АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.
| |
Юлиан Семенович СЕМЕНОВ
ОН УБИЛ МЕНЯ ПОД ЛУАНГ-ПРАБАНГОМ
Повесть
21.50
Комиссар охраны Ситонг открыл дверцу "газика", мучительно
прислушиваясь. Машина натужно ползла в гору. Подъем был очень крутым.
- Выключи подфарники, - сказал Ситонг шоферу.
- Тут воронки. Можем загреметь в пропасть.
- Выключи подфарники, - повторил Ситонг.
- Что? - спросил Степанов. - Летает?
- Вроде бы, - ответил Ситоиг. - Стоп.
Шофер выключил мотор. Машина медленно покатилась назад.
- Поставь на тормоз, - сказал Ситонг.
- Она на тормозе.
- Почему катится?
- А он не держит на таком крутом спуске.
- Поставь на скорость, - посоветовал Степанов.
- Это не разрешается по инструкции, - ответил шофер.
- Инструкция простит, - сказал Ситонг, - сейчас свалимся.
Шофер поставил машину на скорость, и Ситонг выскочил из "газика".
- Никого нет, - сказал Степанов, прислушавшись.
Ситонг, досадливо махнув рукой, стоял замерев. Он прислушивался к
небу, вытянув шею, - словно так дальше слышал.
- Ты ошибся, Си, - сказал Степанов, - тебе просто показалось.
И в это время он услышал самолет.
- Ситонг не ошибается, - сказал комиссар охраны. - Ситонгу нельзя
ошибаться, иначе тебя давно бы уж убили. Лезем в скалы.
Они взяли рюкзак с едой, автомат, фляги и полезли в скалы.
- Кто летит? - спросил шофер. - Эй ди сикс?*
_______________
* АД-6 (э й д и с и к с) - самолет ВВС США.
- Он. Кому же еще летать ночью? С этого тихохода можно бомбить даже
ящерицу, не то что машину.
Шофер остановился и сказал:
- Я оставил в машине свою новую куртку на молнии...
- Ничего, померзнешь, - ответил Ситонг. - Пошли быстрей, он уже
рядом.
21.57
- Ну-ка, Билл, погляди ты: вроде бы они остановились?
- Да, командир.
- Радар не барахлит?
- Нет. Просто, видимо, они услыхали нас. Поэтому и остановились.
- Ты думаешь?
- Я думаю.
- Это хорошо, что ты думаешь, - улыбнулся Эд Стюарт, - на этой земле
вообще разучились думать. Чем больше люди научились делать, тем они меньше
стали думать. Между прочим, напрасно ты не записываешь мои афоризмы: их
можно выгодно продать. Например, во Франции. Зайдешь в "Юманите" и
предложишь афоризмы "воздушного пирата". Они очень ценят такие эпитеты.
Отвернем, Билл. Все же они нас услыхали. Пусть успокоятся и поедут дальше,
а мы сделаем круг. Нет?
- Да, командир.
- Ты был в Париже?
- Нет.
- Плохо. Каждый человек обязан побывать в Париже. Ты читал "Праздник,
который всегда с тобой"?
- Нет. Чье это?
- Хемингуэя.
- Это который пустил себе пулю в рот?
- Да.
- Нет. Я читал про то, как он развлекался с молоденькой итальянской
потаскушкой.
- "За рекой в тени деревьев"?
- Я не помню названия. Я всегда забываю названия, - улыбнулся второй
пилот. - Про что - помню, а вот название и фамилию автора всегда забываю.
Эд засмеялся.
- Значит, говоришь, он развлекался с молоденькой итальянской
потаскухой?
- Ну да. Они там еще все время пили. Алкоголики какие-то. Вообще все
итальянцы алкоголики.
- Это ты сам? Чуть убавь обороты. Вот так. Хорошо. Это ты сам? -
повторил он.
- Что?
- Сам придумал про итальянцев?
- Нет. Там воевал отец, он мне рассказывал.
- Тебе двадцать?
- Почему? Мне двадцать два.
"Неужели я в двадцать два был таким же болваном? - подумал Эд. - В
молодости мы все кажемся себе гениями и только к старости понимаем, какие
же мы в сущности кретины".
- Ты молодец, старина, - сказал Эд, - ну-ка, давай зайдем на них еще
раз.
22.07
- Все, - сказал Ситонг, - отцепился.
- Я так боялся за свою новую теплую куртку на молнии, - сказал шофер,
- она греет словно весеннее солнце.
- Тебе положено бояться за машину, - ответил Ситонг, - а не за куртку
на молнии.
- Ты всегда такой грозный, Ситонг? - спросил Степанов. - Что это с
тобой случилось?
- Я всегда становлюсь таким, когда кончается поездка. Когда к нам
приезжал профессор-француз из трибунала Честности, я в конце поездки ругал
его самыми страшными лаосскими ругательствами.
- Зачем?
- Просто так. Чтобы самому успокоиться. Если убьют в поездке - тут уж
ничего не поделаешь: война есть война. А когда до границы осталось двести
километров - погибать совсем обидно.
- С той стороны границы бомбят так же.
Ситонг вдруг усмехнулся:
- Там за тебя будет отвечать вьетнамский комиссар охраны, а здесь
отвечаю я. Хочешь выпить?
- Хочу.
Ситонг протянул Степанову флягу:
- Держи.
- Спасибо.
Степан сделал два больших глотка и сказал:
- У вас от самогона за версту несет рисом.
- Рис - не дерьмо, можно и понюхать. Зато крепкий самогон. Пей еще.
- Не хочу.
Ситонг сделал несколько глотков, прополоскал рот и сказал:
- Десны очень греет. Приятно. Ладно, пошли в машину.
Мотор никак не заводился, исступленно выл стартер.
- Посадишь аккумулятор, - сказал Степанов.
- Не посажу, - уверенно ответил шофер, и по этой его уверенности
Степанов понял, что аккумулятор он наверняка посадит.
Это было в Крыму, в Старом Свете. Степанов тогда купил старенький
"Москвич", и они с Надей поехали к морю. Был конец апреля, но он все же
уговорил.
- В мае уже купаются, - сказал он.
- В конце мая, - уточнила Надя, - а ты месяц не усидишь...
Но ему очень хотелось поехать к морю на "Москвиче", и они поехали.
Зачем женщина вначале так легко соглашается с взбалмошным
неразумением любимого? Зачем так скоро любовь трансформируется в чувство
собственника? Зачем мы, исповедуя философию движения, относимся к любви
словно слепые узколобые догматики? Зачем мы не говорим себе сразу, что
любовь обязательно переходит в дружбу и в привязанность, а это ведь уже не
любовь? Проблема человеческой совместимости - это и есть проблема счастья
в любви. Перед тем как зимовщиков отправлять на год в Арктику, их
испытывают невропатологи. Неужели влюбленным надо проходить испытание на
будущую совместимость? Может быть, кто знает.
- Смотри, море, - сказал тогда Степанов.
Оно появилось в разрыве облаков ранним утром. Старый Свет еще спал -
только отчаянно голосили петухи. И еще очень горько пахло жжеными
листьями. Этот запах казался Степанову горьким, потому что он уезжал от
Нади в первый раз, когда на даче жгли листья - и голубой дым уходил в
синее сентябрьское небо. Надя долго стояла возле калитки, глядя ему вслед,
Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
|
|