Патрик Модиано

Дора Брюдер

Восемь лет назад, листая старую газету "Пари-Суар" от 31 декабря 1941
года, я наткнулся на третьей странице на рубрику "Вчера и сегодня". В
самом низу я прочел:

"ПАРИЖ

Разыскивается девушка, Дора Брюдер, 15 лет, рост 1 м 55 см, лицо
овальное, глаза серо-карие, одета в серое спортивное пальто, бордовый
свитер, темно-синюю юбку и такого же цвета шапку, коричневые спортивные
ботинки. Любые сведения просьба сообщить супругам Брюдер, Париж, бульвар
Орнано, 41".

Бульвар Орнано... Этот район был мне издавна знаком. В детстве я ездил
с матерью на Блошиный рынок в Сент-Уан. Мы выходили из автобуса у заставы
Клиньянкур, а иногда у мэрии XVIII округа. Было это по субботам или
воскресеньям, после обеда. Зимой на тротуаре перед длинным зданием
Клиньянкурской казармы прямо в потоке прохожих стоял фотоаппарат на
треноге, и толстый фотограф с шишковатым носом и в круглых очках предлагал
"фото на память". Летом он располагался на сходнях в Довиле, перед баром
"Солей". Там желающие находились. Но здесь, у заставы Клиньянкур, мало кто
из прохожих хотел сфотографироваться. На нем было поношенное пальто, один
ботинок прохудился.

Я помню бульвар Барбес и бульвар Орнано, совершенно безлюдные,
солнечным воскресным днем в мае 1958 года. На всех перекрестках стояли
группы жандармов - в связи с алжирскими событиями.

Бывал я в этом районе и зимой 1965 года. Моя тогдашняя подруга жила на
улице Шампьонне. Номер телефона Орнано 49-20.

К тому времени воскресный поток прохожих, спешивших мимо казармы,
наверно, уже унес толстого фотографа, но я ни разу не подошел посмотреть,
там ли он. А кто, собственно, жил в этой казарме? От кого-то я слышал, что
там располагались колониальные войска.

Январь 1965 года. На перекрестке бульвара Орнано и улицы Шампьонне
смеркалось около шести. Я был никем, я растворялся в этих сумерках, в этих
улочках.

Кафе в самом конце бульвара Орнано, последнее по четной стороне,
называлось "Верс-Тужур" - "Наливаю всегда". Левее, на углу бульвара Нея,
было еще одно кафе, с музыкальным автоматом. На перекрестке Орнано -
Шампьонне аптека и два кафе, и одно, самое старое, на углу улицы Дюэсм.

Сколько же я провел времени в ожидании в этих кафе... Рано утром, еще
затемно. Под вечер, в сумерках. Совсем поздно, когда уже закрывали...

Каждое воскресенье вечером на улице Шампьонне, у детского сада, стояла
черная спортивная машина - кажется, "ягуар". Сзади на ней была табличка:
"И.В." Инвалид войны. Такая машина в этом квартале - как-то странно. Я все
думал: интересно, как выглядит ее владелец?

После девяти часов вечера бульвар пустел. Как сейчас помню свет станции
метро "Симплон", а почти напротив светился вход в кино - Орнано, 43. На
предыдущий дом, под номером 41, я никогда не обращал внимания, а ведь
ходил мимо месяц за месяцем, не один год. С 1965-го по 1968-й. Любые
сведения просьба сообщить супругам Брюдер, Париж, бульвар Орнано, 41.

Вчера и сегодня. Я оглядываюсь на прошедшие годы, но они смешиваются в
моем сознании, и одна зима накладывается на другую. Зима 1965 года и зима
1942-го.

В 1965-м я ничего не знал о Доре Брюдер. Но сегодня, тридцать лет
спустя, мне кажется, что те долгие ожидания в кафе на перекрестке Орнано,
те прогулки пешком, всегда по одному и тому же маршруту - я шея по улице
Мон-Сени, возвращаясь в гостиницу на Монмартре, в гостиницу "Рома",
например, или в "Альсина", или в "Террас" на улице Клиньянкур, - и
сохранившиеся у меня мимолетные воспоминания: весенняя ночь и чьи-то
громкие голоса под деревьями в сквере Клиньянкур, и снова зима, но теперь
я иду обратно, к "Симплон" и бульвару Орнано, - все эхо было не случайно.
Быть может, еще сам того ясно не сознавая, я шел по следу Доры Брюдер и ее
родителей. Я уже видел их, как водяной знак, проступающий сквозь
изображение.

