется верить, - что Германия
долго не выдержит, что она на грани революции, что танки у немцев из жести,
а сами они от недоедания свалятся с ног на первом же марше и так далее. Так
вот, война повернулась совсем по-другому. Уже в начале ее нам пришлось
туговато, а теперь становится и вовсе худо. Народ - матросы, летчики,
солдаты в окопах - держится стойко, но готовили нас к войне и руководили
нами скверно. Самое худшее в этом смысле уже позади. Мы исправили ошибки,
постепенно ставим нужных людей на нужные места, словом, начинаем воевать как
следует. И мы выиграем войну... если только раньше не проиграем ее.
Опасность же проиграть ее грозит нам не извне. Нам грозит та же опасность,