Элистер МАКЛИН

ДЬЯВОЛЬСКИЙ МИКРОБ

В то утро в почтовом ящике ничего не оказалось. И неудивительно: уже
три недели я не получал писем - с тех пор, как снял комнату на втором
этаже близ Оксфордстрит. Закрыв входные двери приемной, я прошел мимо
стола и стула секретаря, которого завел бы при условии процветания
сыскного агентства "Кэвел", и толкнул дверь с надписью "Кабинет".

За дверью находилась контора главы частного сыскного агентства Пьера
Кэвела и всего штата сотрудников - в моем единственном лице. Комната была
побольше приемной, это я знал точно, ибо измерил ее, хотя только весьма
опытный землемер мог бы, прикинув на глаз, сказать то же.

Я не привередлив, но должен сознаться, что комната эта не из лучших.
Бесцветные стены в серых потеках, грязно-белого цвета пол и темный потолок
- результат лондонского тумана и заброшенности помещения. В одной из стен
имелось узкое высокое окно, выходящее в мрачный колодец двора, кое-как
протертое изнутри и прикрытое рекламным календарем. На линолеуме пола -
видавший виды квадратный письменный стол, вертящийся стул и кресло для
клиента; обшарпанный коврик, чтобы клиент не простудил ноги, вешалка и
пара зеленых металлических пустых шкафов. Больше ничего. Для иных вещей в
комнате просто не оставалось места. Я собирался сесть, когда раздался
мягкий звук колокольчика, дернувшегося два раза, и скрип дверных петель.
"ПОЗВОНИТЕ И ВХОДИТЕ" - гласила табличка коридорной двери. Кто-то так и
поступил. Я открыл верхний левый ящик стола, вытащил бумаги и конверты,
разбросал их перед собой на столе, нажал коленкой кнопку под столом и
встал, услышав стук в дверь кабинета.

Вошел высокий худой человек в узкобортном пальто и в котелке, с
саквояжем и перчатками в левой руке, свернутым зонтиком в правой. Длинное
белое лицо, тонкие черные волосы разделены пробором точно на две половины
и зачесаны почти прямо назад, пенсне на орлином носу, а на верхней губе -
тонкая черная линия усиков, каким-то образом безукоризненно взращенных.

Должно быть он носил с собой микрометр. Типичный образ старшего
бухгалтера из Сити - никем иным представить его не мог.

- Извините за вторжение, - улыбнулся он, показывая три верхние
золотые коронки и скосив взгляд назад, - но, кажется, ваш секретарь...

- О, пустяки! Входите.

Он разговаривал, как бухгалтер: взвешивая слова, не торопясь, слегка
рисуясь правильным выговором. Протянул мне руку - быстрое легкое пожатие,
ни к чему не обязывающее.

- Мартин, - представился он, - Генри Мартин... Мистер Пьер Кэвел?..

- Да. Не угодно ли сесть?

- Благодарю, - он сразу сел, ноги поставил прямо, сдвинув их вместе.
Осторожно покачивая саквояжем перед коленями, огляделся, не пропуская
ничего, и слегка улыбнулся. - Дела не очень... э... хорошо... у вас идут,
не так лиг, мистер Кэвел?

Возможно, он и не бухгалтер. Те, как правило, вежливы, с хорошими
манерами и не столь быстро переходят к ненужным колкостям. Быть может, он
чем-то расстроен... Люди, которые обращаются к частным детективам, редко
бывают спокойны.

- Хочу подурачить налогового инспектора, - объяснил я. - Чем могу
быть полезен, мистер Мартин?

- Рассказом о себе. - Он больше не улыбался и глаза его не блуждали
по комнате.

- О себе?.. - переспросил я резко, но учитывая, что за три недели не
имел ни одного клиента. - Пожалуйста, поконкретнее, мистер Мартин. У меня
куча дел.

Действительно, у меня были свои дела: разжигание трубки, чтение
утренних газет и тому подобное.

- Прошу прощения, мистер Кэвел. Итак, о вас... Именно вас я выбрал
для выполнения очень деликатной и трудной миссии. Хочу быть уверенным, что
вы - именно тот человек, и полагаю, что это логично, не так ли?

Внимательно разглядывая Мартина, я подумал, что его без особого
ущерба для себя можно вышвырнуть вон.

- Я не выполняю щекотливых поручений, мистер Мартин. Занимаюсь только
расследованием.

- Именно, именно, когда есть что расследовать. - Его тон был еще не
таким безразличным, чтобы оскорбиться. - Видимо, я должен кое-что
сообщить. Не обижайтесь, через несколько минут вы ознакомитесь с моим
методом, мистер Кэвел. Обещаю, не пожалеете, - он открыл саквояж, вынул
кожаную папку, достал из нее плотный лист бумаги и с выражением стал
читать: - "Пьер Кэвел. Родился в Лиде, Кальвадос, французского
происхождения. Отец - инженер-строитель, Кэвел из Хэмпшира. Мать -
Анна-Мария Лешанр из Лиде, франко-бельгийского происхождения. Одна сестра,
Лизель. Оба родителя и сестра погибли при бомбежке Руана. Бежал на
рыбацкой лодке в Англию. Будучи юношей, шесть раз выбрасывался с парашютом
в Северной Франции, каждый раз возвращался с ценной информацией. За два
дня до высадки союзников забрасывался в Нормандию. В конце войны был
представлен сразу к шести наградам - три английские, две французские и
одна бельгийская".