Я пытаюсь нащупать ниточки в самом отдаленном прошлом. Мне было лет
двенадцать, когда я ездил с матерью на Блошиный рынок к заставе
Клиньянкур; там был еврей из Польши, он продавал чемоданы, справа, в
начале одной из аллей между лавками, то ли на рынке Малик, то ли
Вернезон... Дорогие чемоданы, обычные, кожаные, и из крокодиловой кожи, и
чемоданы из вареного картона, и саквояжи, и дорожные сундуки с наклейками
трансатлантических компаний - все они громоздились друг на друга. Его
лавка помещалась прямо под открытым небом. В уголке рта у него всегда
торчал окурок, а однажды он и меня угостил сигаретой.

Иногда я ходил в кино на бульваре Орнано. В "Клиньянкур-палас", в самом
конце бульвара, рядом с "Верс-тужур". И на Орнано, 43.

Позже я узнал, что кинотеатр на Орнано, 43 был очень старый. Этот дом
перестроили в тридцатых годах, сделали его похожим на корабль. Я вновь
попал в эти места в мае 1996 года. На месте кинотеатра был магазин. Если
пересечь улицу Эрмель, выйдешь к дому 41 по бульвару Орнано - этот адрес и
был указан в объявлении о розыске Доры Брюдер.

Пятиэтажный дом постройки конца XIX века. Стоит вплотную к дому 39,
образуя квартал между бульваром Орнано, началом улицы Эрмель и улицей
Симплон, которая проходит позади обоих домов. Они очень похожи. На доме 39
написано имя архитектора: Пьерфе - и год: 1881. Наверняка это относится и
к дому 41 тоже.

Перед войной и позже, до начала пятидесятых годов, в доме 41 по
бульвару Орнано была гостиница, так же как и в тридцать девятом, - та
называлась "Золотой лев". В доме 39 до войны был еще и ресторан-бар,
хозяина звали Газаль. Как называлась гостиница в доме 41, мне узнать не
удалось. На начало пятидесятых годив по этому адресу значится некое
общество "Меблированные комнаты Орнано", номер телефона Монмартр 12-54. И
тоже, как и до войны, кафе, фамилия хозяина - Маршаль. Этого кафе больше
нет. Интересно, оно располагалось справа от входа или слева?

Сразу за входной дверью начинается длинный коридор. В конце его
лестница, она ведет направо.

Много времени нужно, чтобы восстановить и увидеть то, что когда-то было
тщательно стерто. Следы, конечно, есть, они сохранились в архивах, но как
знать, где эти архивы, и кто хранит их, и захотят ли хранители показать их
вам? А может быть, хранители просто забыли, что эти архивы существуют.

Но ничего, надо только запастись терпением.

И я узнал в конце концов, что еще в 1937 и 1938 годах Дора Брюдер и ее
родители жили в гостинице на бульваре Орнано. Они занимали комнату с
кухней на четвертом этаже, там, где балкон с железными перилами опоясывает
оба здания. На этом этаже с десяток окон. Два или три выходят на бульвар,
остальные на конец улицы Эрмелъ, а те, что сзади, на улицу Симплон.

В тот день, в мае 1996 года, когда я вновь оказался в этом квартале,
ржавые ставни двух первых окон на четвергом этаже, выходивших на улицу
Симплон, были закрыты, а на балконе перед этими окнами я увидел груду
всевозможных вещей, брошенных здесь, судя по всему, уже давно.

Два или три года перед войной Дора Брюдер наверняка училась в одной из
начальных школ квартала. В каждую из них я написал письмо на имя директора
с просьбой поискать ее фамилию в ведомостях:

улица Фердинанд-Флокон, 8;

улица Эрмель, 20;

улица Шампьонне, 7;

улица Клиньянкур, 61.

Все директора любезно ответили мне. Ни один не нашел фамилии Брюдер в
списках учеников предвоенных лет. Но затем директор бывшей школы для
девочек на улице Шампьонне, дом 69 предложил мне зайти и самому посмотреть
архивы. Я зайду когда-нибудь. Пока не решаюсь. Так хочется надеяться, что
ее имя там есть. Эта школа была ближайшей к ее дому.

Прошло четыре года, прежде чем мне удалось узнать точную дату ее
рождения: 25 февраля 1926-го. И еще два года потребовалось, чтобы
выяснить, где она родилась: в Париже, в XII округе. Но терпения мне не
занимать. Я умею часами ждать под дождем.

В пятницу, февральским днем 1996 года, я зашел в мэрию XII округа, в
отдел записи актов гражданского состояния. Служащий отдела - совсем
молодой человек - протянул мне бланк, который нужно было заполнить:

"Укажите ваши:

Имя

Фамилию

Адрес

Прошу выдать мне копию свидетельства о рождении:

Фамилия: БРЮДЕР Имя: ДОРА

Дата рождения: 25 февраля 1926

Вы являетесь (нужное подчеркнуть):

указанным лицом;

отцом или матерью;