Николай Леонов
Еще не вечер
НАКАНУНЕ
швырял камешки в мутные невысокие волны, которые равнодушно и вяло, взбегали
на берег, шуршали галькой и отступали для нового разбега. Бросать камешки
было неинтересно - и всплеска не видно, и звука не слышно, но Гуров занятие
свое не прекращал и, отбросав пригоршню, наклонялся за новой порцией гальки.
Наконец вы нашли себе подходящее занятие. - И опустила на землю сумку и
одеяло.
шершавый валун.
пытался загорать. Она подошла и поздоровалась, спросила, как его зовут, не
скрывая насмешки, оглядела с ног до головы. Гуров, представляясь, замялся.
Лев Иванович звучит претенциозно, Лев - смешно. Лева - вообще не звучит.
собственном доме, окончила курсы медсестер, работает в санатории, сейчас в
отпуске. Слушая ее неторопливую речь, Гуров, полузакрыв глаза, разглядывал
новую знакомую и думал о том, что такие девушки встречаются на Кавказе,
возможно, в Ростове или Краснодаре, и очень редко в Москве и Ленинграде.
Смешение рас, то самое, о чем булгаковский Воланд говорил: "Причудливо
тасуется колода". Женщина, на которую любой мужчина обратит внимание.
Сильное смуглое тело, она не чувствует его, не демонстрирует, как животные
не ощущают свою естественную красоту: они такими родились, такими и живут.
раздеваясь. - Вы, кажется, мужчина сильный, самостоятельный, с другой
стороны потерянный какой-то, одинокий.
ни слова... - Таня, видимо, пригрелась, стянула с себя кофточку. - А мне
интересно. Можно, я вас порасспрашиваю?
принципу врать лишь в крайнем случае, сообщил. - Тридцать семь, женат, дочь,
юрист. Выгнали из дома, приказали отдыхать, мол, нервное истощение у меня.
умная - мужчину нельзя удержать силой. Он либо любит, либо не любит.
ей совершенно незнакомое.
землю. - Умереть можно! Я же баба! Для меня правду сказать - что уксусу
выпить.
Гуров невольно насторожился, придавая голосу серьезность, сказал:
оценивающе, словно прикидывая, с какого боку ударить.
ты мне голову морочишь".
свойственно вашему очаровательному полу. Оставим это. Поговорим о вас лично.
Вы ведь живете на холме"? - Гуров указал направление.
сюда приходите. Почему? Соврите что-нибудь оригинальное.
этом по известным причинам не могла, а быстрого ответа, похожего на правду,
не находила. Поэтому отделалась немудреной шуточкой.
курорт, остановился в гостинице "Приморская", страдает нервным истощением,
требуется развлечь.
"Время" назвали мое имя и отчество. А то как бы вы узнали, что я Лев
Иванович?
знает. У нас проще. В гостинице две мои подружки работают. Я такое о вас
знаю... Закачаетесь!
наилучшего. - И, стараясь не оступиться на осыпающейся под ногами гальке,
поднялся на набережную.
человек ей не по зубам, можно обжечься.
придумывай себе заботы, которых тебе на службе хватает. Гуров ощущал
какой-то дискомфорт, что-то фальшивое в своем, казалось бы, беззаботном,
курортном житье-бытье.
Гурову такая погода нравилась, даже думать не хотелось, что творится на этой
театрально-декоративной набережной в разгар сезона. Он сел на скамейку
неподалеку от статуи, глянув на нее с умилением и благодарностью. Эта
гипсовая промокшая и озябшая девушка возвращала на землю, к жизненным
реалиям, так как окружающий ландшафт был настолько неестественно красив и
гармоничен, что человек рисковал воспарить или поверить, что оказался в краю
нездешнем. А взглянешь на тяжеловесное творение в гипсе и поймешь все
нормально, ты на земле, дома.
кивнул на присутствующего в кабинете мужчину и коротко сказал:
курортного города, приехал в столицу за "своим" жуликом, не желая отвлекать
коллег от работы.
розыска прилетел, значит, ему этот преступник очень нужен.
разыскал на третий день. Гуров вскоре эту историю забыл, а месяц назад,
когда его начали "выгонять" в отпуск, жена сказала.
взять отпуск не могу, знаешь мою ситуацию, а тебе необходимо проветриться.
привез в гостиницу, где его ждали. Гуров поселился в двухкомнатном люксе, с
балконом и окном на море и только к вечеру понял, как устал. "Наверное, я в
последние дни совсем плохо выглядел, раз они все так на меня накинулись".
Отпуск так отпуск. Первые сутки Гуров выходил из номера только в кафе, потом
начал спускаться к морю, гулять по набережной. На третий день он надел
костюм, белую рубашку и спустился на второй этаж, в ресторан, который только
открылся после перерыва.
внимания. Он сидел тихо, ничего не требуя, официантки расположились в другом
конце зала, тоже не шумели, обсуждали свои проблемы. Таким образом,
установилось равновесие.
женщин. "Культура обслуживания давно утеряна, экономически я им не нужен,
можно говорить и писать ежедневно, ничего не изменится. Когда официантка,
наконец, подойдет, я встану и поздороваюсь, - решил Гуров. - Какой получу
ответ?"
ждете?
взглянул на грязную ладонь и подумал, что его фирменный костюм вскоре станет
нормальной рабочей одеждой. - Почему она подошла ко мне, хотя в зале было
полно свободных столов? Я тогда подумал, мол, не любит красивая женщине!
одиночества, ведь актер не может играть перед пустым залом"
скромный? Приходите, садитесь и молча ждете! А если фужер разбить! Громко!
Потом сказать, что случайно. Два рубля, а сколько удовольствия! Начнут
ругаться, осколки собирать. А завтра подойдут мгновенно.