Генри Мартин взглянул на меня с легкой улыбкой. - Первая заминка: в
наградах отказано. Можно отнести на счет быстрого вашего взросления -
стали слишком серьезны для побрякушек... Впрочем, вот что дальше:
"Поступил в британскую действующую армию. Дослужился до майора разведки
корпуса, честно работал в отделе М-1-6". Контрразведки, полагаю? Затем
работа в полиции. Почему вы ушли из армии, мистер Кэвел?

- Плохие перспективы, - ничего, выброшу его из конторы позднее, сразу
подумал я, а сейчас он меня заинтересовал. Как много он еще знает и что?

- Вас выгнали, - снова слегка улыбнулся он. - Если младший офицер
собирается ударить старшего, то это нарушение армейской дисциплины. А вы
ошиблись, выбрав для пощечины младшего по чину, - он вновь уткнулся в
бумагу: - "Поступил в транспортную полицию. Быстрое продвижение в званиях
до инспектора. В последние два года выполнял специальные задания, характер
коих неизвестен". Мы можем только догадываться. Затем вы ушли в отставку.
Так ведь?

- Так.

- В служебной карточке "отставка" звучит лучше, чем "уволен", что и
значилось бы, останься вы на службе на сутки дольше. Видимо, у вас дар к
нарушению дисциплины. Однако вы имеете друзей, и влиятельных. Не прошло
недели после отставки, как вы уже числились начальником секретной службы в
Мортоне.

Я перестал передвигать бумажки на столе и спокойно ответил:

- Сведения о моей службе легко достать, если знать где, но вы не
имели права брать их там, где взяли.

- Скорее можно проникнуть в Кремль, чем в Мортонский
микробиологический центр в Уилтшире. Прекрасно знаю, мистер Кэвел, что не
смог бы иметь эти сведения, но... вы и с этого поста были уволены. Знаю,
почему вас уволили.

То, что я принял своего клиента за бухгалтера, не говорило в пользу
моих расследовательских способностей - Генри Мартин не узнал бы
балансового отчета, поднеси его хоть на серебряном подносе, но я никак не
мог догадаться о его настоящей профессии.

- Вас уволили из Мортона, - педантично продолжал Мартин, - за то, что
вы умели держать язык за зубами. О, не за нарушение служебной тайны, мы
знаем, - он снял пенсне и тщательно протер его. - После пятнадцатилетней
службы в разведке вы, вероятно, даже с собой не говорили о том, что
знаете. Но беседовали в Мортоне с ведущими директорами и учеными, не
скрывая своего отношения к характеру работы, которой они занимались. Не вы
первый отмечали с горечью тот факт, что это учреждение контролируется
военным министерством, хотя его считают государственным Мортонским центром
здравоохранения. Вы, конечно, знаете, что в Мортоне занимаются
выращиванием и разведением микробиологических организмов для использования
их исключительно в военных целях. Но вы один из немногих, кто сознает
страшные и губительные свойства оружия, которое там разрабатывается. И
прекрасно представляете, что лишь несколько самолетов с этим оружием могут
полностью уничтожить жизнь в любой стране на нашей планете в считанные
часы. Вы были против использования этого оружия, против использования его
в отношении мирного, ничего не подозревающего человечества. Об этом знали
в Мортоне, слишком многие знали. Вот почему вы сейчас вынуждены работать
частным детективом.

- Жизнь несправедлива, - согласился я, встал, подошел к двери,
повернул ключ и положил его в карман. - Вам ясно, мистер Мартин, что вы
наболтали много лишнего. Итак, откуда у вас сведения о моей работе в
Мортоне? Иначе вы не выйдете из этой комнаты. Мартин вздохнул, поправил
пенсне.

- Мелодраматично, но совершенно излишне. Разве вы приняли меня за
дурака, Кэвел? Неужели я кажусь дураком? Я рассказал вам все только в
надежде на сотрудничество. Хорошо, выложу карты на стол. В прямом смысле.
- Он достал портмоне и вынул цвета слоновой кости визитную карточку. -
Что-нибудь говорит вам?

Карточка говорила о многом. Вдоль нее шла надпись: "Совет
безопасности мира". В нижнем правом углу: "Генри Мартин, лондонский
секретарь". Мартин пододвинул кресло поближе и наклонился, опершись руками
о стол, с лицом напряженным и серьезным.

- Конечно, вы слышали о нас, мистер Кэвел. Без преувеличения скажу,
что это огромная сила. Наш совет не обращает внимания на расу, религию,
политику... Не хочется по этому поводу распространяться, но сообщу, что
даже многие церковные деятели Англии являются его членами, будь то